– Это жизнь… Она вносит свои коррективы в наши планы без предупреждения, – горько усмехнувшись, ответила девушка. – Дети потеряли обоих родителей в течение двух месяцев. Еще не хватало, чтобы и я исчезла из их жизни сейчас.
– Бруно и Донетта находятся в школе-интернате, так что они под присмотром, не считая каникул, – резонно заметила пожилая женщина. – Близнецы уже пошли в начальную школу. Лишь Франко нуждается в постоянной заботе, но ему уже два. Вскоре его можно будет отдать в детский сад.
Бэль была искренне благодарна Изе за ее предложение, но она не могла согласиться, хотя в глубине души ей этого хотелось. Ей было стыдно в этом признаться, но она чувствовала себя будто в ловушке, осознавая, какую огромную ответственность ей придется взвалить на свои плечи в двадцать три года.
Вдруг послышался настойчивый стук в дверь, и обе женщины вздрогнули от неожиданности. Нахмурившись, Бэль открыла дверь, но тут же расслабилась, увидев на пороге Марка Петри. Они с Бэль вместе ходили в школу, и с тех пор он был ее верным другом.
– Проходи, – жестом пригласила она в дом худощавого черноволосого молодого человека. – Присаживайся. Кофе?
– Да, спасибо.
– Как ты поживаешь, Марк? – спросила Иза с приветливой улыбкой на губах.
– Я-то хорошо. А вот за Бэль я переживаю, – признался Марк, окинув внучку Изы взглядом, полным откровенного обожания. – Послушай, я выложу все начистоту. Я слышал, как мой отец разговаривал сегодня утром по телефону с кем-то из семьи Равелли. Я думаю, это был старший сын, Кристо…
– С чего ты взял? – Бэль вся напряглась, услышав знакомое имя.
– Кристо – исполнитель завещания Гаэтано, и он спрашивал у моего отца о твоей матери, а ведь он даже не знает, что ее не стало. Никто не удосужился сказать ему об этом, пока он с мамой гостил у моего дяди в Австралии…
– Ну, твой отец и моя мать никогда не были лучшими друзьями, – напомнила Марку Бэль. Очень давно между управляющим имением, Дэниэлем Петри, и экономкой Мэйхилла, Мэри Брофи, сложились неприязненные отношения. – Так почему же кто-то должен был сообщить ему о ее кончине?
Кристо Равелли. Это имя не шло у Бэль из головы. Чванливый банкир и чертовски привлекательный старший сын, который, казалось, никогда в жизни не улыбался. В течение нескольких лет Бэль следила за частной жизнью семьи Равелли с помощью Интернета. Изначально из любопытства, а затем ради того, чтобы найти ответы на вопросы, которые ее доверчивая мать не решалась задать. Бэль знала о его женах, сыновьях, скандальных романах Гаэтано и вскоре поняла, что он всегда был неверным и жестоким по отношению к женщинам. Более того, он брал в жены лишь богатых дам из высшего света, поэтому у ее матери не было ни единого шанса встать с ним перед алтарем.
– Дело в том, что, по всей видимости, семья Равелли решила отдать детей Мэри на усыновление…
– Усыновление? – прервала Марка Бэль, пораженная его словами.
– Очевидно, семья Гаэтано хочет скрыть этот роман и они готовы на все, чтобы не придать дело огласке. Наверное, они боятся, что эта история попадет в прессу, – рассуждал Марк.
– Но они не какие-то беспризорники с улицы! Они семья, их нельзя разлучать и у них есть дом! – пылко возразила Бэль с тревогой в голосе.
– Ты законный опекун детей? – спросил Марк, сконфузившись от ее всплеска эмоций.
– Конечно, кто же еще, – ответила Бэль.
– Но ведь это не подтверждено ни одним документом, не так ли? – заметил Марк, в то время как ее зеленые глаза смотрели на него в смятении. – Ты должна пойти к адвокату, проконсультироваться по поводу сложившейся ситуации и стать их официальным опекуном как можно скорее. Иначе может случиться так, что семья Равелли будет иметь право распоряжаться их судьбой, а не ты.
– Но это же просто смешно! – вновь возразила девушка.
– Возможно. Но не по закону. Гаэтано платил за обучение старших детей и подписал дарственную на коттедж на имя вашей мамы. Он вполне мог получить решающее право голоса касательно того, что будет с детьми в дальнейшем, – произнес Марк рассудительным тоном студента, изучающего юриспруденцию.
– Но он не упомянул ни одного из них в своем завещании. – Девушка с вызовом вздернула подбородок.
– Это не важно. Закон есть закон, – парировал Марк. – Никто не может лишить детей их права по происхождению.
– Если бы мама была жива, им бы и в голову не пришла такая ужасная мысль, как усыновление! – горько воскликнула Бэль. – Я могла бы притвориться их матерью… – неожиданно заявила она.
– Притвориться? – в недоумении повторила Иза. – Не глупи, Бэль.
– Кристо Равелли не знает, что мама скончалась, и если он и не узнает этого, то вряд ли станет вмешиваться в жизнь детей, – пыталась убедить пожилую женщину девушка.
– У тебя никак не получится выдать себя за женщину сорока лет! – запротестовал Марк.
