Она едва не закричала от неожиданности, но от ударившего ей в лицо ледяного ветра у Гарриет захватило дух. Она хотела остановиться и даже попыталась натянуть поводья, но ее кобыла явно вознамерилась догнать Стрейнджа, а что думает об этом сидевшая в седле Гарриет, ее, похоже, не волновало. Гарриет наверняка вылетела бы из седла, если бы у нее от ужаса не свело судорогой колени. В конце концов, мертвой хваткой вцепившись в поводья, она принялась беззвучно молиться. Шляпа у нее слетела. Ощущение было такое, будто замерзшие уши от холода свернулись в трубочку.
А проклятая кобыла, распластавшись, казалось, летела по воздуху, едва касаясь ногами земли. При каждом ее прыжке Гарриет, оторвавшись, взлетала, после чего со звучным шлепком приземлялась в седло. Ой! Ой! Ой!
Прищурив слезившиеся от холода глаза, она вдруг с изумлением увидела, что, сама не зная как, поравнялась с этим дьяволом – Стрейнджем, а мгновением позже ее кобыла стрелой вырвалась вперед, намереваясь обойти жеребца. Стрейндж же, приподнявшись в стременах, вдруг заорал, и его конь, прибавив скорость, рванулся вперед, оставив кобылу позади.
В самом конце тропинки Гарриет мешком лежала на спине кобылы, хватая воздух пересохшими губами. Она даже не смотрела в сторону Стрейнджа. Если у него хватит наглости сказать что-то оскорбительное о ее манере ездить верхом, подумала Гарриет, она... она задушит его голыми руками!
Но когда она осмелилась поднять на него глаза, то, к своему изумлению, убедилась, что язвительное выражение с его лица куда-то исчезло.
– А вы неплохо держитесь в седле, – буркнул он. – Это уже кое-что. Я даже не думал, что старушка Бесс на такое способна!
Гарриет смотрела на него во все глаза. Казалось, Стрейндж страшно доволен собой.
– Нам пора возвращаться – но уже, боюсь, не галопом. Лошади вспотели, а сейчас довольно холодно. Не хочу, чтобы они простудились.
Гарриет молча возблагодарила Господа за то, что сейчас зима.
Всю обратную дорогу Стрейндж без умолку говорил о каких-то чисто мужских забавах вроде скачек и боксерских матчей. Гарриет слушала в пол уха. Сейчас ее гораздо больше интересовало другое: не повредила ли бешеная скачка наиболее нежные части ее тела, то есть женские. Втайне она весьма дорожила ими, и ей очень не хотелось бы, чтобы с ними что-то случилось. Сейчас, по крайней мере, самое сокровенное местечко между ног потеряло всякую чувствительность – то ли от холода, то ли от долгой скачки. И это ей страшно не нравилось.
К тому времени как они вернулись домой, в тело Гарриет стала понемногу возвращаться чувствительность – правда, нельзя сказать, что эти ощущения были приятными.
Спрыгнув на землю, Стрейндж швырнул конюху поводья.
– Через десять минут жду вас в картинной галерее, Коуп! – рявкнул он.
– Ни за что! – отрезала Гарриет.
Стрейндж, насупившись, смерил ее недовольным взглядом. Похоже, он вознамерился загонять ее до смерти, в ужасе пронеслось в голове у Гарриет.
– Сначала я хочу позавтракать. Лицо Стрейнджа прояснилось.
– Верно. Хороший сочный кусок говядины с кровью и пиво – что может быть лучше? – Не дожидаясь, ее ответа, он исчез.
Пиво и говядина – на завтрак?! Нет, он точно спятил!
Веснушчатый паренек с копной соломенных волос топтался возле нее, ожидая приказаний. Лицо у него было славное, и Гарриет решила, что может ему довериться.
– Знаешь, думаю, у меня вряд ли хватит сил слезть с нее, – отбросив всю свою надменность, созналась она.
Парнишка оглянулся, но грум Стрейнджа уже ушел, уведя хозяйского жеребца. Возле них не было ни души – только у входной двери томился лакей, поджидавший Гарриет, чтобы открыть перед ней дверь.
– Перекиньте ногу через седло, мисс. И слезайте, – шепотом посоветовал паренек.
– Что?! – Гарриет решила, что ослышалась. Он ухмыльнулся.
– Не пугайтесь, мисс. Я никому не скажу, клянусь. Гарриет кое-как перекинула ногу через седло и, скривившись, охнула от боли.
– Как ты догадался?
– Лорд Стрейндж, должно быть, не приглядывался, как вы сидите в седле, – улыбнулся он. – Но вы скачете точь-в-точь как мои сестры. Штука в том, что нужно сжимать колени покрепче и сидеть попрямее. И не забывайте о стременах.
Ухватив Гарриет под мышки, парнишка волоком стащил ее на землю. Она испуганно оглянулась, не видит ли кто, но лакей, карауливший у дверей, куда-то исчез – наверное, замерз и не стал ее ждать. Во дворе не было ни души.
– Спасибо! – беззвучно выдохнула она. – Я бы с удовольствием отблагодарила тебя, только не знаю, куда положить деньги, – ведь сумочки-то у меня теперь нет.
Парнишка расхохотался.
