- Хорошо, тогда вон тот, зеленый, - легко согласилась она. - И еще фотокамеры и портфель. Не хочу оставлять их в машине - мало ли кто тут ходит!
- Может быть, положить их в багажник?
- А багажник не запирается.
Эрик со вздохом перегнулся через спинку и достал с заднего сиденья зеленый чемодан, две камеры и миниатюрный портфель, в каких фотографы носят образцы своих работ.
- Больше нам не унести. Остальные вещи я сложу на пол. Не бойтесь, их никто не тронет. Едва ли в такую погоду сюда явится шайка грабителей.
Сьюзан недовольно сморщила носик - но что, черт побери, Эрик еще мог сделать? Камеры он протянул ей, полагая, что Сьюзан согласится нести сама такой легкий и, по-видимому, ценный груз. Но она покачала головой:
- У меня они промокнут. Спрячьте их под плащ.
Эрик покорно повесил камеры на шею и прикрыл непромокаемым плащом. Затем передал Сьюзан портфель, который она тут же сунула под мокрый свитер и прижала обеими руками, и подхватил чемодан.
- Не хотите запереть машину? - поинтересовался он.
- Да, конечно, здесь же столько вещей! - спохватилась Сьюзан.
Восхождение заняло, должно быть, не меньше часа. Ботинки Эрика скользили по грязи, дождь хлестал в лицо, чемодан бил по ноге, а камеры врезались в грудь всеми своими острыми углами. В довершение всего Сьюзан уцепилась за его свободную руку и повисла на ней. Хрупкая девушка показалась ему зверски тяжелой.
- Вот и мое жилище! - радостно объявил наконец Эрик, сделав широкий жест рукой.
Сьюзан вдруг отпрянула.
- Как вы смеете?! - прошипела она, сверкнув глазами.
- Простите?
- Вы знаете, о чем я, - отрезала она. Эрик не знал, но догадывался. Должно
быть, он, протягивая руку, случайно коснулся ее груди. Господи, она что, считает его сексуальным маньяком? Тогда какого черта она пошла с ним в хибару?
Не потрудившись ответить, Эрик ввел Сьюзан на веранду, сбросил плащ и повесил его на крюк, вбитый в дверь.
- Я разожгу огонь, - предложил он.
Сьюзан отправилась за ним, с любопытством оглядываясь по сторонам. Интересно, подумал Эрик, что она ожидала увидеть? Но, чего бы ни ожидала Сьюзан, глазам ее предстала лишь уютная комнатка с половиком у порога, удобным диваном, парой кресел-качалок и столом, заваленным бумагами. Эрик направился прямо к камину.
- А где телефон? - спросила Сьюзан - судя по голосу, она начинала нервничать.
- В той комнате, - ответил Эрик, махнув рукой в нужном направлении. - Телефонная книга там же. Но, боюсь, сейчас вы не найдете ни одного открытого гаража.
- Да если и найду, сюда механик не поедет, - грустно отозвалась Сьюзан. - А где я буду спать?
Эрик кивнул в сторону смежной комнаты.
- Вон в той спальне. Может быть, вам надо переодеться?
- А спальня запирается?
- Что? - переспросил Эрик, изумленно уставившись на нее. - Нет, Сьюзан, спальня не запирается. Это дачный домик, а не гостиница. Если вы опасаетесь за свою честь, загородите дверь комодом.
- Ладно, - с величественным кивком согласилась она и, подхватив чемодан, скрылась в спальне.
Через несколько секунд оттуда раздался душераздирающий скрип - Сьюзан приняла к сведению совет насчет комода. Эрик усмехнулся, пожал плечами и занялся камином. Вскоре в очаге весело затрещал огонь.
Послышался скрип отодвигаемого комода, и из спальни выплыла Сьюзан - в блузке, джинсах и тапочках, с аккуратно уложенными золотистыми кудряшками.
- Как, вы сказали, вас зовут? - уточнила она, чинно садясь на краешек стула.
- Эрик Коллинз.
- А где вы живете?
- В Сан-Франциско.
- А чем занимаетесь?
- У меня бюро путешествий.
Только сейчас Сьюзан обратила внимание на рекламные плакаты, украшающие стены. Она вскочила и начала рассматривать их, словно в музее, замирая на секунду перед каждым плакатом, а затем переходя к следующему.
- Я снимаю ничуть не хуже, - заметила она. - Я фотограф. Не хотите сделать мне заказ?
Такое сочетание наивности и простодушного нахальства Эрика словно громом поразило. На несколько мгновений он лишился дара речи.
- Нет, правда! - продолжала Сьюзан. - У меня настоящий талант! Понимаете, я знаю, что и как снимать. И умею выполнять любую работу. Пошлите меня, например, в Стамбул - и я привезу вам такие рекламные плакаты, каких вы никогда не видели.
- Бюро путешествий не занимается изготовлением рекламных плакатов. Обычно это дело авиакомпаний.
Сьюзан плюхнулась обратно на диван. Сухой ответ Эрика, кажется, ничуть ее не смутил.
- А у вас там есть знакомые? Может быть, вы меня кому-нибудь порекомендуете? У меня правда здорово получается. Сейчас покажу. - Не дожидаясь поощрения, она открыла портфель и начала раскладывать его содержимое на диване. Эрик вздохнул - он как раз собирался присесть.
