- Это точно. Твои слова - да богу в уши! Вот, к примеру, Борька мой, поганец. Был лохом, но, ты знаешь, лохом перспективным. Деньги бегал с ларьков собирал, обрез за пазухой, на "стрелки" ездил! Ну, думаю, надо цеплять, не то другая зацепит. Я его быстренько на себе женила, дочь на скорую руку родила, чтобы ни вправо, ни влево не мог сдвинуться. Прошло столько времени, а он как был лохом, так и остался. Бегает стем же обрезом, собирает деньги с ларьков и несет их выше. Я думала, что пройдет немного времени и ему носить будут, понимаешь? Как я попала! Он ведь шестеркой так и останется, пока не сдохнет!
- Да, Любка, здесь не угадаешь. Это как в рулетку - повезет, не повезет! Ну что, водки больше нет, пошли, что ли!
Поднявшись, мы зашагали к дому бабки. Я слегка придерживала Любку, она в любой момент могла упасть.
- Хорошая ты баба, Янка! Как же тебя от беды уберечь?! Ведь ты похлеще меня попала! - обняла меня Любка. - Ну ничего, этот скот на машине гонять любит - разобьется, ей-богу разобьется!
- Точно разобьется, Любка? - Я с надеждой подняла на нее глаза.
- Точно, я чувствую. Он постоянно на газ давит!
- А когда? Скажи, когда это будет?
- Не знаю, будет, и все!
В избе было тепло и чисто. Регинка играла с куклой, а бабка Арсенья испекла пирог с яблоками, наварила картошки, достала соленые огурчики.
- Господи, хорошо-то как! Ну, бабка Арсенья, ты даешь! Вкусно как пахнет! - улыбнулась я.
- Явились. А я уже за вами хотела идти. Сейчас ребенка уложу и за стол. А ты, Люба, подумай, оставляй мне Регинку на все лето. Она хоть молока попьет, свежим воздухом подышит. Думаешь, я не знаю, как там ваша Москва загазована. Только денег мне никаких не суй, не возьму. Регинка мне словно родная. Я к ней душой приросла!
- Хорошо, оставлю. Я же говорила тебе, Янка, чужой лучше своего!
- Это точно! - произнесла я.
Мы с Любкой вышли на крыльцо покурить, Арсенья укладывала Регинку. Вдруг раздался шум подъезжающей машины. К крыльцу подкатил бронированный лимузин - "Линкольн Таун-кар". От такой шикарной тачки у меня перехватило дыхание. Он был черного цвета, длиной метров шесть. На автомобильном рынке в Люберцах я видела точно такой же. Покупать его тогда никто не спешил - цену ломили бешеную. Внутри кожаный салон, перегородка, мини-бар и телефон. У этой тачки даже объем двигателя 4,6 литра! Лимузин подъехал так резко, что чуть было не задел мою "вольво".
Открылись окна, и на нас уставились две бритоголовые морды.
- Что ты так прешь, чуть мою машину не задел! - заорала я на того, кто был за рулем. - Что уставился, гоняешь, как по проспекту! Это тебе не Питер (лимузин был с питерскими номерами), а Крестцы! Так что будь добр, веди себя подобающим образом! И вообще, какого черта тебе здесь надо?! - понесло меня.
- Заткнись, они же нас сейчас пристрелят. Я не хочу сдохнуть из-за твоего длинного языка, - запричитала Любка.
Морды удивленно уставились на меня, затем переглянулись и заржали. Тот, что за рулем, вышел из машины, окинул меня оценивающим взглядом и спросил:
- Бабка Арсенья дома?
- Дома, - еле слышно ответила я. - А зачем она тебе сдалась?
Но морда ничего не ответила и пошла в дом. Второй заговорил по мобильнику. Ситуация мне определенно не нравилась, и я моментально протрезвела. Все сомнения рассеяла бабка Арсенья. Она мило улыбнулась и сказала:
- Люба, Яна, пойдемте за стол. Ко мне Марик приехал. Вот радость-то какая!
Так, подумала я, значит, эту морду зовут Мариком.
- Марик, давай и друга своего к столу приглашай, что ж он в машине сидит?! - запричитала бабка.
Вторая морда тоже направилась в дом. Во дела! А вроде тихая такая бабуля!
Марик сбегал за сумкой. Язык не поворачивался называть его Мариком. Не Марик, а целое Марище!
Арсенья накрыла стол. Марик вытащил из сумки деликатесы и несколько бутылок со спиртным.
- Не надо ничего. Зачем! - опять запричитала Арсенья.
- Да брось ты, Арсенья! Я тут тебе мини-трактор купил. На днях кто-нибудь из моих ребят завезет. Ты мне жизнь спасла!
Мы разлили по бокалам мартини, Марик не пил, объяснил, что за рулем.
- Не могу, время поджимает, надо срочно в Москву ехать.
Вторая морда явно никуда не торопилась и пила с нами.
- Около года назад пошла я на кладбище, сестру проведать, - начала рассказывать Арсенья. - У дороги слышу стоны. Я перепугалась. Смотрю, мужчина лежит весь в крови и помощи просит. Ноги прострелены, в груди рана. Видно, что рассчитались с ним и из машины выбросили. Даже не думала, что выживет! С грудным-то ранением! Я его волоком до своего дома дотащила. Пулю из груди сама вытащила, травами, зельями, молитвами два месяца выхаживала. Вот так я с Мариком познакомилась.
