- Никогда?
- Скажем, нам нравится жить на разных территориях, - ответил он, теряя терпение.
Должно быть, эта Джессика - святая... Но Анна продолжала сомневаться в том, что та пришла в восторг от свалившейся на нее обузы.
С милой насмешливой улыбкой она обратилась к Адаму:
- Зато теперь вам придется делить одну территорию. А вы давно встречаетесь? Год... два?
- К вашему сведению, три. Кроме того, я долгое время был другом семьи.
Анна фыркнула.
- Как романтично - обручиться с другом семьи! - Она улыбнулась невинной улыбочкой, но Адам продолжал подозрительно на нее поглядывать. - Уверена, ваша невеста - потрясающая женщина. Лично я не слишком обрадовалась бы, если б мужчина предложил мне выйти замуж только для того, чтобы я стала приемной матерью его детям.
- Сомневаюсь, что вам кто-нибудь такое предложит.
Это пренебрежительное замечание взбесило ее.
- А ваша невеста знает, что вы поглядываете на других женщин? - спросила Анна дрожащим от негодования голосом.
- Знаете, на кого вы похожи? На разъяренную кошку. В вас есть что-то дикое... неуправляемое, - медленно произнес он, его глаза скользили по ее стройному телу, округлости которого не скрывала, а скорее подчеркивала тонкая рубашка. Он заметно напрягся, по его лицу пробежала тень. - Впрочем, я признаю, что на какое-то время забыл, что я - почти женатый мужчина.
- Но ведь прежде, чем сделать своей возлюбленной предложение, вы целых три года встречались с ней. Разве этого мало? - Анне никак не удавалось сдержать свой интерес к личной жизни Адама. С упорством мазохиста она продолжала спрашивать, и его ответы казались ей ужасными.
- Анна, повторяю: мы с Джессикой три года состоим в определенных отношениях. Я не говорил, что эти отношения накладывают на нас обязательства.
- Значит, вы изменяете ей направо и налево?! - воскликнула она, непонятно почему разозлившись.
- Я не путаюсь со всеми подряд, если ваша вспышка морального негодования подразумевала именно это.
- А если ваша невеста станет спать с другими мужчинами? Вы воспримете это спокойно? - недоверчиво поинтересовалась Анна. Такой вариант казался ей невероятным. Она не считала себя моралисткой, но была уверена, что верность в серьезных отношениях обязательна.
- Джессика слишком воспитанна, чтобы интересоваться, не встречаюсь ли я с другими женщинами. А я никогда не спрашивал, есть ли у нее кто-то помимо меня.
- Как цивилизованно!
- Странно слышать подобное от такой мятежной души, как вы.
- Ничего странного! - крикнула она. - Если бы мужчина, которого я люблю, изменил мне, никакое воспитание не помешало бы мне возмутиться... я бы... я бы...
Она вскочила на ноги. Адам невольно залюбовался ею: взбешенная, со стиснутыми кулаками, она была великолепна.
- Учитывая ваше умение обороняться, я представляю, что бы вы сделали. - Он смерил ее ироническим взглядом. - Надо же, а вы, оказывается, собственница!
- Любящие люди должны отдаваться друг другу без остатка, а не размениваться направо и налево. Ненавижу подлецов...
- Без остатка?..
От неожиданной хрипотцы в его голосе и вспыхнувшего в глазах интереса она почувствовала волнение и снова села на ящик.
- Давайте остановимся на том, что у нас с вами разные представления о любви и браке, - заговорила Анна нарочито непринужденным тоном, чтобы снять звенящее в воздухе напряжение. Еще чего не хватало: обсуждать столь значимые для нее вещи с таким циником!
Ее пальцы беспокойно мяли подол рубашки. Адам наблюдал за ней, и, заметив это, Анна заставила себя сложить руки на груди.
- Вы думаете, те идеальные отношения, которые вы себе нафантазировали, смогут выдержать испытание временем? - Он покачал головой и усмехнулся. - Влечение к женщине, если его легко удовлетворить, быстро проходит, и оно не может служить основанием для брака. Уважение и взаимные интересы - куда более солидные причины жить вместе.
- Мне жаль Джессику, если ей достаточно одного уважения с вашей стороны.
- На одном влечении далеко не уедешь, а уважения может хватить на всю жизнь, - ответил он на ее колкость. - Взять хотя бы нас с вами... с момента нашей встречи нас обуревает желание сорвать друг с друга одежды, но это все равно, что связаться с торнадо. В вас спокойствия не больше, чем в бурлящем водовороте.
- Зато я не такой нудный педант, как вы! - вскипела она.
- То есть? - В его голосе появились угрожающие нотки.
- То есть, по-моему, вы - просто напыщенное ничтожество. Сколько вам лет? Тридцать пять? Тридцать шесть? Вы расписали свою жизнь, словно компьютерную программу, - резко произнесла она, потом решила сбавить обороты: - Хотя это ваше личное дело. Но было бы лучше, если бы ваших племянников окружала искренняя и теплая атмосфера, дети всегда ощущают нелюбовь. - Она перевела взгляд на детские рисунки, висящие на стене. - Это они нарисовали?
