Хрупкую фигурку миссис Хэрст окутывал наилучший батист бледно-мятного цвета, вышитый изумрудно-зелеными веточками с шоколадной обводкой. Ее чрезмерно модная шляпка была из изумрудной соломки с шоколадными лентами. Ее короткие лайковые перчатки были изумрудными, а ее прогулочные сапожки были из шоколадной лайки. Шею украшало очень миленькое ожерелье из отшлифованных малахитовых бусин. Мисс Бингли, будучи высокой и гибкой, предпочла более броский ансамбль. Прозрачную бледно-розовую жесткую кисею поверх чехла из тафты в светло-вишневую и черную полоску; ее шляпка была из светло-вишневой соломки с черными лентами; ее короткие перчатки были из светло-вишневой лайки, а ее прогулочные полусапожки - из черной лайки. Шею украшало очень миленькое ожерелье из розовых жемчужин. Если Пемберли нуждался в подчеркивании его великолепия, он нуждался в них, были они убеждены.
- Да, кто бы? - спросила миссис Хэрст, выполняя свою обязанность. Она служила младшей сестре резонатором и не осмеливалась иметь собственные мысли. Одной Каролины было вполне достаточно для нужд семьи, две были бы абсолютно невыносимы.
- Ах, счастье присутствовать при сцене вчера вечером! И только подумать, что в этом году я чуть было не отклонила приглашение Фица в Пемберли! Эти выражения! Как смогу я передать их непристойность, не повторяя слов, которые она употребила? То есть, Луиза, есть ли респектабельные их эквиваленты?
- Я о таких не слышала. Собака женского пола - не подходит для их передачи, ведь правда?
- Мне придется поломать голову над этой проблемой, потому что, клянусь, приличия не вынудят меня промолчать.
- Я уверена, ты найдешь выход.
- Я не могу допустить, чтобы люди заблуждались, будто выражения Лидии были менее нетерпимыми, чем они были.
- Кто будет особенно шокирован? - спросила миссис Хэрст, развивая тему.
- Миссис Драммонд-Бэрелл и княгиня Эстергази. Я буду обедать в посольстве на следующей неделе, когда вернусь в Лондон.
- В таком случае, сестрица, сомневаюсь, что тебе понадобится потчевать кого-нибудь еще. Миссис Драммонд-Бэрелл позаботится об этом за тебя.
К ним приближалась высокая мужественная фигура; дамы приостановились, не желая, чтобы движения снизили их эффектность.
- Мистер Синклер! - воскликнула мисс Бингли, жалея, что не может протянуть руку для поцелуя в отличие от Луизы; глупейший предрассудок, что незамужним леди руки целовать не полагается.
- Миссис Хэрст, мисс Бингли, как освежающе вы выглядите! Подобно двум мороженым у Гюнтера, вишневому и мятному.
- Ах, сэр, вы абсурдны! - сказала мисс Бингли с лукавством. - Я отказываюсь таять.
- Боюсь, мне недостанет ни шарма, ни обхождения, чтобы растопить вас, мисс Бингли.
Луиза безупречно подала нужную реплику.
- Вы опубликуете вчерашнее скандальное происшествие в вашей газете, сэр?
Был ли это проблеск презрения в красивых синих глазах?
- Нет, миссис Хэрст, я не так скроен. Когда моим друзьям выпадают беды и испытания, я нем. Как, - продолжал он не без вкрадчивости, - я убежден, будете и вы.
- Разумеется, - сказала Луиза.
- Разумеется, - сказала Каролина.
Мистер Синклер приготовился пойти дальше.
- Как жаль, - сказал он, - что мы не можем надеяться на всеобщее молчание.
- Крайне жаль, - сказала Луиза. - Дербиширы.
- Согласна, - сказала Каролина. - Спикер палаты общин.
И ваши собственные два гадючьих язычка, подумал Ангус, приподняв шляпу на прощание.
Ему предстояла встреча с Фицем в конюшне, но, прежде чем он дошел туда, его перехватил Чарли.
- Как насчет верховой прогулки в понедельник? - спросил Чарли. - Мы с Оуэном поскачем в Ноттингем. Лучше упакуйте сменную одежду в седельную сумку, на случай, если мы задержимся.
Ангус кивнул и пошел дальше.
Исчезновение Мэри напугало его больше, чем он позволил кому-либо заподозрить. Она была таким сочетанием укрываемой от реальной жизни наивности и педантичности, почерпнутой из вторых рук, что, подобно пушке на батарейной палубе линейного корабля, сорвавшейся с креплений, могла сорваться в любом направлении, творя невообразимый хаос. Если она соблюдала свое расписание, то ей уже следовало быть в Дербишире, так почему же ее там нет? Любовь, размышлял Ангус, это черт знает что. Вот я тут, весь в поту от тревоги, а она, вероятно, уютно устроилась в какой-нибудь гостинице в пятидесяти милях к югу и пишет обильные заметки о фермерах и зле огораживания общинных земель. Нет! Мэри скрупулезно старается быть в положенном месте в положенное время. О, любовь моя, любовь моя, где ты?
- Мистер Синклер?
