И она показала. Они долго целовались, вложив в эти поцелуи всю страсть и желание. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Адам стянул кимоно с ее плеч. Одним движением Лила освободилась от своего одеяния и встала на колени перед Адамом, гордая собой и ничуть не стыдящаяся своей наготы. Она протянула руку к пуговице на его шортах.
И сразу же заметила тень сомнения, промелькнувшую в его глазах. Адам схватил ее за руку:
- Лила, подожди, я…
Она шлепнула его по руке и ткнула указательным пальцем в грудь:
- Не вздумай снова остановиться, Адам Кавано. Я спустила тебе это прошлой ночью, но такое, черт побери, больше не повторится.
- Я…
- Замолчи и послушай меня. - Лила убрала волосы с лица: - Ты боишься, что у тебя ничего не получится. Но, пока не попробуешь, ты никогда не узнаешь, получится или нет. - Она глубоко вздохнула, ее груди тяжело поднялись и опустились. - Ты можешь забыть о своих страхах. Я понимаю, ты боишься, что я стану тебя вышучивать, если ты будешь делать все медленно, или окажешься неловким, или проявишь себя никудышным любовником. Но этого ты бояться не должен. Я не смогу понять, плох ты или хорош в постели, потому что… потому что ты будешь моим первым любовником.
Адам тупо посмотрел на нее. Спустя несколько секунд он разразился смехом, но это был неприятный смех.
- Ты маленькая лживая притворщица. У тебя больше наглости, чем у кого бы то ни было. Ты сделаешь все, что угодно, скажешь все, что угодно, только бы пациент прореагировал на твои методы лечения. Так вот, я не хочу выслушивать твои небылицы. И уж тем более не нуждаюсь в твоей жалости.
Лила уперла кулаки в бедра.
- Послушай, пират, есть только один способ выяснить, лгу я или нет.
Она решительно стянула с него шорты и уселась на него верхом. Упершись ему в грудь руками, Лила низко нагнулась и коснулась губами его губ.
- Предлагаю тебе попробовать. - Она поцеловала его по-настоящему, провела языком по зубам. - Попробуй, Кавано. Попытайся. - Нагнув голову, она потерлась носом о волосы на его груди, коснулась губами соска. Адам что-то прошептал и погрузил свои руки в облако ее волос. - Попробуй.
Она только выдохнула это слово, как Адам обхватил руками ее бедра и резко опустил ее на себя. В эти минуты он уже не был ни терпеливым, ни нежным.
И ощутил сопротивление, потом услышал короткий крик Лилы.
Адам замер, боясь пошевелиться.
- О господи, Лила, прости меня. - На его лице сразу отразились и сожаление, и замешательство. - Я не хотел… Я не могу понять, почему… Это… Ты и вправду… Почему же ты мне не сказала?
- Я говорила. - Лила прямо взглянула ему в глаза. - Это правда, Адам. Ты мой первый любовник. И если ты сейчас остановишься, я тебя убью. В это можешь тоже поверить.
Уголки его рта дрогнули в улыбке, но, когда он прикоснулся к ее щеке, в этом жесте было столько сочувствия и нежности, что у Лилы дрогнуло сердце.
- Ты уверена?
- Да, - невнятно произнесла Лила. - Только я вряд ли смогу смотреть тебе в лицо, когда мы… Это так… И я…
- Лила!
- Что?
- Замолчи.
Адам привлек ее к себе и поцеловал. Его язык ласкал ее рот, а его руки нежно прикасались к ее груди, спине, бедрам. Лила отвечала на все, что он предлагал тихим шепотом, пока, принося не боль, а наслаждение, он не погрузился в нее целиком.
Адам продолжал подсказывать ей, что делать. Нежное прикосновение, направляющий жест, негромко произнесенное ласковое слово. Любовная игра. Сексуальный разговор. Эротичный и возбуждающий. И уже трудно было сказать, кто же кого учит.
Они забыли, кто есть кто, они впились друг в друга. Он позвал ее по имени, она прошептала его имя в ответ.
Удовлетворенная, Лила рухнула ему на грудь. Она так ослабела, что не могла пошевелиться. Ее кожа стала влажной от пота. Его руки продолжали гладить ее спину и ягодицы, но она могла лишь молча улыбаться в ответ. Ей потребовалось много времени, чтобы снова обрести силы и поднять голову.
Адам улыбался. Лила тоже улыбнулась и сказала:
- Что ж, для начала это было совсем не плохо.
- …я понял только, что мы летим вниз, и я ничего не могу с этим поделать. Я пытался за что-нибудь ухватиться, но рука хватала только воздух. Я продолжал твердить про себя: "Ну давай же, Адам, сделай что-нибудь. Останови это. Не дай этому случиться". Но я был бессилен.
- И тебе это не понравилось.
- Да. - Адам вздохнул, проводя пальцами по волосам Лилы, прикрывшим, словно покрывало, его грудь. - Я помню крик Пьера. А может быть, это кричал Алекс. Или это кричал я сам, потому что потом мне сказали, что мои друзья умерли мгновенно.
