- Варя, ну, еще разок! А теперь замри, дыши ровно и спокойно! Как только выйдет головка, можно будет опять! - Лоб девушки покрылся каплями пота, она прикусила губу, на лице читалась тревога.
- Есть головка, я держу ее! - с восторгом закричал мужчина. Катя подбежала к нему, оттолкнула и заняла его место.
- Давай, Варюша, в последний раз! Вместе!
Соколов смотрел на свои дрожащие, окровавленные руки и думал, что ему посчастливилось прикоснуться к одному из величайших чудес природы. Раздался пронзительный плач младенца.
- Это мальчик, как я и говорила! Ах ты, толстый карапузище! Ну, ты нас и помучил! Эй, моряк, у нас получилось! Несите нож!
Сергей подал ей свой острый, как бритва, кортик.
Через несколько секунд пуповина была перерезана, девушка прочистила ротик младенца и запеленала его, ласково воркуя.
- Смотрите, моряк, чудо какое! Без вас мы бы не справились…
Соколов с опаской взглянул на розовое, сморщенное личико, - малыш часто моргал и щурился, причмокивал крошечными губками. Катя протянула его матери.
- Корми своего мужичка, Варя. Поздравляю тебя! Как сына-то назовешь?
- А как зовут их сиятельство? Так и назову! - боль наконец-то отпустила несчастную, а при виде малыша на лице ее отразились все те чувства, которые природой заложены в женщине и проявляются, когда она становится матерью.
- Сергей Сергеевич Соколов, Варя. Я буду рад, если ты назовешь своего сына моим именем.
- Да хранит вас Бог! Если бы не вы…
Катя мыла руки у раковины, а Сергей стоял позади нее, переминаясь с ноги на ногу.
- Ты не волнуйся, я позабочусь, чтобы мать с ребенком разместили в лазарете и хорошо кормили… Но это все, что я могу для них сделать. Мне по уставу не положено.
- Я знаю, - сказала Катя, не оборачиваясь. - Спасибо вам за Варвару. Она, конечно, девушка простая, но хорошая. Воровала, чтобы семью прокормить. А человек она добрый и честный. Муж помер от чахотки, осталась старая мать да сестры, не могла она их содержать. Она вам благодарна, всю жизнь на вас молиться будет.
- А ты?
Сергей тщетно пытался поймать ее взгляд, но девушка смотрела куда-то в сторону, избегая смотреть на него. Он осмелился повернуть ее за подбородок к себе и поймать ее взгляд.
- Я тоже благодарна вам. Я в вас ошибалась…
Ее щеки порозовели, и она опустила глаза, а он внезапно вспомнил о ее свидании с конвоиром.
- Если вы мне так благодарны, то, может, окажете милость, и вместо рыжего встретитесь со мной?
Он увидел, как она побледнела и отшатнулась от него.
- Я не могу! - прошептала девушка.
Граф почувствовал, как в нем закипает злость, словно волна нахлынуло бешенство.
- Почему? Он что, твой любовник?! Так знай, я не позволю вам встречаться здесь, на этом судне! Я запру тебя в трюм до самого прибытия. Мне не нужен бордель на борту. Валяться с мужиками ты сможешь там, в ссылке, но не здесь, не при мне!
Его глаза стали черными от гнева, он побледнел, на скулах играли желваки.
- Кто дал вам право говорить мне такие вещи? - Ее щеки снова запылали, а на глаза навернулись слезы.
- Не прикидывайся! Я видел, как вы беседовали сегодня днем, и слышал, о чем вы говорили. Сколько он обещал тебе за ночь? Я заплачу в десять раз больше!
Он больно схватил ее за руку и потянул к себе.
- Не смейте, слышите, не смейте так обо мне думать! Вы ничего обо мне не знаете!
Слезы потекли у нее из глаз, и она попыталась вырваться, чтобы закрыть от него лицо руками. Но он не дал ей этого сделать, заставляя смотреть себе в глаза, тогда Катя уткнулась лицом в его плечо и зарыдала.
- Ты что? - Офицер растерялся, несмело коснулся ладонью ее вздрагивающих, худеньких плеч.
- Вы же ничего не знаете, да как вы можете… - Слезы душили ее, и он почувствовал, как намокла от ее горячих слез его рубашка.
Графу стало невыносимо жаль это нежное, хрупкое создание, которое льнуло к нему всем телом.
- Так расскажи мне! - прошептал он. - Доверься. Я хочу все знать о тебе!
Он и сам не заметил, что его рука нежно ласкает ее чудесные волосы, а другая прижимает к себе, обнимая тонкую талию.
- Расскажи мне все.
- Хорошо, - прошептала она горячими губами прямо ему в шею, - расскажу. Я встречусь с вами сегодня вечером и все открою, но поклянитесь мне честью дворянина, что если вы не сможете помочь, моя тайна останется между нами.
- Я клянусь тебе! - У него кружилась голова от ее близости, запаха, пол уходил из-под ног, глаза затуманились, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Девушка подняла к нему бледное личико залитое слезами.
- Зачем, я все это делаю, ведь вы погубите меня!