- Лучше всего мне удаются картины дикой природы, - начала Сьюзан, пододвигая к нему первый лист.
На фотографии Эрик увидел горы, ущелья, луну высоко в небесах; а на земле, прямо перед камерой - пушистую белку, уставившуюся на него круглым глазом.
- Понимаете, - объясняла Сьюзан, - современным пейзажам не хватает человечности. Великолепные безликие ландшафты - и не за что зацепиться, не на чем отдохнуть. А я всегда стараюсь помещать на передний план что-нибудь живое, пушистое, трогательное. Чтобы человек не чувствовал себя одиноко, понимаете?
Эрик понимал. Действительно, в каждой фотоработе Сьюзан - а Эрик увидел не одну дюжину - на переднем плане маячило что-то трогательное: чаще всего белки, но иногда олени, еноты, а один раз - даже целующаяся парочка в размытом фокусе.
- Очень мило, - сказал он наконец, возвращая ей фотографии.
- Городских пейзажей здесь нет, но, поверьте, их я снимаю ничуть не хуже. Главное - дать зрителю ощутить дух города. Знаете, играющие дети, старушки на скамейке в парке - что-нибудь такое.
"Уолтер Кин от фотографии", - с удивлением подумал Эрик. Действительно, чем трогательная старушка хуже трогательной белочки?
- Извините, Сьюзан, - сказал он, - но я, право, не знаю людей, которые могли бы заинтересоваться вашими работами.
Сьюзан запустила руку в сумочку.
- Подумайте об этом, - посоветовала она, протягивая ему визитку. - Не пожалеете.
Не взглянув на визитку, Эрик сунул ее в карман.
- Есть хотите?
Сьюзан подняла брови, и личико ее капризно сморщилось.
- Конечно, я ведь не ужинала.
Эрик предложил ей сосиски и кекс, который приберегал себе на завтрак. Сьюзан не предложила своей помощи: вместо этого она облазила весь дом и минут через десять появилась на кухне с камерой. Вскоре Эрик услышал щелканье фотоаппарата, а перед глазами у него замерцали вспышки.
- Что вы нашли во мне интересного? - усмехнулся он. - По-моему, я не похож ни на старушку, ни на белочку.
- Понимаете, я не могу этого сказать, пока не сфотографирую, - объяснила Сьюзан, не прекращая работы. - Вы, Коллинз, на редкость фотогеничны. Поверните-ка голову чуть-чуть ко мне: я хочу, чтобы глаза оказались в кадре. Знаете, темные волосы и голубые глаза - это очень красиво. Жалко, что кухня такая маленькая. А можно сделать целую серию: "Холостяк на кухне". Вы ведь не женаты?
- Нет! - прорычал Эрик, которого раздражала незваная гостья с ее назойливостью и яркими вспышками фотокамеры.
- Я так и подумала. Вашей хибаре явно не хватает женской руки.
И камера защелкала снова.
- Сьюзан, может, хватит? - взмолился Эрик.
- Хорошо, в кухне снимков сделано достаточно, - сжалилась Сьюзан.
За ужином она засыпала Эрика вопросами о работе, доме, друзьях, увлечениях. Эрик мычал под нос что-то невразумительное и думал о том, с каким удовольствием он рассказал бы обо всем этом Кортни. Наконец его осенила удачная мысль: он перехватил инициативу и начал сам задавать вопросы. Хитрость удалась.
- Я из Денвера, а училась в Мичигане, - начала Сьюзан. - "Фольксваген" подарил мне папа к окончанию колледжа, чтобы я ездила по стране и снимала все, что хочу. Я уже тогда знала, что стану фотографом. И еще обещал содержать меня целый год. - Сьюзан лукаво улыбнулась. - А прошло уже целых два. У меня очень добрый папочка. - Улыбка ее померкла. - Но теперь он пристает ко мне, чтобы я нашла "настоящую работу". Говорит, что у него нет денег на мои прихоти. Они не понимают, что это не прихоть, а призвание! Художникам во все времена живется трудно. Я им так и сказала…
Она говорила и говорила, а Эрик покачивался в кресле-качалке и думал о чем-то своем. Вдруг щебет Сьюзан снова сменился щелканьем камеры.
- Держитесь естественно, не думайте о камере, - пропела девушка. - Вот так! Вы потрясающе фотогеничны, если бы все люди выглядели так, я бы только людей и снимала… А теперь чуть-чуть повернитесь! Возьмите книгу со стола! А комнатных цветов у вас нет? Жаль, они были бы к месту…
- По-моему, пора спать, - решительно произнес Эрик и встал - но щелканье и вспышки не прекратились.
- Подождите, подождите! - воскликнула Сьюзан. - Мы ведь еще не договорили…
- Я не могу ни говорить, ни слушать, пока работает эта штука.
- А многим нравится, когда их снимают, - вздохнула Сьюзан, и камера легла на диван рядом с ней.
- Сколько вам лет? - сухо спросил Эрик.
- Двадцать три.
Эрик снова откинулся в кресле, краем уха прислушиваясь к болтовне Сьюзан. Голос ее журчал ручейком - только в журчании ручья смысла больше, думал Эрик.