- Думаю, что все вели себя неплохо, в особенности вы и ваши подружки, вы набросились на этих несчастных грабителей, словно тигрицы!
Она лишь тихо рассмеялась:
- Все хорошо, что хорошо кончается. Нет ничего удивительного в том, что путешественники стараются держаться вместе, особенно на таких дорогах! Одинокая карета была бы ограблена в два счета. Как вы думаете, на нас еще могут покуситься разбойники?
- Как знать? Дорога длинная, еще предстоит проехать много миль. - Хендрик окинул взглядом цепочку карет. - Как только закончим перевязывать раненых, сразу же тронемся.
- Не могу ли я чем-нибудь помочь?
- Нет, сейчас и без вас справятся. - Он обернулся, когда кто-то окликнул его, и поспешно направился в ту сторону, чтобы узнать, в чем дело.
Женщины все еще стояли на обочине дороги, виду них был мрачный, нахмуренный, они переговаривались с другими путешественниками, обсуждая нападение, однако среди них не было Изабеллы. Подойдя ближе, Маргарита увидела, что Изабелла по-прежнему лежит на полу кареты. Желая приободрить сильно перепугавшуюся девочку, она забралась внутрь, подняла ее с пола и усадила на скамью, ласково обнимая за худенькие плечи.
- Все уже закончилось, - успокаивала ее Маргарита.
- Я ведь подумала, что это стражи закона прискакали за мной из Парижа, - вдруг тихо вымолвила Изабелла, и на ее лице проступило странное отчужденное выражение, словно она мысленно блуждала где-то далеко отсюда.
- С чего это ты взяла, глупенькая?
Изабелла подняла заплаканные и расширенные от ужаса глаза:
- Потому что в ночь накануне отъезда из Парижа я убила своего отчима.
Маргарита недоверчиво взглянула на нее:
- Ты понимаешь, о чем ты сейчас говоришь?
- Да, да! Он вернулся домой и, поняв, что моя мать ушла от него, был в страшной ярости.
Изабелла, запинаясь, с трудом выдавливала из себя слова, не в силах больше хранить свою ужасную тайну.
- Я заставила мать уйти из дому. Мне было страшно даже подумать, что сделал бы с ней отчим, если бы узнал, что я уехала из Парижа. Когда он, разъяренный, подошел ко мне, потрясая кулаками, я схватила кухонный нож и ударила его в живот. - Рассказывая, она смотрела мимо Маргариты отрешенным и как бы отсутствующим взглядом, затем вскрикнула и приподняла сжатые в кулаки руки. - Но я все равно рада, что убила его!
- Тише! - Маргарита быстро прикрыла ладонью ей рот, но, видимо, никто не обратил внимания на ее крик. - А куда подевалась твоя мать?
Маргарита надеялась, что бедная, робкая маленькая женщина не попала в руки блюстителей закона и не была осуждена за преступление, которого не совершала.
- К своему брату в глухую провинцию. Там ее никогда не разыщут. Она думала, что я уйду из дома до того, как заявится отчим. Но он пришел раньше, чем я рассчитывала, очень злой, видимо, ему больше не на что было выпить. После того как убила его, я спешно собрала вещи и провела ночь в притворе церкви.
- Думаешь, его очень скоро хватились?
Изабелла яростно замотала головой:
- Нет, не думаю. Он подолгу отсутствовал дома, промышляя воровством и грабежом. Наверное, прошло несколько дней, прежде чем нашли его тело. Тогда все должны были понять, что убила его я, а не моя матушка. Я нарочно оставила и нож, и свою в кровавых пятнах одежду. - Изабелла обхватила руками голову и закачалась из стороны в сторону. - Теперь вы знаете, почему я никогда не смогу вернуться во Францию. Там меня ждет виселица!
Только теперь Маргарита поняла, отчего у Изабеллы был испуганный вид, пока они не покинули земли Франции. Однако опасность, что Изабеллу настигнет рука закона, давно миновала, они находились слишком далеко от родины. Кроме того, эка невидаль - убийство в парижских трущобах, где буйно процветали жестокость и насилие и где на смерть презренного негодяя наверняка могли посмотреть сквозь пальцы.
- Успокойся и выслушай меня, Изабелла. Пусть это будет нашей с тобой тайной. Никто больше не будет знать о ней. Прошлое, каким бы оно ни было, позади. Давай лучше думать о будущем. Я обещаю помочь тебе всем, чем только смогу.
Маргарита осеклась. В карету стали забираться их спутницы. Она обхватила обеими руками ладонь Изабеллы и сжала ее, как бы ободряя. Волнение Изабеллы улеглось не скоро, но наконец она забылась в тяжелой дремоте. Впереди все так же извивалась дорога, которой, казалось, никогда не будет конца.
