По ней скользнул взгляд зеленых глаз в обрамлении черных пушистых ресниц, и Мэри мучительно осознала, насколько неряшливый у нее вид после долгого путешествия. Волосы спутались и от мокрого снега курчавились, а нос наверняка покраснел от холода, руки обветрились, платье помялось. Хуже не придумаешь.
- Я понимаю, - Мэри предприняла попытку разгладить платье, - что выгляжу сейчас не лучшим образом, но я много дней провела в дороге и…
- Не говорите глупости, - грубо сказал Ангус. - Я посмотрел на вас только потому, что Майкл - не блондин и его черты лица даже отдаленно не напоминают ваши.
- О, Майкл похож на отца, а я - на мать.
Мэри показалось, что Эррол пробормотал что-то похожее на "как удобно", и с удивлением посмотрела на него. До сих пор граф почти благожелательно относился к ней. Поймав ее взгляд, он покраснел, но не стал объясняться. "Недоверие кузена Ангуса заразно. Теперь мне придется доказывать им двоим, кто я такая", - подумала Мэри.
От этой мысли на душе стало совсем невыносимо. Мэри убрала со щеки упавшую кудряшку и поняла, что у нее слегка дрожат руки.
- У вас не только разный цвет волос, - продолжал мистер Хей, не замечая, в каком она состоянии, - но и непохожие черты лица: ваши глаза, ваш нос, ваши…
- Пять лет назад Майкл сломал нос, когда катался верхом, поэтому и носы у нас разные. И потом, он всегда был худым, а я… - У Мэри вспыхнули щеки. - Как и у всех братьев и сестер, у нас есть отличия. Но мне ведь известно про его нос.
- Ну это вы могли прочесть в его статьях для "Пост", - протестующе взмахнул рукой Эррол. - Простите, но я обожаю газетные статьи мистера Херста, я прочел их все до единой. И я помню, он как-то упоминал про свой сломанный нос и писал, как это случилось. Всем, кто читал его рассказы, известно об этом.
- Довольно этих глупостей. - Мэри с решительным стуком поставила свой стакан на приставной столик. - На чаше весов - жизнь моего брата, и у меня есть только три недели, чтобы доставить этот артефакт в порт Уитби. Я не могу и не уеду без него.
Ангус наблюдал за своей гостьей поверх края стакана. Она явно была полна решимости; в этом даже сомневаться не приходилось. Вот только забавно, что она притворяется сестрой Херста. Зачем она это делает, тем более так неестественно?
Письмо, которое она привезла с собой, казалось убедительным. Это был явно почерк Майкла, но ведь она не представила никаких доказательств. И это в дополнение к тому, что Херст никогда не упоминал ни о какой сестре, только подтверждало правоту Ангуса. Это была самозванка, о которой предупреждал Херст, приехавшая за ларцом из оникса. "Благодарение Богу, что Херст предупредил меня, что такое может случиться, иначе "Мэри Херст" вполне могла бы одурачить меня , своей невинностью".
Кем бы она ни была, все равно в ней столько обаяния. Маленькая и пухленькая, с лицом в форме сердца и золотистыми волосами, которые подчеркивали ее кремовую кожу, порозовевшую от ветра. Она излучала безудержный поток мягкого света, даже ее длинная накидка на меху в розовых и серых тонах и платье добавляли света в зимний сумрак его кабинета.
Это, конечно, фантастика, но было в ней что-то такое, что заставило его насторожиться.
Если уж быть честным, то Ангус точно знал, в чем дело. Его взгляд переместился на большой портрет над столом, на котором была изображена стройная грациозная женщина с белокурыми волосами. Она стояла, с гордым видом положив руку на белую кудрявую головку ребенка, прислонившегося к ее колену. Если бы Ангус посмотрел на портрет по-другому и представил свою гостью более стройной и с более светлыми волосами, то мог бы заметить явное сходство двух женщин.
Присутствие женщины здесь, в его кабинете, от одного дыхания которой атмосфера уже становилась светлее, точно так, как когда-то это случалось с Кирой, вызывало острую боль… И глубокое потрясающее удовольствие. Подобное сочетание казалось пьянящим и ядовитым одновременно. И все же не стоит ему бередить старые раны, особенно такие глубокие, как эти.
Словно прочитав его мысли, гостья наклонила голову набок и спокойно и задумчиво посмотрела на него. Этот взгляд был слишком знаком его разбитому сердцу.
- Вы решительно настроены не верить мне, - сказала Мэри. - Но должно же быть что-то, что сможет убедить вас в том, кто я такая. Какое-то свидетельство, которое вам подойдет в качестве доказательства.
И хотя в ее голосе не было шотландской ритмичности, как у Киры, в нем присутствовали такие же хриплые полутона, от которых у Ангуса перехватило горло.
- Может быть, что-то есть, - услышал он свой голос.
Вот почему он согласился сопровождать эту женщину в замок. В то мгновение, когда она вошла в зал постоялого двора, он сразу заметил это странное сходство. На какое-то дикое, невероятное мгновение ему подумалось, что это Кира… Прекрасная, милая, невинная Кира, погибшая в огне много лет назад. Этот пожар он видит каждый вечер, когда закрывает глаза…
"Проклятие, хватит уже. Не думай о том, что причиняет тебе боль. Разузнай тайны этой женщины и отправь ее назад", - приказал себе Ангус.