Он обернулся и, увидев приближающегося Эдварда Скиннера, нахмурился. Интересный субъект в такой доверенности у Фица - этот факт был известен ему давно, но обрел весомость только во время этого визита. Возможно, из-за Мэри и Лидии? Недурного вида молодчик, если атлетичность и смуглота в вашем вкусе. Его глаза отличает та же холодная отчужденность, что и глаза Фица, однако он не в том возрасте, чтобы быть байстрюком Фица - ему же почти сорок, прикинул Ангус.
- Да, мистер Скиннер? - спросил он, воздавая Неду должное.
- Извинения мистера Дарси. Он не может вам составить компанию сегодня.
- О, как жаль! - Ангус на мгновение остановился, затем кивнул сам себе. - Ну, да ничего. Мне требуется галоп, чтобы проветрить голову, так что я поеду один. Вы не передадите мистеру Дарси, что я вернусь к обеду?
- Разумеется.
Тщетная надежда, что он сумеет сделать что-либо значимое за этот срок; был уже полдень, когда Ангус направился в Честерфилд, до которого не добрался. Его лошадь потеряла подкову, он был вынужден искать кузнеца, и за все свои невзгоды был вознагражден головной болью, потому что на обратном пути заходящее солнце светило ему прямо в лицо.
- Я знаю, вы озабочены из-за миссис Уикхем, - сказал он Элизабет перед обедом, - но меня больше тревожит Мэри. Мне еще не встречался никто настолько педантичный, настолько преданный соблюдению расписаний и пунктов плана, нежели Мэри, однако она исчезла, хотя и сообщила мне, где и в какое время она намерена быть.
- Думаю, вы слишком сосредоточились на этом, Ангус. - сказала Элизабет, действительно поглощенная жуткими мыслями о Лидии. - Дайте Мэри еще два-три дня, и она появится из своего потайного убежища, понятия не имея, что вызвала подобную тревогу. Она, знаете ли, всегда была такой. Ее педантичность обычно обращена на всякие пустяки, а ее озабоченность на расписаниях хода событий практичностью не отличалась. Жизнь всегда готовила ей сюрпризы, как бы она ни тщилась упорядочить ее и оградиться от внезапностей.
- Вы совсем ее не знаете! - сказал он изумленно.
Она покраснела, рассерженная его реакцией.
- Она моя сестра, сэр. Я ее знаю, и лучше, чем вы.
Он поднял брови, предоставив им без слов ответить, что не согласен с ней, но Парментер, провозгласивший, что кушать подано, спас их от серьезной ссоры.
В понедельник Ангус, Чарли и Оуэн отправились в Ноттингем в начале восьмого, полные решимости установить, видели ли там Мэри. Логичная остановка на пути из Хартфорда в Манчестер, учитывая маршруты почтовых карет. Если Хаклстеп, старший конюх, удивился, когда они предпочли крепких выносливых коней резвым скакунам, на которых обычно ездил Чарли, удивление свое он подобающе скрыл. Смущенный тем, что в прошлый раз лошадь мистера Синклера потеряла подкову, он принял все меры, чтобы это не повторилось.
От Пемберли до Ноттингема было примерно пятьдесят миль; не гоня коней, они надеялись добраться туда через четыре-пять часов, не переутомив их, хотя сказал Чарли:
- Я предупредил маму, что мы можем и не вернуться вечером. Мы идем по горячему следу дурнопрославленного Ноттингемского Шерифа дней Робин Гуда и можем потратить день на расспросы старожилов.
- Чему они учат в Оксфорде? - требовательно спросил Ангус у Оуэна.
- Мифам, легендам и прочим пустопорожностям. А в Эдинбурге разве не так?
- Очень чинно, очень приземленно. А в Ноттингеме есть приличная гостиница?
- "Черный кот", - ответил Чарли, досконально знавший края к северу от Бирмингема.
Лошади не подвели их: в Ноттингем они добрались к полудню, позавтракали в "Черном коте" и пошли пешком на почтовую станцию.
Наконец-то новости!
- Да, джентльмены, я помню эту леди, - сказал мистер Хупер, ноттингемский управляющий почтовой компании. - Она прибыла из Грэнтема в прошлый четверг, крайне прискорбная поездка, как я понял. Внутри с ней ехали пятеро мужланов, и могу только вообразить, каково ей пришлось! Когда грэнтемская карета прибыла, я был занят, но я здесь слежу за порядком, а от таких пассажиров добра не жди - те, что на империале, были пьяны и давали волю рукам. Собственно говоря, я рассчитал Джима Пикетта, кучера, зато, что он допустил такие безобразия. Бросить сумки леди в навозную кучу! Трудно найти непьющего кучера, а Джим выпивал. Ну, у меня он больше не служит.
Трое слушали с возрастающим ужасом, но, когда Чарли был готов прервать эти излияния, Ангус наступил ему на ногу.
- Ну, леди не пожелала разговаривать с этими мужланами, - продолжал мистер Хупер, не переводя дыхания, - а потому они с ней поквитались по-своему. Сделали ей подножку, когда она выходила - прямо в жижу она упала, бедная леди! Чуть духа не лишилась. Пальто и платье совсем намокли - конской мочой. Мне сказали, какой-то мужчина помог ей встать, почистил ее. Ну, да жижу так просто не очистить. Ее ретикюль отлетел в сторону, но она получила его назад, а этот мужчина к тому же положил в него ее золотые гинеи. Я только увидел ее, когда она выходила со двора в самом непотребном виде.