* * *
Оставшись один, Якул покатал яблоко меж ладонями, чувствуя себя очень глупо, а потом кинул его на тарелку и произнёс.
- Покажи мне дочь Бессердечного Короля.
Яблоко закружило по тарелке, и по мере того, как оно продвигалось от центра к краю, прорисовывалось изображение. Оно стелилось цветной дорожкой, пока не заполнило всю поверхность. Сперва всё было темным, толком ничего не различишь, затем фокус выхватил край платья и золотистые локоны. Единожды такие увидев, дотронувшись до них, больше ни с какими не спутаешь. Ладонь зачесалась, вспомнив какие они гладкие на ощупь.
Якул подался вперед, вцепившись в подлокотники.
Ещё немного подергавшись, картинка наконец настроилось. Более того, даже звук появился, хотя в нём не было необходимости. Представшая сцена не нуждалась в пояснениях.
Какая-то темная комната, а в центре - принцесса и ифрит. Они стояли в окружении друзей и, кажется, целовались, а те ликовали и разве что не аплодировали.
Якул одним ударом сшиб блюдо со стола, вскочил и начал расхаживать туда-сюда.
Драконий Боже, может, им ещё на подмостках с этим номером выступать?!
Услышав жалобный хруст, он опустил глаза и увидел на полу раздавленное яблоко. Из разлома поднималась мерцающая дымка.
Хоррибл его убьёт.
* * *
Из темноты тюремного прохода вышел Глюттон Медоречивый. Протез горел кроваво-алым.
Эмилия вскрикнула, Магнус вытаращился, а я от неожиданности прикусила язык. Так и заикой недолго стать.
- Что вы здесь делаете? - опомнилась я.
- И как давно вы здесь? - нахмурилась мадам.
- И зачем?
- Это пигалица прислала его шпионить!
Принц вскинул руку, предупреждая дальнейшие расспросы.
- Я здесь, потому что до Его Величества дошли слухи о нездоровье одного из арестантов. - Он бросил выразительный взгляд в сторону Уинни, от которого она позеленела, и перевел его на Озриэля. - Как вижу, они сильно преувеличены. Счастлив буду доложить, что все вы в добром здравии. - Принц остановился напротив моей камеры, спиной к остальным. - А ещё у меня к вам дело, любезная Оливия.
Я поморщилась.
- Вот только без этого, пожалуйста. Не была я любезной, когда ваши големы тащили меня сюда. Хватит с меня лицемерия мадам Лилит. А Марсию следовало проявить заботу чуть раньше, когда Озриэль заживо сгорал.
Посетитель лишь пожал плечами, пододвинул непонятно откуда взявшийся стул и сел, отставив руку с тросточкой.
- Как пожелаете. Перейду сразу к сути, признаться, мне так тоже проще. Итак, завтра, как вы знаете, состоится праздник в честь нового короля. В районе полудня во время произнесения официальной речи жителям Потерии и гостям столицы будет предъявлена хрустальная жаба с…
- …со свитком, который я украла для мадам Лилит в Академии, - раздраженно перебила я, - а впридачу они получат гляделки и самую лживую и жадную до власти королеву с непомерными амбициями. Не говорите мне того, что я и так знаю. Зачем вам я?
Глюпон Медоречивый усмехнулся и сложил руки на набалдашнике трости в форме головы шакала.
- Зрите в корень. Вы должны поклясться, что именно этот свиток вы взяли из святая святых Затерянного королевства - хранилища Академии. Так все будут уверены, что он не подделка. Разумеется, вы его не крали, а случайно обнаружили, ещё когда посещали Принсфорд вольнослушательницей, и, как честная гражданка, не смогли скрыть страшную правду от остальных.
- И жителям хватит моего слова?
- Разумеется, нет. Вы принесете магическую клятву: солгать, произнося её, невозможно. Вот тогда все поверят в вашу честность. Главное, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что это тот самый свиток.
- А ваша магическая клятва - удобная штука, - вмешалась Уинни. - Пиши, что хошь, другой поклянется, и дело в шляпе.
Глюпон Медоречивый ответил, не поворачивая головы и продолжая удерживать мой взгляд.
- Повторяю: солгать, произнося клятву, невозможно. Сказать неправду, искренне веря в неё (на тот случай, если вас ввели в заблуждение) - тоже.
Я сложила руки на груди.
- Какая мне здесь выгода? Постойте… вы назвали меня честной гражданкой?
Тонкие губы принца растянула понимающая улыбка. Он наклонился вперед, вплотную придвинув своё лицо к моему.
- Именно. Это и есть ответ на вопрос. - Я молча поджала губы. - Если ты её произнесешь, - он облизнул губы - надо же, быстро забыл свои куртуазные манеры, - то получишь официальное гражданство. Сможешь уезжать и приезжать в Затерянное королевство, когда вздумается. Плюс, разумеется, тебя и твоих друзей освободят из темницы, и снимут все обвинения.
- Освободят? - Я забыла о демонстративной позе, неверяще уставившись на него. - Это мадам Лилит так сказала?
- Не верь ему! - сердито сказал Озризль.
