- Мне кажется, я уже это где-то слышал. И что мне нужно было знать? Ведь все и так ясно, сударыня! Вам нужно было спастись любой ценой, и вы готовы были на все, даже подарить мне себя. Ведь чего не сделаешь ради свободы и ради счастья с возлюбленным из детства! - В его голосе звучали горечь и сарказм. - Только я не пойму одного: зачем сейчас все эти слезы и весь этот фарс? Неужели из благодарности? Не нужно, сударыня, не нужно! Вы сполна вернули мне долг - спрятали меня и спасли мне жизнь, я вам ужасно благодарен, только прекратите играть чувствами людей. В частности - моими. Я уже не так наивен, как там, на корабле, где вам удалось обвести меня вокруг пальца.
Катя в гневе обернулась к нему.
- Оставьте ваши оскорбления и намеки! Нужно давать шанс людям сказать что-то в свое оправдание.
- Да ведь все, что вы скажете, наверняка окажется очередной ложью!
Теперь их взгляды скрестились, как два клинка.
- Мне нужно осмотреть ваши раны.
- Обойдусь! Пусть это сделает кто-то другой, ваши слуги, например. Интересно, ваш будущий муж знает, что вы спрятали раненного мужчину?
- Они не умеют врачевать, так что вам придется потерпеть мое присутствие. И - нет, мой жених ничего не знает об этом. Дайте же осмотреть раны!
Она откинула простыню и принялась снимать повязки. Затем провела кончиками пальцев по его груди, ощупывая рану. И вдруг почувствовала, как его рука коснулась ее волос, он рывком наклонил ее к себе и посмотрел ей в глаза - там как в зеркале отразилась вся его страсть, желание и тоска. Он жадно впился в ее губы, властно и алчно пожирая их своими и не почувствовал сопротивления… Напротив, она так безумно отвечала на его поцелуи, словно мучилась от той же жажды, что снедала и его. И на Сергея обрушился шквал, все его тело было напряжено - он так долго мечтал об этой женщине! А к страсти примешивались гнев и ревность. От одного прикосновения к ее губам его начал бить неудержимый озноб желания, он крепко удерживал ее за голову одной рукой, а другой провел по ее шее плечам и груди, ловко расшнуровал корсаж и скользнул ладонью в вырез платья. Пальцы нашли твердый, как камушек, сосок и нежно сжали, с ее губ сорвался легкий стон, он оторвался от них и прошептал.
- Он тоже вот так целует тебя?
Она хотела вырваться, но его рука удерживала ее, как в тисках. А другая дерзко ласкала ее грудь.
- Ты так стонешь в объятиях каждого, кто приласкает тебя? Он продолжал удерживать ее силой - откуда она только взялась в его изможденном теле!
- О Господи, как же ты прекрасна! Я схожу с ума по твоему телу… Почему - Потоцкий? Потому что он богат? Но возможно я богаче! Он знатен? Но и мой род тоже! Если ты решила продать себя… - пробормотал он, целуя ее шею, затем спускаясь к бешено вздымающейся груди. - То почему не мне?
При этих его словах ей, наконец, удалось высвободить руки, и она силой влепила ему пощечину, а затем оттолкнула, и он скорчился от боли.
- Вы грязный солдафон, матрос!!! Да как вы смеете говорить мне такое! Как вы смеете так меня оскорблять? Замужество с Потоцким было единственным шансом выйти на свободу! Его мне поставил Потоцкий-старший, из-за моих земель! Только так я могла бежать! И я дала свое согласие, ведь я тогда вас не знала. И лучше бы не знала никогда! Я ненавижу Потоцкого, но вас я ненавижу еще больше! Пусть вашими ранами и вправду занимается кто-то из слуг.
С этими словами она выскочила из комнаты и громко хлопнула дверью.
Там Катя прижалась горячим лбом к стене и тихо заплакала, а из комнаты раненного доносились ругань и проклятия. Нет, он не ее забыл, и он искал ее, а когда нашел - осыпал оскорблениями. Неужели, он и правда считает ее такой? А ведь она сама виновата, позволять ему такое… Катя коснулась пальцами своих губ. Но какими страстными были его грубые поцелуи, и какими обжигающими - дерзкие ласки. Впервые в жизни она так много позволила мужчине и нисколько не жалела об этом. Она бы позволила и больше - ему, единственному, любимому… Да только бы это не досталось Потоцкому! Катя спустилась на кухню.
- Лиза, пойди к раненому, поменяй повязки и накорми бульоном. А я пока переоденусь.
Княжна едва успела подняться к себе, как услышала, что к дому подъезжает всадник; она тут же узнала посыльного князя. Ее сердце гулко забилось - не хватало, чтобы этот верный княжий пес пронюхал, что в доме есть посторонний. Нужно немедленно спуститься и не дать ему возможности поставить самому лошадь в конюшню, иначе он может увидеть коня лейтенанта.
Девушка быстро спустилась вниз по ступенькам и вышла во двор как раз в тот момент, когда всадник спешился.
- Савелий, к нам посыльный! Пусть передохнет с дороги, а ты сам поставь коня в стойло, да напои - не забудь!
Старик понимающе кивнул и пошел выполнять приказание.