Бэль вся напряглась, обдумывая свой план.
– Сейчас женщины так рано рожают. Мне надо лишь выглядеть будто мне тридцать с небольшим, чтобы он поверил, что моему старшему сыну пятна дцать. Я по-другому оденусь, посильней накрашусь, – размышляла она.
– Пытаться провернуть такой обман – просто безумие, – сказала бабушка, стараясь образумить внучку. – Кристо Равелли выведет тебя на чистую воду.
– Как? Кто ему скажет? Он не будет ходить по деревне и расспрашивать местных жителей что к чему. Я не дам ему повода сомневаться в том, кто я…
– Бэль… Я знаю, что ты способна на все, но это серьезный обман, – сухо сказал Марк. – Подумай, что ты говоришь.
Вдруг дверь кухни приоткрылась и появился ребенок с копной черных кудряшек. Он неуверенно зашагал к Бэль и неуклюже взобрался на колени сестры.
– Баиньки… – невнятно произнес он. – Обними…
Бэль нежно обняла его и начала убаюкивать мальчика.
– Я отнесу Франко наверх, чтобы он поспал, – прошептала она, встав со стула с малышом на руках.
Бэль аккуратно уложила ребенка в его детскую кроватку и на мгновение выглянула в окно, из которого открывался живописный вид на имение Мэйхилл, прекрасный особняк в григорианском стиле, расположенный на акрах лесных угодий. Ее мать только овдовела, а Бэль было только восемь, когда Мэри начала работать экономкой Гаэтано Равелли.
Родной отец девушки был заядлым алкоголиком и славился своим взрывным характером. В детстве Бэль боялась его крутого нрава и тяжелой руки. Он погиб в результате несчастного случая, будучи в состоянии крайнего алкогольного опьянения. Когда Мэри получила место экономки, мать и дочь искренне верили, что впереди их ждет светлое будущее. Но, к сожалению, ее мать влюбилась в своего хозяина, и ее репутация была разрушена, когда на свет появился старший сводный брат Бэль – Бруно.
"Кому-нибудь вроде Кристо Равелли и невдомек, какую тяжелую жизнь проживают простые смертные", – подумала Бэль. Ведь он родился и вырос в окружении неслыханной роскоши, сын итальянской принцессы, знаменитой светской львицы. Его отчимом был венгерский банкир, его родным домом был замок в Венеции, и он получил блестящее образование в лучших частных заведениях. Кристо и представить не мог, что это такое, когда тебя унижают, насмехаются над тобой, и ему уж точно никогда не приходилось стыдиться своего происхождения.
А Бруно было лишь тринадцать, когда Гаэтано обвинил его в гомосексуализме, потому что только этим он мог объяснить желание мальчика стать художником. Брат Бэль был безутешен после этого предположения – ведь он всего лишь стремился произвести на отца впечатление и заслужить его внимание. Горечь от вечной жестокой травли в школе закончилась попыткой суицида. Бруно необходима была семья. Так же как и остальные дети, он нуждался в любви и заботе. Бэль была готова пойти на все, лишь бы ее братья и сестры были счастливы и остались вместе.
Когда Бэль спустилась вниз, Марк уже собирался уходить.
– Я пойду накрою на стол к ужину, – объявила Иза и ушла на кухню.
– Ты ведь говорила несерьезно насчет того, чтобы выдать себя за Мэри? – спросил Марк, стоя на пороге.
Бэль расправила свои хрупкие плечи:
– Если это поможет сберечь нашу семью, я пойду на это не моргнув глазом!
Свет вечернего солнца уже почти погас, когда Кристо наконец сделал последний поворот по дороге к Мэйхиллу.
Раньше он не был здесь, потому что Гаэтано никогда никого не приглашал сюда. Его отец вообще не обременял себя тем, чтобы поддерживать отношения с членами семьи.
По лужайке около дома шла женщина, у ног которой вертелась собака. Кристо нахмурился – он не любил, когда кто-то вторгался в чужие владения. Но уже через секунду он не мог оторвать взгляд от ее прекрасных вьющихся золотистых волос, обрамляющих ее овальное лицо. Он заметил, как от порыва ветра ее свободная футболка облегала превосходную грудь и плоский живот. Она была одета в короткие шорты, которые подчеркивали ее длинные изящные ноги. У него перехватило дыхание от восхищения, и он почувствовал, как разгоряченная кровь прилила к паху. Кристо сцепил зубы, пытаясь вспомнить, когда последний раз он был с женщиной. Он всегда ставил работу на первое место в жизни, а секс был для него лишь способом снять стресс.
Он открыл ключом тяжелую деревянную дверь дома и наступил на гору нетронутой почты, лежавшей на полу в холле. Его охранники Рейф и Джон прошли вперед со словами:
– Мы проверим дом.
Приличный слой пыли покрывал окружавшую Кристо мебель, и он не был удивлен, когда Рейф подтвердил, что в доме никого нет. Кристо прошелся по молчаливым комнатам и вскоре оказался на кухне. Его красивые губы скривились при виде телефона на стене. На одной из кнопок на нем было написано "экономка". Подняв трубку, он нажал на нее с нетерпеливым раздражением.