- Они с первым советником - с одного куста, - поддержала мадам.
- Мы не попадем дважды в эту мухоловку, - добавил Магнус.
Принц проигнорировал выпады, давая понять, что ждёт вердикта именно от меня.
- Они правы. Зачем мне вам верить?
- Потому что я не лгу, Оливия.
Он пошарил в кармане мантии и извлек маленькую коробочку, покрытую узорами черненого серебра и россыпью аметистов, и щелкнул крышкой. Внутри лежала красная пилюля, похожая на стеклянную. В глубине её, если приглядеться, мерцал клубящийся дым.
Принц внятно произнёс:
- Я, Глюпон Медоречивый, клянусь, что принцесса Оливия получит свободу и официальное гражданство Затерянного королевства, если завтра поклянется в подлинности свитка, вынесенного ею из Академии. Свобода будет также дарована её друзьям.
- И Озризлю гражданство, - быстро добавила я.
- Да будет так, - провозгласил принц, одним движением закинул пилюлю в рот, перекатил на языке, словно решаясь на что-то крайне неприятное, проглотил и громко рыгнул.
- Прошу прощения, побочный эффект.
Никто уже не слышал извинений, потому что в следующую секунду из его ушей, носа, рта и даже глаз повалил красный дым, растекаясь в воздухе узорами, складываясь причудливыми кольцами. Казалось, внутри принца танцевал газообразный осьминог Глаза Глюпона Медоречивого закатились, он откинулся на спинку и несколько раз дернулся. Вскоре дым начал покидать тело. Он сгустился перед моим носом красным облаком и принял форму надписи на незнакомом языке.
- О, тут написано на латыри! - послышался шепот мадам. - Означает что-то вроде "принято".
Повисев так немного, надпись начала бледнеть и рассеиваться, пока не исчезла бесследно, оставив нас молчаливыми и ошеломленными.
Глюпон Медоречивый как ни в чем не бывало выпрямился, разгладил мантию и промокнул губы батистовым платочком с монограммой.
- Вы только что дали магическую клятву? - спросила я, хотя ответ и так был очевиден.
- Да. Теперь можешь не сомневаться, что я сдержу слово.
- А что произошло бы, если бы вы солгали?
- Меня бы разорвало на части, - беспечно отозвался он, спрятал коробочку и поднялся. - Так мы договорились, Оливия?
- Не смей, Ливи! - крикнул Озриэль и с отчаянием потряс решетку. - Ничего не обещай этому негодяю.
Глюпон Медоречивый и ухом не повел.
Я опустила глаза на протянутую сухонькую ручку, краем сознания отметив, что стул опять куда-то делся, и, несмотря на возражения друзей, пожала её.
- Договорились, сир Медоречивый.
Один из его перстней больно впился в ладонь. Принц улыбнулся краем рта, поднёс мою руку к губам и поцеловал, после чего направился в дальний конец прохода и скрылся из виду.
- Он ушёл? - нервно спросила Эмилия.
- Этот принц пугает меня до дрожи.
- Кажется, ушёл, - сообщила мадам, вытягивая шею и вглядываясь в темноту.
- Чё ещё за латырь? - спросила Уинни.
- Язык, используемый для научного обозначения растений, - фыркнула Эмилия. Озриэль стоял и молча смотрел на меня.
- Пожалуйста, не осуждай меня, Озриэль, взмолилась я.
- Сейчас мне нужна ваша поддержка, твоя поддержка.
- Думаю, моё мнение и моя поддержка нужны тебе меньше всего, Ливи. Ты всё решаешь сама, - только и сказал он, отошёл в угол камеры, где я не могла его видеть, и просидел там до самого вечера, не откликаясь на мои призывы и не произнося ни слова.
Даже от еды отказался и ничего не ответил Магнусу, когда тот пошутил, что если голодовка продолжится, скоро с него начнет сваливаться и эта оболочка.
Во второй половине дня уровень шума снаружи заметно возрос. Сквозь окошко долетал скрип телег и карет, окрики возничих, скороговорки лоточников и газетчиков, соревнующихся за покупателей. Я сидела, бесцельно водя по полу камеры прутиком, который нашла в куче соломы.
- Начали съезжаться гости праздника, - резюмировал Магнус. Уинни вздохнула.
- К вечеру в "Наглой куропатке" будет не протолкнуться, а гномы не скупятся на чаевые…
- Только об этом и можешь думать, - упрекнула Эмилия. Мы с Озриэлем не включились в общую беседу.
- Магическую клятву не обхитрить.
Я подняла глаза.
- Что, мадам?
Гномка сочувственно смотрела на меня.
- Не скажу, что доверяю Медоречивому змею, Ливи, но я не понаслышке знакома с магическими клятвами. В детстве часто видела, как взрослые скрепляли ими крупные сделки по продаже самоцветов. Если принц дал её, то нарушить уже не сможет. В любом случае, ты поступила очень мужественно, когда согласилась на сделку ради нашей свободы, поэтому хочу, чтобы ты знала: мы это ценим.
Мне почудилось шевеление из угла Озриэля, но за ним ничего не последовало.