– Джентльмены обычно носят мелочь в карманах. Карманы имеются везде, поищите и обнаружите их. И не расстраивайтесь, мисс! Как я был рад, когда увидел, что вы возвращаетесь, – вот уж не чаял, что вам удастся удержаться в седле! Боялся, что вы себе шею сломаете! – Вдруг в глазах мальчишки мелькнул испуг. – Надеюсь, вы не сочтете меня дерзким, мисс?
– Ничего, – хмыкнула Гарриет и благодарно улыбнулась. – Я могу многое простить человеку, который искренне радуется, что я не свернула себе шею. Как тебя зовут?
– Ник. Я тут и завтра буду, так что рассчитывайте на меня, мисс, – с готовностью предложил он.
– Спасибо, – прошептала Гарриет и, закусив губу, на негнущихся ногах зашагала к двери.
Появится он тут завтра или нет, не имеет никакого значения, стараясь не кривиться от боли, подумала она. Она может считать, что ей повезло, если она вообще будет в состоянии ходить.
И если у нее хватит смелости еще когда-нибудь сесть в седло, поклялась себе Гарриет, то первым делом она позаботится вытащить из штанов свернутый чулок. Оглянувшись, она незаметно поправила бриджи.
О Господи, как же больно... о-ох!
Глава 13 Выясняется, что быть мужчиной и владеть шпагой совсем не одно и то же
Джем, стоя в прихожей, ждал, пока Коуп, наконец, соизволит зайти в дом. Вероятно, юный протеже Вилльерса, сюсюкая с кобылой, так увлекся, что забыл о времени, решил он. В конце концов, тот появился – отдав пальто Поуви, юноша направился к нему. Джем с ехидцей отметил его скованную походку.
Вот и хорошо, хмыкнул он про себя, может, станет меньше походить на изнеженную барышню.
– Говядина, – промурлыкал Джем и, подхватив Гарриет под руку, направился в столовую. – Пошли, Коуп.
Его перехватил дворецкий.
– Лорд Стрейндж, если вам угодно завтракать у себя, мисс Юджиния велела передать, что будет рада присоединиться к вам.
Мало кому из гостей дозволялось видеть Юджинию, но этот Коуп смахивал скорее на церковного певчего, чем на распутного хлыща, решил Джем. Вот из кого могла бы получиться идеальная "подружка" для его дочери, хмыкнул он.
– Хорошо, – кивнул он, развернувшись, и двинулся к лестнице. Уже на полдороге он обнаружил, что Коуп не последовал за ним. – Чего вы ждете, юноша? – бросил он через плечо.
Коуп поднял на него глаза.
– Вы что-то сказали, милорд?
– Мы будем завтракать в моей комнате. Этот наглец еще имел дерзость ухмыльнуться!
– Ах, вот оно что! А я и не понял, что вы меня пригласили! Простите, сэр!
Джем скрипнул зубами. Черт бы побрал его мурлыкающий голос. Похоже, нахальный мальчишка дразнит его!
Нужно подняться наверх и предупредить Вилльерса, что он умывает руки, – нет ни малейшей надежды, что этот сосунок когда-нибудь превратится в мужчину. Но Коуп уже поднимался по лестнице. И, что самое неприятное, Джем поймал себя на том, что этот дерзкий юнец начинает ему нравиться.
Ему пришлось по душе, как тот держался во время их верховой прогулки, – хотя, Бог свидетель, парнишка трясся в седле, как мешок с картошкой. Небось отбил себе всю задницу, злорадствовал Джем. Но ни разу не пожаловался! Да и в наряде для верховой езды он выглядел совсем неплохо, вынужден был признать Джем. Конечно, щупленький точно цыпленок, но подбородок у парнишки упрямый. Если бы еще не его глаза! Разве у мужчины могут быть такие глаза – бархатистые, с длинными, как у девушки, ресницами?
Мысленно выругавшись, Джем двинулся наверх. С каких это пор его стали волновать мужские глаза? Нет, он точно стареет... или совсем выжил из ума...
– Я должен умыться, – в спину ему бросил Коуп. – Где вы будете меня ждать?
Джем вытаращил глаза. Умыться?! Вот черт!
– Комната справа в конце коридора, – гаркнул он.
Естественно, зайдя к себе, Джем тоже умылся, хоть и чувствовал себя уязвленным от того, что изнеженному юнцу с его немыслимой чистоплотностью удалось-таки навязать ему свои привычки. Чертыхнувшись в последний раз, он прошел в маленькую столовую, где обедал, когда не было гостей, – там его уже ждала Юджиния.
Увидев отца, она радостно повисла у него на шее. Вылитая Салли, с печальной усмешкой подумал он. Его покойная жена наивно считала, что многих бед можно будет избежать, если люди станут добрее друг к другу.
– Помнишь, папа, как ты носил меня на плечах? – усевшись, наконец, на стул, спросила Юджиния.
– Конечно. Кстати, скоро к нам присоединится один джентльмен. Его зовут мистер Коуп.
– Не помню, когда я в последний раз видела джентльмена! – сияя глазами, воскликнула Юджиния. – Кажется, это был тот профессор из Оксфорда, специалист по водяным крысам. А этот мистер Коуп – он тоже ученый?