- Если у вас нет больше вопросов ко мне, шофер доставит вас домой. Письмо вы, конечно, можете оставить у себя.
- Спасибо, мне лучше пройтись пешком.
- Что же, я не настаиваю. - Фрэнк обворожительно улыбнулся, подал Виолетте руку и проводил ее до порога.
Даже морозный декабрьский воздух не мог охладить пылающих щек девушки. Выйдя из банка, она решила не торопиться домой, а свернула на заснеженную тропинку зимнего парка. Ей необходимо было остаться одной, чтобы осознать случившееся. Беседа с Маринкой сейчас совсем некстати. В субботний вечер в парке было многолюдно: с веселым писком носились малыши на санках, по замерзшему пруду сновали конькобежцы, чинно прогуливались парочки. Виолетта выбрала отдаленную аллею и там села на скамейку, смахнув с нее снег перчаткой.
Постепенно парк опустел. Уже стемнело, когда она наконец встала и быстро пошла в направлении автобусной остановки. Жизнь начинала новый виток.
Подойдя к дому, Виолетта заметила, что окна в квартире ярко освещены. Видимо, в этот раз Локтева не собиралась нападать на нее из-за угла или выплывать со свечой, подобно привидению. Однако упреков и причитаний с жалобами на горькую судьбу избежать удастся вряд ли: часики на руке Виолетты показывали уже почти семь часов, значит, Маринка, по всей видимости, последние часа два провела, мечась от окна к окну и умирая от любопытства. И точно: открыв дверь, Виолетта едва не столкнулась с Локтевой, бросившейся ей навстречу с пугающей скоростью.
- Ну, что тебе завещала бабуся?
- Счета. - Виолетта уже сняла пальто и теперь расстегивала "молнию" на сапоге.
- В смысле? Какие счета?
- Понимаешь, старушка потратилась на собственные похороны и меня, как единственную оставшуюся в живых родственницу, попросила заплатить кредиторам.
- Да ты что! - Маринка ахнула и широко раскрыла глаза.
- На, прочти. - С трудом сдерживая улыбку, Виолетта протянула подруге конверт.
- Ничего, Виолетик, не расстраивайся. Ты этим кредиторам платить не обязана. Надо к юристу сходить.
Виолетта прошла на кухню и включила чайник. На секунду задумалась, достала из навесного шкафчика бутылку дорогого испанского вина, припасенного для особых торжеств, но, взглянув на удивленное лицо подруги, не выдержала и расхохоталась:
- Ты читай, читай.
- А что читать, правильно говорят, что все иностранцы жадные. - Локтева все же достала письмо из конверта и, прищурившись, всматривалась в текст. - Ишь ты, еще и поучает, постыдилась бы… Что-о-о?! - Глаза Маринки вдруг стали круглыми и глупыми, как у плюшевого кота, сидевшего на шкафу. - Миллион долларов? Виолетик, это ты шутишь так? Это ты сама написала, да?
- Конечно, сама, - усмехнулась Виолетта. Захватив вино, две рюмочки и сунув под мышку плюшевого кота, она направилась в комнату.
Едва она успела поставить бутылку на столик, как Локтева с криком, напоминающим боевой клич апачей, налетела на нее, закружила по комнате, при этом напевая: "Ура-ура, мы едем в Италию, Францию и на острова Мумба-Юмба!"
- А у тебя что, есть деньги? - Виолетта попыталась охладить пыл подруги, но это оказалось не так-то просто. Маринка, сияя, как красное солнышко, без тени сомнения в голосе заявила:
- Ты мне дашь. Надо же, нахалка какая. Только стала миллионершей, а уже зазналась.
- А ведь я могу вообще не получить этих денег…
- Почему это?
- Ты внимательно читала? Первые триста тысяч долларов - только после замужества.
- Ну и что?
- Ты не понимаешь? Мне надо официально выйти замуж. За мужчину. Твоя кандидатура отпадает, а больше особо нежных чувств ко мне никто не испытывает.
- М-да… - Маринка на мгновение задумалась, но тут же загадочно заулыбалась. - Виолет, а что ты собираешься с деньгами делать?
- Ты же прекрасно знаешь, - девушка стала совсем серьезной, - мне нужна пластическая операция.
- А операция зачем? У тебя же и так есть дом, работа. Теперь еще и деньги.
- Слушай, это просто глупо. Естественно, я хочу, чтобы у меня, пусть первый раз в жизни, первый раз за двадцать три года, появился жених, поклонник, любовник, наконец…
- Ага! - торжествующе завопила Локтева. - Значит, со своим официальным мужем ты разведешься? Так какая тебе разница, за кого замуж идти? Отстегнешь ему пару тысчонок, он счастлив по уши будет и разведется по первому твоему требованию. А там уже денежки твои, и сама ты совершенно свободна.
- Фиктивный брак? - Виолетта опустилась на диван. - Об этом я как-то не подумала. Дать мерзкое объявление в газету? Да-а-а. Но, похоже, другого выхода нет.
- Так. - Локтева плюхнулась в кресло, открыла бутылку и наполнила рюмки. - Ты у нас женщина непрактичная, поэтому во всем будешь слушаться умную меня. Никакого объявления ты давать не будешь.
- Почему?