- Да, Арсенья мне как мать родная! - сказал Марик и поцеловал ей руку.
Посидев пару часов, Марик стал собираться. Мы с Любкой вышли его провожать. Вторая морда шла следом.
За эту пару часов мы уже успели подружиться, расставаться не хотелось. Так и проговорили два часа ни о чем: о питерской погоде, московской жаре, урожае бабки Арсеньи. А хотелось сказать друг другу намного больше. Ведь классный мужик этот Марик, сразу видно - крутой! А смотрел он на меня с таким восхищением, словно я из космоса прилетела.
- Ну что, девочки, заходите к нам в бар, выпьем на посошок по коньячку. - С этими словами Марик расцеловался с бабкой Арсеньей.
А мы с Любкой залезли в эту шикарную тачку. Да, кожаный салон здесь - мечта! У меня аж дух захватило. Марик сел напротив и налил всем по маленькой рюмочке коньячка.
- А вы здесь каким боком, девчонки? Номера, я смотрю, московские… Как вас сюда занесло? - Он глубоко затянулся сигаретой.
- Подруга у нас умерла. Сегодня год. Здесь в Крестцах похоронена. Приехали помянуть. Суицид, - протараторила Любка.
- А что, в Москве места не нашлось? Или там суицидников не хоронят? - удивился Марик.
- Нет, просто так получилось, - вздохнула я. - Муж ее так похоронил, как собаку!
- Дай бог, чтобы у вас никогда таких мужей не было. Давайте выпьем за это, девчонки. Хоть я и за рулем, но в такой компании грех не выпить.
- С такой тачкой, наверное, на каждом шагу стопорят, ни один пост ГИБДД мимо не проедешь. Особенно по этой трассе. Здесь так и смотрят, кого обуть. А тем более на такой машине!
- Да и у тебя тоже машина ничего, что прибедняешься! Салон - кожа да дерево. Тачка-то, я смотрю, сделана на заказ.
- Пятьдесят три штуки, как с куста! А ты чуть было ее не задел. Понятное дело, твоя подороже будет! Но есть одно преимущество: на моей тачке московские номера.
- Наверное, муж крутой, - улыбнулся Марик.
- Может быть.
- Слышь, Марик, может, мы их с собой зацепим, - дала о себе знать вторая морда.
- По дороге нацепляешь, там как раз твой контингент стоит. Цепляй не хочу! - вскипела я.
- Успокойся! Шальная ты баба, Янка, быстро заводишься. Будешь в Питере, звони. - И Марик протянул мне свою визитку.
Посигналив нам, они уехали.
- Ой, классный мужик, Любка, у меня аж низ живота заболел, так я его трахнуть захотела! Ведь кто-то же его зацепил, когда он лохом был, а теперь налоговой пугает! Везет некоторым! Если бы я была его женой, я бы его с утра до ночи то налоговой, то милицией пугала! Проверяла бы его в офисе каждые пять минут. Или наняла бы частного детектива. А если бы с поличным поймала, сразу бы на бабки опустила и разводила бы на деньги с утра до ночи. Классный кошелек! Он бы мне "ягуар" купил!
- Чудная ты, Янка, все на деньги переводишь. Как Регина! - бросила сигарету Любка.
Арсенья постелила нам на печи. Мы залезли и моментально вырубились. Утром мы уже неслись в Москву. Я пристально всматривалась в проносящиеся мимо машины в надежде увидеть тачку Марика. Но увы! Этому не суждено было сбыться.
Что было дальше, рассказывать просто не хочется. Да, я купалась в роскоши, но чего мне это стоило?! Этот придурок издевался надо мной и днем, и ночью. Он творил дикие, непостижимые вещи! Мое отношение к сексу стало самым негативным. Через год я уже ничего не хотела - ни секса, ни денег, жизнь потеряла всякий смысл.
Сначала я возненавидела своего муженька, затем возненавидела себя. Начало сбываться предсказание Любки.
Мне постоянно хотелось наложить на себя руки. Кому от этого станет хуже? Я утратила интерес к жизни.
Временами мне казалось, что я просто схожу с ума! Наш дом был напичкан порнокассетами и побрякушками из секс-шопа. Самым приятным было приковывать его цепями к батарее и бить плеткой. Ему это чертовски нравилось, и он кончал. Я хлестала его со всей ненавистью и злостью, на которую только была способна. Проклятый садомазохист! Но это было редко. В основном жертвой была я. Иногда его извращениям не было предела, и он сам уже не мог себя контролировать. Я чувствовала, что в любой момент он может меня убить. Мое некогда красивое лицо было теперь разукрашено неприличными синяками, поэтому в последнее время я постоянно ношу темные очки.
Я уже просто не могла владеть собой. Бросить все и убежать?! Но как же ежедневные походы в ресторан, шубы, бриллианты? Ведь он щедро заваливал меня подарками. Я устала! Мне уже нужна помощь психиатра. Иногда я мысленно обращалась к матери.