- Я понимаю, что вел себя неподобающим образом, колесил по миру и даже не вернулся в день заключения брака, - проговорил Симеон. - Поэтому самое меньшее, что я могу сделать, - это предложить вам такой выбор, если только он вас устраивает. Моя мать недвусмысленно дала мне понять, что я не подхожу в качестве мужа дочери истинного джентльмена. Женитьба - одно из самых важных решений, - продолжил Симеон. - Если бы мы с вами были женаты - действительно женаты, - то я непременно захотел бы еще раз пройти с вами обряд бракосочетания, потому что он отмечает это важное решение. Есть вещи, которым я бы не позволил случиться по договору. Например, брачные клятвы я хотел бы произнести сам, и я бы их непременно сдержал.
- Или не произнесли бы их вовсе, - равнодушно проговорила Исидора. - На самом деле, Козуэй, проблема в том, что, увидев меня, вы решили, что не хотите подтверждать наш брак. Я права?
- Я…
- Сначала вы просто горели желанием еще раз пройти церемонию бракосочетания, - сказала она. - И вот теперь вы заявляете о желании аннулировать брак.
Исидора снова поигрывала перчаткой, выпрямляя пальцы. Где-то в животе Симеона полыхнул огонь. Эта маленькая ручка… принадлежит ему. Он волен снять с нее перчатку, волен поцеловать ее, волен… Она его!
Он опустил глаза на свой камзол, чтобы убедиться в том, что все пуговицы на нем застегнуты.
- Вы не такая, какой я себе вас представлял, - признался Симеон. - Мать прислала мне вашу миниатюру, когда мы поженились. Именно по ней я узнал вас в доме Стрейнджа.
- Помню, - кивнула Исидора. - Миниатюра была сделана в то время, когда я жила в доме вашей матери.
- Вы кажетесь на миниатюре такой милой и покорной. И еще очень хрупкой, ранимой.
Исидора прищурилась.
Она вдруг очень ясно поняла, почему ее так называемый муж завел разговор об аннулировании брака. Он не считает ее теперь милой и покорной. И он прав.
- Мои родители умерли за несколько месяцев до того, как был написан портрет, - заметила она. - Понятно, что я тогда была ранимой, иначе и быть не могло. Вы считаете, что я должна извиниться за то, что уже оправилась за эти годы после той трагедии?
- Нет, конечно, нет! Я всего лишь попытался объяснить вам, что у меня было превратное представление о вас, - горячо промолвил Симеон.
- За то короткое время, что я провела в доме ваших родных, ваша мать постоянно высказывала свои сомнения в том, что я смогу стать вам хорошей женой, - сказала Исидора. - И теперь я вижу, что вы с ней согласны.
- Боюсь, что она превратила свое желание в реальность.
- Что вы хотите этим сказать?
- Все эти годы она регулярно писала мне - гораздо чаще, чем это делали вы, хотелось бы мне добавить, - вздохнул Симеон.
Разинув рот, Исидора вскочила на ноги.
- Вы смеете критиковать меня за то, что я вам не писала?! - воскликнула она.
- Да нет, я вовсе не критикую вас, - проговорил Симеон, тоже вставая с кресла.
Исидора сделала шаг к нему.
- Вы?! Вы же и сами не написали мне ни строчки! Вы пересылали мои письма сразу своим поверенным, и это они отвечали мне!.. А теперь вы смеете говорить мне о том, что я должна была писать вам чаще?!
Наступила тишина.
- Я как-то об этом не подумал, - признался Симеон.
- Ну да, вы не думали об этом… - передразнила его Исидора. - То есть вы не подумали о необходимости писать собственной жене?
- Но вы же мне не настоящая жена, - растерянно проговорил Симеон.
Тут Исидора окончательно потеряла терпение.
- Нет, черт возьми, я - ваша жена! Я ваша единственная жена, и уж позвольте мне сказать - аннулировать брак будет нелегко! До чего же вы глупы! Вы не понимаете, что, давая согласие на брак по доверенности, вы соглашаетесь на то, чтобы у вас появилась жена! Я там была, хоть вас и не было! И церемония связала нас.
- Я не хотел этого, - проговорил Симеон.
То, что он сохранял невозмутимость, заставило Исидору рассвирепеть еще больше. Она глубоко вздохнула.
- Тогда чего же именно вы хотели?
- Боюсь, у меня было весьма смутное представление о женитьбе.
- Это понятно, - усмехнулась Исидора.
- Но я повидал в жизни много семейных пар. И провел немало времени, размышляя о том, какие из браков наиболее удачны. Сейчас это кажется абсолютно нелепым, но тогда я считал, что и наш брак такой же.
- Да вы только что сказали, - с деланным спокойствием промолвила Исидора, - что мы с вами и не женаты вовсе. В таком случае с кем же это у вас был удачный брак?
- Ну как это с кем? - пожал Симеон плечами. - С вами! Но только я теперь понимаю, что на самом деле мы не были вместе. Сочетание миниатюры, которую прислала мне мать, и ее описание…
- И что же ваша мать поведала вам обо мне? - перебила его Исидора.
