– О-о-о, юноша, это целая наука. Там было написано, что камни эти светятся в кромешной тьме… А если их тронет человек, которому этот камень предназначен, вокруг раздастся многоголосое пение. Тот, кто такое пение услышит, сразу поймет, что предначертано ему судьбой. И вот сейчас, когда ты рассказал мне, что эти холмы – заброшенные каменоломни, я вспомнил о том свитке, вспомнил ту старую историю.
– А почему ты спросил о холмах? Ну, тех, которые не холмы, а старые обрушившиеся ходы?
– Я думал, о мой любопытный ученик, что среди этих холмов можно будет разбить лагерь на несколько дней и наблюдать за звездами. Говорят, что лучше всего они видны именно с полуденной стороны вашего города.
– Лагерь, учитель? – в голосе Аладдина звучал мальчишеский восторг. – Мы будем всю ночь смотреть на звезды? Считать их? А ты научишь меня различать созвездия?
– О, мой ученик, да ты любопытен! Но, говорят, ты перечитал все книги и свитки в лавке книжника Мустафы. Разве там не было книг о светилах?
– Были, учитель. Это были свитки, привезенные дедом нашего Мустафы, великим путешественником и книжником, из некогда великой Кордовы, свет знаний которой освещает весь мир, что лежит пред глазами Аллаха всемилостивейшего и милосердного. Но это были только книги. А городские огни мешают толком рассмотреть удивительные узоры, в которые слагаются строки небесной летописи…
– Ну что ж, я научу тебя читать по звездам, ученик. Но не сейчас. В этот тихий вечер нам с тобой надо решить, с чего мы начнем обучение. И что будет твоим первым уроком.
– А давай начнем с этого! Ну, со звезд. Ведь только-только стемнело. До полуночной стражи времени еще много. Давай прямо сейчас выйдем за полуденные ворота и посмотрим на небо!
Аладдин разве что не подпрыгивал от нетерпения – так его зажег немногословный рассказ магрибинца. А может быть, нетерпение, что сжигало душу Инсара-мага, передалось и юноше.
– Но до полуденных ворот так далеко! А я сегодня целый день был в пути и очень устал.
– До полуденных ворот совсем недалеко. Я знаю самую короткую дорогу!
Магрибинец кивнул, соглашаясь.
– Пойдем, ученик. Нам ведь все равно надо будет выбрать место для будущего лагеря.
Аладдин не слышал последних слов мага. Он уже отошел на несколько шагов вперед. Оглянувшись, он воскликнул:
– Ну что же ты медлишь, учитель? До полуденных ворот рукой подать!
И магрибинец поспешил вслед за учеником.
Темнело. Светлая чалма Аладдина мелькала уже возле городской стены. Мимо прошли две девушки-иноземки, укутанные в богатые накидки.
– Что здесь делают девушки? Да еще ночью?
– Наверное, это женщины франков… Или еще какие-нибудь иноземные гостьи. Видишь же, учитель, они идут сами, смело.
– Им некого бояться?
– Конечно, учитель. Ведь ты же решил поселиться в Багдаде, городе мудрости и терпимости. Наш халиф привечает всех, любому дает кров и никого не обделяет вниманием. Каждый у нас в городе волен поступать так, как ему велят его обычаи. Если, конечно, это не оскорбляет чувств и обычаев других людей.
– Но ведь женщины, которые ходят вечером по улице, да еще и с открытыми лицами – это не в обычаях вашего города.
– Это их обычаи. И не нам навязывать иноверцам наши нравы.
Аладдин вытянул вперед руку.
– Смотри, учитель! Вон там каменная лестница. Говорят, она появилась в городе самой первой! Слышишь, шумит река? Вскоре мы перейдем ее по мосту. И сразу за мостом будут полуденные ворота города. А вот и стража!
Городская стража удивила магрибинца. Он ожидал увидеть рослых мамлюков – иноземцев на службе у халифа. Но мимо прошли двое мужчин в летах. Они мирно беседовали. Казалось, они ни на что не обращают внимания.
– Странные у вас стражники! Старики… Да к тому же безоружные.
– О нет, они вовсе не безоружны. Да, они не носят копья или мечи, но руки их сильны, а мастерство духа и тела столь велико, что никчемные палки и дубины им ни к чему. А то, что наши стражники немолоды… Есть среди них и молодые. Те несут караул обычно ближе к дворцу халифа.
– Странные порядки.
– Разумные, проверенные. Не удивляйся, учитель. Город наш древний, древние и его традиции. А правила, по которым действует городская стража, куда древнее нашего Багдада, да хранит его милостью своей Аллах всемогущий!
Магрибинец предпочел промолчать. Теперь, когда до каменоломен было рукой подать, следовало все сносить терпеливо. И не желать всемогущества большего, чем у бога. Он знал: придет еще и его черед, черед Инсара-мага!
– Смотри, учитель, вот и полуденные ворота! Их закрывают в тот час, когда звезда Телеат уходит с небес в свои чертоги, а Небесный Всадник взбирается в зенит.
Полуденные ворота города смотрели на бесконечную цепь холмов.