"А ты уже меня погубила!" - подумал он и с сожалением выпустил ее из объятий. Закрыв лицо руками, Катя выбежала из каюты. А он подумал о том, что ему уже все равно, кто она такая. Если он позволит увезти ее в Архангельск, то никогда больше не увидит. Эта мысль была страшнее, чем мысль о предательстве родины и даже друзей по оружию. Он должен помочь ей исчезнуть с этого корабля. Но как?..
Весь день Сергей не находил себе места в ожидании встречи.
Рыжего Ивана он отправил на помощь матросам. Тот, конечно, очень злился, не понимая - зачем ему выполнять ненужную, чужую работу, но отказаться не посмел. Время не двигалось, и Сергею казалось, что вечер не наступит никогда, а подлый оранжевый шар сегодня так и не закатится за горизонт. Еще ни одну женщину в своей жизни он не ждал с таким нетерпением.
Наконец разговоры на палубе начали стихать. От муки ожидания Сергею хотелось выть, он вышел на палубу и посмотрел на воду, словно в зеркало, - заходящее солнце окрасило ее в розовый цвет. Было тихо, стоял бриз. Заключенные спали на своих, набитых соломой, тюфяках. Он подумал о том, что никогда в жизни не мог себе представить, что встретит свою любовь на судне, а уж тем более - что это будет преступница, поправшая закон. Заговорщица, осужденная на пожизненную каторгу. Но он не мог себе представить, что через несколько дней им придется расстаться. Как отдать ее в руки правосудия, отправить на верную смерть? Разве сможет он жить с этим дальше?! Теперь он лихорадочно думал о том, как бы ему освободить ее, как устроить ей побег. Он мог доверять только своему брату и другу, он знал, что дороже родины для них только дружба, и что эти двое не смогут отказать ему и что-нибудь, да придумают. Правда, предстояло болезненное объяснение с Глебом, убедить которого будет труднее всего… Что ж, ему придется это преодолеть или он просто возьмет шлюпку и сбежит вместе с ней с проклятого корабля, который ему самому уже казался тюрьмой.
В этот момент он услышал легкие шаги. Обернулся. Она стояла перед ним бледная и дрожащая, как осиновый лист на ветру. Сергей посмотрел в ее глаза, и дух захватило - они горели таким же пламенем, как и его собственные. Казалось, воздух раскалился от скрестившегося взгляда голубых, нежных глаз с его угольно-черными.
- Я сошла с ума! - прошептала она еле слышно, не в силах отвести от него взгляд.
- Я тоже!
Он резко привлек ее к себе, его губы жадно нашли ее рот. Казалось, земля ушла у него из-под ног, а он сам раскололся на тысячи мелких горящих осколков и словно в пропасть полетел. Вот она, та единственная, с которой он испытал это. Испытал то, во что никогда не верил. Он дрожал всем своим большим телом, как мальчишка на первом свидании, его дрожащие пальцы зарылись в густую массу ее чудесных волос, которые вызывали в нем волну дикого восхищения. Он с силой прижал ее к себе. Губы девушки были мягкими и податливыми, тело так и льнуло к нему. Никогда ничего подобного он, взрослый мужчина с богатым в отношении женщин прошлым, не испытывал. По-мальчишески исступленно он терзал ее губы. Потом со стоном прижался жаждущим ртом к ее шее, щекам, глазам. Он подхватил девушку на руки и понес в каюту, коленом распахнул дверь, пронес через все помещение к койке. Возбужденный до предела, опрокинул ее на жесткий матрац. Его рука лихорадочно дергала тесемку у ворота ее платья. Наконец ему удалось распутать ее и быстро, нетерпеливо расстегнуть пуговицы. С благоговением он распахнул ворот и спустил грубую ткань, обнажая прекрасное тело до половины. Мужчина хрипло застонал, проводя кончиками пальцев по ее ключицам, плечам, наслаждаясь прикосновением к шелковистой коже. Хоть девушка и была хрупкой, но ее формы были просто восхитительны. Сергей несмело провел ладонью по ее груди. Не в силах дальше сдерживаться он снова жадно впился в ее губы. Ему хотелось овладеть ею прямо сейчас, немедленно, он чувствовал, как ее тело трепещет ему в ответ. Сергей посмотрел в ее широко распахнутые глаза и увидел в них страх.
- Ты боишься… Ты не хочешь меня… Ты… Ты просто боишься меня?
Она приподнялась и обвила его шею тонкими руками.
- Нет, это неправда! Я думаю о тебе с той самой первой минуты, как увидела. Я знаю, что это погубит меня, но мне все равно. Я хочу погибнуть в твоих объятиях. Мне страшно, потому что я… Потому что это все впервые. Все… - Она покраснела и опустила глаза. - И поцелуи - тоже, до тебя меня никто не целовал.
Он крепко прижал ее к себе. Как же он так оплошал?.. Впервые его интуиция и опыт подвели его. В порыве страсти он даже не заметил, как робко она отвечает на его объятия и поцелуи. Сергей отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза. Бездонные, синие, в них можно было утонуть.
Она обняла его за плечи и спрятала лицо у него на груди.
- Мне кажется, что я люблю тебя, - прошептала она тихо.
Еще никогда признание в любви не было таким откровенным и робким одновременно, и еще никогда не вызывало в нем такой дикой радости.
- Кажется или любишь?