Его пальцы потянулись к шейному платку, который закрывал шею и нижнюю челюсть. Под мягким материалом он чувствовал грубые рубцы шрамов, которые оставила на нем та ночь. Они ужасны, но их нельзя сравнить со шрамами в его душе. Они поженились лишь за год до несчастья, и Кира была его единственной настоящей любовью. Больше он никогда никого так не полюбит, и эта мысль приводила его в отчаяние и причиняла боль. Он чувствовал себя ужасно одиноким.
Ангус продолжал убеждать себя, будто пережил эту трагедию. Но вот эта незнакомка. У него была веская причина не доверять ей, и все же он привез ее в свой дом лишь из-за мимолетного сходства.
"Черт возьми, это неправильно. Надо отправить ее назад, пока я не наделал глупостей".
И все же лицо женщины его притягивало, успокаивало и одновременно раздражало. Ее волосы мягко отливали золотом в отблесках огня от камина, и Ангусу ужасно захотелось прикоснуться к ним. Если их распустить, будут ли они доходить ей до бедер, как у Киры? Или…
Он встал так резко, что стул отскочил, ударившись о небольшой столик, и свалил его.
Это действие встревожило Нисона и его незваную гостью. А Ангус заглянул прямо в ее бархатные карие глаза и… мгновенно погиб.
"Кто послал эту женщину? Кому известна моя слабость? Неужели они считали, что настолько шокируют меня, что я отдам ей артефакт, не проверив ее рассказ?"
Внутри медленно закипал гнев. Если план был именно таким, тогда негодяй совершенно неправильно оценил ситуацию. Теперь он был настроен еще более решительно отыскать тех, кто за всем этим скрывается, и заставить их заплатить за это.
Кто пытается его одурачить? Кому так сильно понадобился этот артефакт? Что такого в этом ларце из оникса, который Майкл Херст прислал в замок Нью-Слэйнс?
- Ангус? - Голос Нисона прозвучал тихо, как у человека, пытающегося осторожно разбудить кого-то от глубокого сна.
В голосе своего кузена он услышал тревогу и понял, что с беззастенчивой яростью смотрит на эту женщину. Мэри отшатнулась назад, во взгляде появилась неуверенность.
Неуверенность, но не страх.
Внезапно с необыкновенной ясностью, которая почти лишила его присутствия духа, Ангус понял, что надо делать. Как расстроить коварный план и раскрыть имя зачинщика.
Ангус подошел к украшенному золотыми кисточками шнурку колокольчика и дернул. Где-то в глубине замка послышался долгий звук.
Через несколько секунд на пороге библиотеки появился Муир.
- Вызывали, милорд? - поклонился он.
- Милорд? - повторила Мэри. Она с широко раскрытыми глазами посмотрела на Хея. - Так это вы граф Эррол?
Глава 4
Письмо Майкла сестре Мэри из лагеря в оазисе пустыни Сахара:
"Итак, я лежал, распростертый на земле, обозлившись на эту грубую скотину, которая кинула меня туда. Сжав кулаки, я поднялся, чтобы наброситься на подлеца и устроить ему выволочку, которую он заслужил, и тут обнаружил, что нахожусь нос к носу с коброй.
Не знаю, то ли змея приползла ко мне, пока я поднимался, или я сам приземлился рядом с ней, и она обнаружила мое присутствие, когда я встал. Могу сказатьтолько одно, что если в первое мгновение я думал только о крови и возмездии, то уже в следующую секунду, когда я посмотрел в глаза змеи, моя кровь заледенела от ужаса.
Я бы хотел рассказать тебе, что я все равно вскочил и унес поскорее ноги. Или что я поборол змею, а потом сразился с противником. Но я сделал единственную разумную в данном случае вещь - замер на месте. Прошло несколько бесконечных мгновений, змее надоело, И она уползла прочь, как и мой противник. И все равно я чувствовал, что победил, потому что выжил ради нового дня".
Ангус поклонился своей "гостье", которая широко распахнула карие глаза и приоткрыла рот.
- Я не понимаю, - смущенно покачала она головой. - Если вы - граф, тогда кто…
Она жестом указала на кузена.
- Меня зовут Нисон Хей, кузен графа Эррола, - покраснел тот. - Простите, что дурачили вас, но Ангус… Мы подумали, что благоразумнее будет узнать цель вашего приезда, не раскрывая собственных карт.
- Этот обман - не его вина, - коротко заметил Ангус. - Я только хотел узнать, какую уловку вы могли придумать.
- Уловку? Какую же уловку я могла придумать для вас?
- О, я не знаю, - вкрадчиво сказал Ангус. - Заявиться сюда с ложными заявлениями насчет бесценного артефакта. Знаете, вы не первая.
- Я не делаю никаких ложных заявлений, - нахмурилась Мэри.
Нисон осторожно покашлял, и Ангус сообразил, что дворецкий все еще здесь, стоически смотрит вперед.