"Где-то здесь она, пещера Предзнаменования. Но как найти ее среди других пещер?"
– Идем учитель, я тебе покажу. Здесь рядом есть вход в каменоломни, правда, он почти обвалился, но можно проползти на четвереньках. И там огромный зал. Настоящая пещера!
И вдруг холмы вокруг запели на разные голоса: "Пещера… пещера… пещера…"
– Какое странное эхо, правда, учитель?
– Правда, мой мальчик. Я раньше никогда такого не слышал.
И опять Инсар-маг сказал только половину правды. Он действительно никогда такого не слышал, но сразу понял, что значит этот странный хор. Впереди лежала пещера Предзнаменования. И теперь он знал, куда идти.
– Ну что ж, Аладдин, мой ученик, веди меня к той пещере!
Макама восьмая
Видно было, что Аладдин прекрасно знает и путь к пещере, и все закоулки полуобрушившихся ходов. Магрибинец решил не прибегать к магии без крайней нужды. Кто знает, что станет с Камнем, если он попытается использовать боевое заклинание черных магов. Быть может, Камень скроется под обвалом и путь к нему будет отрезан навсегда?
Поэтому Инсар-маг просто следовал за своим юным проводником, ни на шаг, впрочем, не отставая. Согнувшись в три погибели, но все же не опустившись на четвереньки, добрались путники и до той самой пещеры.
Как Аладдин и говорил, это была старая выработка. Но своды ее были так внушительны, что даже свет факелов, разожженных магической силой магрибинца, не мог рассеять тьму. Он лишь отодвинул ее к углам и стенам. Но где же здесь искать Камень Судьбы?
Инсар-маг несколько минут стоял посреди этого каменного чуда, ошеломленный открывшимся зрелищем. Как это было не похоже на то, что описывали старинные манускрипты! И где тот ход, что освещает старая медная лампа?
Маг поднял вверх руки, чтобы вобрать в себя силу камня, которая помогла бы ему открыть тайну. Черные рукава скользнули к плечам, и Аладдин с ужасом увидел, что руки мага черны так же, как и его одеяние.
"Но ведь магрибинец не чернокожий раб! Что же у него с руками?"
– О учитель, – вполголоса проговорил Аладдин, – что у тебя с руками?
– Не бойся, мальчик, это просто результат одного давнего спора. Вернее, некогда я прибегнул к заклинанию, которое вызывает самого Иблиса Проклятого. Тот явился, исполнил мою волю, но оставил вот такое напоминание о себе.
– Для чего же, учитель?
– Для того, чтобы я никогда не забывал о тяжести слова и принятого решения. И еще о том, что желания мага исполняются всегда, но не всегда это приносит магу пользу… Не отвлекай меня, ученик.
Аладдин поклонился и отошел в сторону. Он еще по пути сюда удивился тому, как легко магрибинец согласился отправиться в каменоломни. Похоже, его учитель знал об окрестностях города намного больше, чем говорил. И похоже, ему Аладдину, суждена какая-то необыкновенная участь. Не участь простого ученика, вынужденного годами корпеть над свитками и искать вместе с учителем эликсиры.
Магрибинец тем временем обходил пещеру по кругу, пытаясь найти еще один ход. Факел, вернее, пламя, схожее с пламенем лампы, он разжег прямо в своей раскрытой ладони. И это было так страшно, что Аладдин, взглянув лишь раз, отвернулся и стал смотреть на камни у себя под ногами. Неверный свет факела в руке учителя плясал на срезах и углах. Когда-то отсюда вырезали огромные каменные блоки для стен прекрасного Багдада. Рассказывали, что каменоломни были так богаты, что камень везли по всему подлунному миру. Мустафа-книжник говорил, что именно из камня этих каменоломен сложена терраса великого Баальбека. И что чудовищные каменные идолы, украшающие всю черную страну Кемет, тоже сделаны из этого камня.
Аладдин уходил в пещеру дальше и дальше, но она все не кончалась. Юноша оглянулся на магрибинца. Отсюда тот казался совсем маленьким…
"Ну что ж, когда я еще окажусь здесь? Ни Саид-безумец, ни Рашид с Рашадом не решатся спуститься сюда даже днем".
Пещера тем временем превратилась в коридор, впрочем, достаточно высокий, чтобы идти, выпрямившись в полный рост. Стены по бокам серели в свете факела.
– Учитель, я нашел коридор. Быть может, он выведет нас отсюда?
Магрибинец обернулся на голос мальчишки. "Ну конечно, я должен был просто стоять на месте и ждать, пока человек Предзнаменования найдет нужный ход!"
– Я вижу, мальчик мой, – проговорил маг, догоняя Аладдина.
– Странный какой-то коридор. Смотри, учитель, свет факела отражается от стен так, будто они сложены не из камня, а сделаны из зеркал… Смотри, вот ты, а вот я… Вот твоя черная чалма, а вот моя рука тянется к стене…
– Нет! – в ужасе закричал магрибинец. – Не касайся стен!
– Но почему, учитель? Это же просто камень! Вот смотри, я подхожу к стене.