Он тоже посмотрел на стену и ответил:
- Да, Сэм и Натан. - Его голос потеплел. - Они младшие.
- Двойняшки?
Адам кивнул.
- Они почти всегда рисуют черным, - сурово произнес он. - Им продолжают сниться кошмары. Детям нужна крепкая семья.
- Думаете, для того, чтобы создать крепкую семью, достаточно подобрать детям приемную мать и поселиться в маленьком городке? Для этого требуется гораздо больше, - серьезно сказала она. Жалость к нему... к детям сдавила ей грудь. - Брак по расчету не сделает их счастливыми. - Счастливыми детей может сделать ласка, тепло и, самое главное, любовь. Именно любовью Анна была окружена с детства, именно любовью она собиралась окружить и своих будущих детей.
- Вернитесь в реальность, Анна. В реальном мире приходится идти на компромисс, если, конечно, человек не законченный эгоист.
- Тогда я, наверное, законченная эгоистка, если не понимаю таких компромиссов. Но вы ошибаетесь, думая, что я живу в придуманном мире, я знаю, что реальный мир жесток. - Ей вдруг захотелось рассказать ему обо всех своих порушенных надеждах и неисполненных мечтах. - Проблема - в вас. То, что вы задумали, - нереально! - твердо сказала она. - Это ложь, обман... Нельзя создать семью из ничего. Послушайте, мистер, вы когда-нибудь прислушивались к себе, следовали своим инстинктам?
- Ваше счастье, что я не следую своим инстинктам, - хрипло произнес он. Его потемневшие глаза горели, грудь тяжело вздымалась. Длинные, чувственные пальцы сжались в кулаки.
- А может, наоборот - несчастье? - вырвалось у нее. Идиотка, что я говорю? - разозлилась она на себя и плотно сжала дрожащие губы. Лицо Адама окаменело, мышцы на шее напряглись, он едва владел собой. - Забудьте, - пробормотала она, взмахивая руками. - Я не говорила этого.
- У меня все в порядке с памятью. Я отчетливо слышал ваши слова. - Он смотрел на нее немигающим взглядом, его глаза опасно блестели.
Анна издала неубедительный смешок, безуспешно пытаясь разгадать намерения Адама. О чем она думала, когда называла его нудным педантом? Сейчас он словно превратился в другого человека, опасного и непредсказуемого.
Хищная усмешка на его чувственных губах пугала. Все внутри нее сжалось. Она провела языком по пересохшим губам и попыталась сломить нарастающее в ней нервное напряжение.
- Я сболтнула глупость.
- Не лгите, вы думаете именно так, как сказали, - безжалостно промолвил он, не оставляя ей ни малейшего шанса замять неловкость.
Она беспомощно смотрела на него и чувствовала себя летящим на огонь мотыльком, который понимает, что погибнет, но не может остановиться. Это банальное сходство разозлило ее. Она не беспомощная! Ей нужно просто встать и уйти. Увы, ее тело не желало подчиняться приказам, и она осталась сидеть.
- Подойдите ко мне, Анна. - Его низкий, хриплый голос вывел ее из оцепенения.
Она подчинилась, недоумевая, зачем это делает. Адам не удивился ее безропотному повиновению. Он оглядел ее стройную фигурку, и его глаза удовлетворенно блеснули. Не спастись ли мне бегством, подумала Анна и не шелохнулась.
Неотрывно глядя на нее, он прикоснулся к ее плечу, его пальцы заскользили вдоль ее руки. Она затрепетала от легкого, воздушного касания. Он тоже дрожал. Словно со стороны он с изумлением увидел, как его ладони опустились на плечи девушки. Примитивная, неприкрытая страсть затмила его разум.
Он медленно отвел короткие шелковистые прядки со щеки и взял ее лицо в ладони. Бесконечно долгое мгновение он смотрел в ее огромные яркие глаза.
Внезапно Анне стало трудно дышать. Ее сердце колотилось так громко, что удары эхом отдавались в ушах.
- А если мои инстинкты требуют, чтобы я сделал вот это?.. И это?.. - Его губы дарили ей медленные обжигающие поцелуи. Его язык окунулся в теплую сладость ее рта, его губы сомкнулись вокруг ее губ, и хриплый стон исторгся из его груди. - Ты - самое обворожительное существо, которое я когда-либо встречал, - прошептал он в раскрытые губы Анны, поддерживая ее ослабевшее тело.
Ее ладони легли на его плоский живот, и, услышав его стон, она вновь затрепетала. Кончиками пальцев она почувствовала тепло его кожи, и это ощущение неожиданно вернуло ее в реальность. Она открыла тяжелые веки и встретилась с ним взглядом.
- Я не могу, - хрипло прошептала она, хотя каждая клеточка ее тела кричала обратное. Она была околдована вкусом его губ, терпким ароматом его одеколона, ощущением его гладкой теплой кожи под своими пальцами.
- Почему нет? - спросил он так спокойно и терпеливо, что ей захотелось завизжать.
Между тем его ладони опустились на ее бедра и тесно прижали к его. Она запаниковала, испуганная силой своего влечения к нему. А он приподнял ее и усадил к себе на колени, так что ее ноги обхватили его узкие бедра.