Симеон поднял на нее глаза.
- Можете сказать мне самое худшее, - подзадоривала она его.
- Она ни разу не сказала о вас ничего плохого.
- Теперь настала моя очередь удивляться.
- Мать описала мне вас как безупречную английскую леди: милую, покорную - одним словом, совершенство во всех отношениях.
Исидора недоверчиво покачала головой.
- Вот я и нарисовал в своем воображении именно такую жену, - вымолвил Симеон. - Но вы явно гораздо более умны, чем та сговорчивая особа, которую описала мне мать. И я должен сказать вам, Исидора, что из всех тех семей, которых я так много повидал, самые счастливые те, в которых жена покорна мужу.
Исидора вновь почувствовала, как в ней поднимается гнев, но она смогла сдержать его. А чего еще она могла ожидать? Да, возможно, он и выставит на ее пути те ловушки, которые можно ждать от английских джентльменов, но он вслух произносит то, чему верят очень многие мужчины.
- Я согласна, - вымолвила Исидора. - Однако я предпочла бы смотреть на вещи… шире. Если бы, к примеру, мне пришлось выбирать себе супруга, то я бы хотела, чтобы он был… как бы это поточнее выразиться… хорошо воспитанным, культурным мужчиной.
Симеон улыбнулся, и его зубы показались Исидоре очень белыми на фоне его смуглой кожи.
- Иными словами, покорным и послушным, не так ли?
- Мужчин редко называют такими словами. Но я бы хотела видеть себя рядом с мужчиной, который был бы поспокойнее меня. Видите ли… - Она закашлялась. - У меня прямо-таки взрывной темперамент.
- Нет!
- Едва ли ваш сарказм поможет вам, - сказала она. - В карете вы обмолвились, что вам нравится прямолинейность.
Симеон рассмеялся.
- Так и вижу, как вы скачете верхом на бедняге муже, пришпоривая его.
- Нет, я бы не стала этого делать, - язвительным тоном возразила она. - Мы могли бы просто обсудить все вместе. И прийти к соглашению, при котором я бы не считалась бессловесной тварью лишь потому, что он - мой муж.
- В этом есть смысл, - согласился Симеон. - Но правда заключается в том, что вы будете улыбаться ему, грозить ему пальчиком, и он станет рядом с вами чем-то вроде послушной комнатной собачки.
Исидора покачала головой.
- Такие отношения понять невозможно, - сказала она.
- Я бы с удовольствием понаблюдал за там, как у вас с кем-то складываются такие отношения, - вымолвил Симеон. - Это, разумеется, в том случае, если мы аннулируем брак и я увижу, как с вами развлекается какой-то другой парень. Честно говоря, я бы расплатился за ваше приданое своим огромным интересом.
Итак, он даже приближаться к ней не хочет. Исидора была настолько разъярена, что слова давались ей с трудом. Ее отвергает - отвергает! - собственный муж, которого она ждала много лет.
Она снова поднялась с места и отошла в сторону, чтобы овладеть собой.
Козуэй предпочитает аннулировать брак, а не жениться на ней!
Исидора ждала, когда эта мысль уляжется у нее в голове, но единственным, что она могла ощущать, было биение ее собственного сердца, гнев и унижение, так и пульсирующие в ее теле.
- Так уж получилось, - проговорила она, изо всех сил заставляя себя сохранять равнодушный тон, - что Джемма дала мне адрес поверенного герцога Бомона в "Судебных иннах". И я постараюсь навести справки о том, что требуется для аннулирования брака.
Что-то промелькнуло в его глазах. Но что? Сожаление? Нет, конечно, нет.
- Почему бы нам не съездить туда завтра же? - спросил Симеон.
Исидора не желала допустить, чтобы его готовность отправиться к поверенному еще больше унизила ее. Ее муж - глупец, и она поняла это, как только увидела его впервые в жизни.
Да, уж лучше аннулировать их брак.
Она села напротив него, будучи почти уверенной в том, что ее лицо не выражает ничего, кроме слабого раздражения.
- В одиннадцать утра у меня встреча с портнихой - мне нужно обсудить с ней интимный туалет.
- Интимный - что? - переспросил Симеон.
- Ночную сорочку для моей первой брачной ночи, - разоткровенничалась она.
- Если мы для начала сходим к поверенному, то я буду счастлив сопроводить вас к портнихе, - пообещал Симеон.
Исидора прищурилась, пытаясь прочитать выражение глаз Симеона. Она, конечно, не большой знаток в таких делах, однако и без этого понятно, что ее муж не из тех мужчин, которые могут держать под контролем свою страсть.
Существует ведь всего три вещи, с которыми мужчины не играют, не правда ли? Гнев, страсть и… мысль о женитьбе, в которую входит - что?
О да!
Умная женщина, находящаяся на расстоянии не ближе десяти футов от него. И вот тогда у них появляется страх.