- А ты представь себе: читает твой Мистер Твистер из компании газетенку и вдруг видит в графе сомнительных объявлений знакомые имя и фамилию…
- Там только номер паспорта.
- Ничего, они люди ушлые, не удивлюсь, если и номер твоего свидетельства о рождении им известен. Так вот, читает это он, читает и думает: "А ведь девчонка-то бабусю обманывает. Та ей добра желала, замуж хотела по любви выдать, а этой хитрюге лишь бы деньги заграбастать". Ага? И вот он говорит тебе: "А не дадим мы вам ничего, Виолетта Алексеевна, денежки себе оставим, фирму развивать будем…"
- И что же ты предлагаешь?
- Я тебе сама жениха найду, но за тобой должок. На заграничное турне я, конечно, не претендую, но уж в ресторан меня сводишь, договорились?
- Господи, конечно! Не знаю, как насчет Италии и Франции, но на море мы с тобой съездим обязательно и в ресторан сходим. - Виолетта замолчала, не сразу решившись задать вертевшийся на языке вопрос: - А ты собираешься предложить это тому другу Шурика, который… в общем, тому, с кем я должна была Новый год встречать?
- Не-а, - отмахнулась Локтева. - Во-первых, у него вид непрезентабельный, а во-вторых, Игорь - мужик хороший, ему на самом деле жениться нужно. За две тысячи долларов мы тебе что-нибудь другое поищем.
- Две тысячи… Мне кажется, это маловато за то, что человек испортит свой паспорт.
- Ну, пять, если ты такая щедрая…
- По-моему, нужно обещать в десять раз больше.
- Ты что, с ума сошла! Пятьдесят тысяч за три месяца "женатой" жизни? Ой, благодари Бога, что у тебя есть я! - Маринка придала лицу важное выражение и постановила: - Десять тысяч долларов и ни центом больше. Но за эти деньги он будет по одной половице ходить.
- Хватит! Мне все это неприятно. - Виолетта почувствовала, что у нее начинает портиться настроение, но энергия Локтевой уже вышла из-под контроля.
- Пожалуй, я сейчас позвоню кое-куда, наведу справки… Нет, это разговор не телефонный. Давай лучше вино попробуем. - Однако уже после второй рюмки Маринка, видимо, будучи не в силах сидеть на месте, вскочила. - Виолетик, солнышко, я бегу… Завтра у нас воскресенье… Часиков в пять я буду у тебя, никуда не уходи.
Локтева исчезла, и Виолетта осталась в одиночестве перед недопитой бутылкой вина. Она не сомневалась в успешности Маринкиных поисков. Виолетта улыбнулась своим мыслям и наполнила две рюмки: одну взяла сама, а другую вложила в лапу плюшевого кота: "Что ж, мой неизвестный суженый, за знакомство!"
4
Воскресный день Виолетта решила целиком посвятить хозяйственным хлопотам. До Нового года оставалось всего четыре дня, а в квартире стоял полнейший кавардак. Виолетта надела спортивный костюм, собрала волосы в "хвостик" и, наслаждаясь одиночеством, стала наводить порядок. Первым делом она раздвинула голубые портьеры, и в комнату хлынул поток яркого света. Скрестив руки на груди, Виолетта обвела гостиную критическим взглядом. Перестановка мебели, пожалуй, не требуется: два глубоких кресла и диванчик - на своем месте, хорошо смотрится и круглый журнальный столик в углу. А вот на огромном, во всю стену, стеллаже просто необходимо навести порядок. Виолетта переставила на столик изящную китайскую вазочку и миниатюру в пастельных тонах, вытерла пыль с экрана телевизора и начала освобождать полки от книг, когда на глаза ей попался старый семейный фотоальбом. Она устроилась на ковре возле дивана, подложив под спину пеструю подушечку, и принялась рассматривать знакомые фотографии. Закрыв последнюю страницу, Виолетта взглянула на часы, охнула и с удвоенной энергией принялась за работу. Звонок в дверь застал ее взмокшей и растрепанной. Квартира напоминала поле битвы. Ворвавшаяся как вихрь Маринка онемела от возмущения и минут пять беззвучно шевелила губами, прежде чем смогла произнести:
- Ты что, от счастья память потеряла? Я же вчера говорила тебе, что приду в пять часов!
- Тебя что-то смущает? Ах, простите, мадемуазель, мой костюм в беспорядке, да и ковровую дорожку я не успела усыпать лепестками роз.
- Ну-ну, язви, язви. - Агрессивный тон Локтевой не предвещал ничего хорошего. - Они, между прочим, будут здесь через час. Я, как дура, несу торт и фрукты, а в такой обстановке только водку с килькой трескать…
- Кто "они"? - опешила Виолетта.
- Слушайте, Калиновская, если я берусь за дело, то результат обеспечен, - несколько смягчилась Маринка. - Через час здесь будет мой Шурик. Кстати, наконец представлю вас друг другу. И один мой знакомый… С бутылкой "Асти Мартини", между прочим. Вино ведь ты вчера допила, я полагаю?
- Какой знакомый?
- Так, от тебя сейчас толку мало. Бегом марш в ванную, потом одеваться и краситься. А я распихаю по углам все твое барахло.
Через двадцать минут, когда Виолетта вышла из ванной, квартира имела уже вполне пристойный вид, а Локтева, как всегда, колдовала у стола.