- Ваша светлость!
Мужчина склонил голову, приветствуя молодую графиню, но эта любезность не скрывала его пронзительного любопытного взгляда. Ищейка Григория… И где он только берет таких!
- Присядьте, Иван Васильевич, вы, верно, устали с дороги…
- Нет, сударыня, нисколько. Я тороплюсь, и посему буду короток. Вот письмо от князя. Он просил дать ответ немедленно.
Катя развернула послание.
"Приветствую вас, моя прекрасная невеста! Буду краток. До меня дошли слухи, что в нашем лесу скрываются разбойники и бандиты, а посему ваше присутствие в усадьбе небезопасно. Прошу вас переехать в мои владения как можно быстрее, чтобы я был спокоен за вас. Нисколько вас не стесню. Любящий вас Григорий".
Что-то здесь было не так, но она не могла понять - что именно.
- Передайте князю, что мне сейчас нездоровится, но через недельку я с удовольствием посещу его имение, а пока что врач запретил мне двигаться и вставать с постели.
Как же сильно она ненавидела Григория в эту минуту! Каким-то образом тот словно чуял, что здесь что-то происходит. Хоть бы сам теперь не приехал…
Катя демонстративно закашлялась.
- Да и вы, Иван Васильевич, близко не подходите - хворь моя заразная, хоть и иду на поправку. А теперь - прощайте, и передайте все моему жениху.
Сергей лежал и смотрел на нежно-розовый закат в окне. Он ждал, терпеливо ждал, когда она снова придет к нему. Но девушки не было уже второй день. И за ним ухаживала Лиза. Неуклюжая и неряшливая, она то и дело зыркала на него своими наглыми глазками и так и норовила лишний раз дотронуться. Будь это пару-тройку месяцев назад, он бы с радостью использовал доступность сельской красавицы и вдоволь порезвился, но сейчас ему было не до этого. Да и не только сейчас - с тех пор, как он снова встретил свою золотоволосую пленницу, он больше не мог быть с другими женщинами. Поблекло обычное желание обладать, отныне ему хотелось только ее. До умопомрачения, до боли в суставах - только ее! Это была всепоглощающая страсть владеть не только ее телом, но и душой. Любить и быть любимым. Любить так жадно и ненасытно, как он никогда еще не любил ни одну из женщин. Плевать на все, к черту все условности, к черту ее проклятого жениха! Он будет с ней и сумеет всем закрыть рот.
Двери скрипнули, и Сергей приподнялся с радостью, которая тут же испарилась, едва он увидел Лизку в полурасстегнутой сорочке. Она несла тарелку, и в ней дымился ужин.
- Барыня снова заняты, велели накормить и побрить вашу светлость.
- Где она? Когда придет?
- Тише, тише, сударь! Нельзя вам так нервничать. За вами ухаживаю с этих пор только я.
- Что значит - ты? А где Екатерина Павловна? Она что - уехала?
- Никак нет, но велели мне…
- Пошла отсюда! Вон, я сказал, пока не надел на тебе на голову эту чертову похлебку!! Поставь ее и убирайся! Скажи своей хозяйке, что если она не придет, то пусть и никто не приходит! Больше я никому ни кормить, ни брить, ни перевязывать себя не дам! Так и передай. А теперь - пошла прочь!
Лиза поставила поднос и в ужасе выбежала из комнаты. Сергей в ярости стукнул кулаком по кровати и тут же скривился от боли.
Катя не пришла ни через час, ни через два. Уже совсем стемнело, когда дверь в его комнату открылась и девушка зашла с двумя зажженными канделябрами.
- Вы почему пугаете моих слуг? Кричите на них? Могли бы просто меня позвать.
- И вы бы пришли?..
- Если бы вы позвали - да. Я же пришла сейчас.
- Подойдите ко мне!
Она опустила голову, но с места не двинулась.
- В прошлый раз вы вели себя не слишком учтиво.
- Клянусь, что буду держать себя в руках! Слово дворянина. Подойдите же ко мне!
Она поставила канделябры, но так и не подошла, а когда обернулась, то он увидел, что в ее огромных, кристально чистых глазах спрятались слезы.
- Иди сюда… - Он протянул к ней руку. - Иди ко мне.
Девушка подошла, и он нежно потянул ее к себе, усадил рядом.
- Ты и правда не любишь его? Посмотри мне в глаза! Скажи, что он ничего для тебя не значит!
- Я его ненавижу! - со страстью прошептала Катя.
- Вот и отлично! Значит, завтра же ты расторгнешь вашу помолвку.
Девушка отрицательно помотала головой.
- Нет-нет, я не могу! Если я это сделаю, то они снова упекут меня в монастырь или в тюрьму! - На ее бледном личике застыла гримаса ужаса.
- Глупенькая! Я могу защитить тебя, ты теперь не одна. Мы можем уехать ко мне, и я так же могу осыпать тебя любовью и богатством.
От этих его слов она вздрогнула и отшатнулась от него.
- Вы меня покупаете? Вы все еще продолжаете думать, что я с вами из-за личной выгоды и что я продажна? Почему вы думаете, что я соглашусь на ваше низкое предложение?
- Я еще не делал никаких предложений.