Едва они пересекли границу с Польшей, как ударили заморозки. Иногда шел снег, но небольшой, и дороги не заносило. Более того, ехать по подмерзшей земле стало несравненно удобнее. Теперь в каждой карете весь день горела для тепла жаровня, она висела подвешенная на цепочках к потолку. Где бы ни останавливался обоз, каким бы убогим ни выглядел их ночлег, но, к радости путешественников, всюду было тепло, поскольку во всех домах печи уже топили дровами. Леса вокруг стояли густые, поэтому дров хватало, сложенные в поленницы дрова хранились рядом с каждым жильем.
Сара слабела с каждым днем. Она куталась в меховую одежду, но все равно постоянно мерзла. Она больше не выходила из кареты прогуляться, как другие путники, с удовольствием разминавшие ноги во время остановок. Уже было так холодно, что у прогуливавшихся путников изо рта валил пар, а щеки разрумянились от мороза. С каждым разом во время остановок на ночь Сара, пробираясь к себе в комнату, все тяжелее и тяжелее опиралась на руку Бланш, в конце концов ее уже вносили и выносили из кареты двое слуг, посланных графиней. Чем дальше путешественники забирались в эти пустынные просторы, тем беднее становилась вокруг жизнь, порой для ночлега нельзя было найти ничего, кроме конюшни или сарая с сеном. В таких случаях Сара, как и графиня, предпочитала ночевать прямо в своей карете вместе с верной Бланш.
Как-то раз во время разговора с попутчицами у Бланш невольно вырвалось признание:
- Не знаю, как долго моя госпожа будет еще в силах продолжать путешествие. Она совсем ослабела и буквально тает на глазах. - Бланш тяжко вздохнула, выражая своим вздохом скрытое осуждение. - Ведь я говорила ей, надо задержаться подольше, окрепнуть, набраться сил и только потом опять двигаться в путь. Но разве она меня послушает!
Несмотря на свою усталость и слабость, Сара всегда была рада видеть Маргариту и много рассказывала о своей жизни. Сара росла и воспитывалась в обеспеченной буржуазной семье. Поскольку, кроме нее, у родителей было еще девять дочерей, то перед ними стояла непростая задача подыскать для них достойных женихов. Том Уоррингтон, соседский сын, с детства рос вместе с Сарой, поэтому не было ничего удивительного в том, что они решили пожениться, как только закончится срок его ученичества и он встанет на ноги. После того как Том поработал в Виндзоре, ему выпала удача: его неожиданно пригласили во Францию, где он проработал четыре года садовником-декоратором в королевских парках и садах. Жалованье у него было приличное, не считая комиссионных вознаграждений за дополнительные услуги.
- Как я была счастлива в Версале, - призналась однажды Сара, когда они вместе с Маргаритой сидели возле огня на почтовой станции. - Там, среди парков и садов, мне казалось, будто я вовсе не покидала своей родины.
Обычно приходилось долго ждать, пока не поменяют лошадей. Однако за беседой время летело быстро. Пока Бланш рядом не было, молодые женщины могли секретничать сколько угодно.
- Вы так сильно скучали по родине?
- О, да. Каждое утро я направлялась в парк, где цвели и росли такие же цветы и растения, как у нас дома. Ворота весь день были открыты, и стража беспрепятственно пропускала меня в парк как жену садовника. Нет, я не докучала Тому, ведь у него было так много дел. Я просто бродила по своим излюбленным тропинкам и аллеям среди цветочных клумб и беседок, увитых цветами, виноградом или сиренью. Однажды на поляне, где стоял сколоченный помост для танцев, я случайно встретила Тома, и мы там танцевали. Мы были совсем одни. - Сара мечтательно подняла голову и весело рассмеялась. - Как мы были тогда счастливы. Как он был добр и внимателен ко мне!
Как любящая и верная жена, она не стала распространяться о том, как ее пугает и страшит их будущая жизнь в России. Хотя они с мужем не намеревались оставаться в России надолго, она предчувствовала, как ей будет там скучно и одиноко. Во Франции она жила в провинции среди таких же простых и приветливых сельских жителей, как и у себя на родине, со многими из них Сара не только познакомилась, но даже подружилась. Но каково будет ей жить в этой далекой и пугающе незнакомой стране? Сара завидовала молодой француженке, питавшей самые радужные надежды и полной решимости во что бы то ни стало добиться успеха при дворе русской императрицы.
На улице раздался конный топот.
- Вы слышите, - радостно воскликнула Маргарита. - Кажется, привели свежих лошадей. Значит, скоро мы сможем отправиться в путь.
Послышалась обычная ругань и обозленные крики, по всей видимости, на дворе опять ссорились из-за того, кому достанутся лучшие лошади. Вдруг все смолкло, воцарилась странная тишина. Дверь в зал распахнулась, и внутрь вошел знакомый конюх. Быстро окинув взглядом всех сидевших и заметив Сару, он направился прямо к ней.
- Госпожа! С вашей служанкой стряслась беда!