- Тебе было больно? - Рассказать о трагедии было Адаму необходимо. Хотя ему это было трудно, Лила подбадривала его, чтобы он выразил, наконец, в словах все обуревавшие его чувства.
- Я так не думаю. Не помню, чтобы я испытывал боль. Вероятно, я был в шоке.
- Возможно.
- Я то терял сознание, то снова приходил в себя. Я не видел моих друзей, но я помню, что звал их. Наверное, я плакал.
Лила крепко обняла его и не отпускала несколько минут. Адам откашлялся, потом заговорил снова:
- Следующее воспоминание - я уже в вертолете, который везет меня в больницу. Грохот стоял ужасный. Я чувствовал волнение окружавших меня людей. Когда я, наконец, полностью пришел в себя, то мне сказали, что я перенес операцию.
- Мне так жаль. - Лила поцеловала его грудь. - Это должно было стать для тебя ужасным испытанием.
- Мне вспоминается, что я не столько испугался, сколько разозлился. Это случилось со мной, и я никак не мог до конца в это поверить. Мне еще так много хотелось сделать в жизни. - Кавано обескураженно покачал головой. - Я понимаю, что было глупостью так думать в тот момент, но именно эта мысль засела у меня в голове.
- Ты думал: "Это несправедливо". Я права?
Его рука тяжело опустилась ей на голову.
- Да, по сути, так. Предполагается, что трагедии случаются с кем угодно, только не с нами. Только не со мной, Адамом Кавано. Сколько раз я слышал по телевизору о том, как кому-то не повезло, но со мной никогда ничего не случалось. Не слишком красиво звучит, верно?
Лила положила кулачки ему на грудь и опустила на них подбородок. Подняв на него глаза, она сказала:
- Нет, это звучит совершенно нормально. Люди всегда так думают. Синдром "почему именно я". И это оправданно. Почему ты?
Адам задумался.
- Не знаю. Наказал меня господь или оказал мне милость? Я много думал об этом, когда пришел в себя. Почему выжил именно я?
- Ты не должен считать себя виноватым, потому что остался в живых. Ага, ты так думал, я вижу. - Лила правильно распознала выражение его лица. - Иногда на долю оставшихся в живых выпадают самые суровые испытания.
- Об этом я тоже думал. Особенно в больнице, пока не переехал сюда. Я так отвратительно себя чувствовал, когда лежал в больнице в Риме - беспомощный, терзаемый болью, неспособный пошевелиться, испуганный, никому не нужный.
- И чего же ты больше всего боялся?
Адам на мгновение задумался, прежде чем ответить:
- Я боялся, что никогда больше не стану прежним Адамом Кавано. Мне казалось, что я лишился не только способности двигаться, но и моей индивидуальности.
- Это тоже характерно для твоего состояния. - Лила легким поцелуем коснулась его губ. - Что такое? Ты как-то странно улыбаешься.
- Я понимаю, что это звучит глупо, но я испытывал смущение. В первый раз, когда они положили меня на этот… - Он сделал поясняющий жест рукой.
- Наклонный стол, - подсказала Лила.
- Да. Я просто не знал, куда деваться. Я, Адам Кавано, исполнительный директор крупнейшей корпорации мирового масштаба, и вдруг оказался в таком унизительном положении.
Лила потянулась вперед и снова чмокнула его, на этот раз более звучно.
- Ты один относился без всякой жалости к своему состоянию.
- Да, знаю. Из-за меня всем пришлось нелегко.
- Не глупи.
Адам рассмеялся, потом снова стал серьезным.
- Один из моих недостатков состоит в том, что я не терплю личной несостоятельности.
- Ты не терпишь того, что не можешь контролировать.
Адам посмотрел на нее:
- Мне кажется, что ты тоже относишься к этой категории. Тебя я точно не могу контролировать.
Лила хихикнула:
- Вот поэтому я тебе и не нравлюсь.
- Ты мне нравишься. - Он говорил тихо и очень серьезно, чем моментально насторожил Лилу.
- Я тебе нравлюсь? С каких это пор?
- С того времени, как… Я не знаю.
- Зато я знаю. Я начала тебе нравиться в тот момент, когда сдернула с тебя плавки и оседлала тебя.
- Нет. То есть да, мне это понравилось. Очень. - В глазах Адама загорелись огоньки вожделения. - Но я вдруг только что осознал, что еще ты мне очень близкий и дорогой человек.
- Почему?
- Может быть, потому, что ты терпеливо слушала, когда я рассказывал о несчастном случае.
Лила обвела пальцем его губы.
- Я рада, что ты поделился этим со мной. Тебе было нужно рассказать кому-нибудь о том, что тебе пришлось пережить. Мне говорили, что ты отказался беседовать с психотерапевтом в больнице.
Адам пожал плечами:
- Я чувствовал себя идиотом.
- Ты слишком крутой, чтобы попросить о помощи, так? - Она спросила насмешливо, заставив Адама улыбнуться.
- Спасибо за то, что выслушала и не стала судить, Лила.
- Не за что.
Он протянул руку и накрутил на палец прядь ее волос: