Лорд Альварик Вернем и Харита Мур попали, казалось бы, в совершенно безнадежную для обоих ситуацию. Отец девушки, безжалостно жестокосердный Теобальд Мур, соглашался простить Альварику крупные семейные долги лишь при условии немедленной женитьбы на Харите. Забитая и запуганная невеста идет к алтарю, точно к эшафоту, и в брачную ночь пытается покончить с собой. Лорд Вернем спасает молодую жену и твердо решает, что подарить ей счастье - его долг как джентльмена, супруга и просто мужчины…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 8
Глава 4 11
Глава 5 15
Глава 6 20
Глава 7 23
БАРБАРА КАРТЛЕНД
НОВОБРАЧНАЯ ПОНЕВОЛЕ
Глава 1
1825 год
Его высокопреосвященство епископ Аксминстерский сидел возле окна в жестком дубовом кресле с высокой спинкой и смотрел в парк.
Сад вокруг дома был сильно запущен, но все же не лишен привлекательности.
Золотистые весенние нарциссы великолепным ковром устилали лужайку под высокими дубами.
Солнце отражалось в озере, раскинувшемся в том месте, где цистерцианские монахи расширили реку, когда строили свое аббатство. Епископ, красивый мужчина с чеканным профилем, размышлял о тех давних временах, когда Аббатство Вернем было в здешних местах большой силой.
Когда Генрих VIII издал указ о закрытии монастырей, имущество и земли аббатства были переданы сэру Ричарду Верну и значительно увеличили его и без того немалое состояние.
Епископ, высокородный Лоример Берн, мог проследить свою родословную до тех времен, когда Верны не только занимали важное положение при дворе, но и обладали большими поместьями. Они весьма почитались за щедрость и справедливость, с которыми правили своими владениями.
Епископ вздохнул. В этот момент в холле раздались голоса, и епископ быстро обернулся к дверям.
Голоса были уже совсем рядом, дверь распахнулась, и вошел тот, кого он ждал.
- Альварик! - Епископ поднялся с кресла.
- Здравствуйте, дядя Лоример. - Я так и подумал, что вы здесь. Спасибо, что приехали.
- Рад приветствовать тебя дома, Альварик, я долго ждал твоего возвращения.
Молодой человек весело засмеялся. Этот смех, казалось, рассеял мрак обшитой темными панелями комнаты с низким потолком и узкими окнами, пропускавшими очень мало света.
- Ваше письмо добиралось до меня полгода, - сказал он. - В конце пути туземным курьерам пришлось пробежать больше двухсот миль, чтобы доставить мне его.
- Я так и подумал, что тебя задержало что-то в этом роде, - ответил епископ. - Входи, мой мальчик, и садись. Я хочу посмотреть на тебя.
Племянник уселся в дубовое кресло, украшенное резной монограммой и короной.
Слабый свет просачивался сквозь давно не мытые окна; епископ внимательно оглядел племянника и остался доволен.
В свои тридцать два года Альварик, был исключительно красив и производил впечатление очень сильного и здорового человека. Об этом говорило его стройное тело, на котором не было ни унции лишнего жира, блестящие глаза и загорелая кожа.
Некоторое время племянник и дядя молчали, наконец епископ сказал, словно извиняясь:
- Когда ты получил наследство, единственное, что я мог сделать, - это просить тебя как можно скорее вернуться домой.
- Я постарался приехать как можно быстрее.
- Я понимаю, но твой путь домой занял слишком много времени, и сейчас, когда ты здесь, мне бы хотелось сообщить тебе новости получше.
Альварик, теперь одиннадцатый барон, удивленно поднял темные брови. Потом, скорее из вежливости, чем из любопытства, поинтересовался:
- Как умер мой кузен?
- Он погиб вместе с твоим дядей. Карета, в которой они ехали, перевернулась.
Лорд Вернем молчал, ожидая продолжения.
- Ты можешь узнать всю правду. Твой кузен Жервез, как всегда, был пьян, и по какой-то причине они с твоим дядей решили поздно вечером отправиться из Лондона в Вернем. - Епископ помолчал и продолжил. - Мой брат давно уже не интересовался ни домом, ни землей, и я могу только гадать, зачем он вдруг решил ехать сюда, - возможно, рассчитывал найти что-то, что можно еще продать.
- Продать?
- Я уже сказал, Альварик, мне бы хотелось порадовать тебя хорошими известиями, но, пожалуй, тебе лучше услышать правду от меня, чем от поверенных.
- Когда я девять лет назад уезжал из Англии, то и понятия не имел, что мой дядюшка проигрывает все, что не входит в родовое имущество.
- Это правда, - подтвердил епископ, - и Жервез не пытался остановить его. На самом деле, он тратил не меньше, чем его отец.
- Азартные игры?
- Прибавь к этому вино и женщин, причем самых дорогих.
- То есть вы хотите сказать, что я унаследовал только родовое имение, которое они не могли прибрать к рукам. Аббатство, насколько я вижу, просто разваливается, да еще, несомненно, осталось немало долгов.
- Горы долгов, - подтвердил епископ.
Лорд Вернем подошел к одному из окон и открыл его, заметив при этом, что защелка сломана.
Он широко распахнул окно и выглянул в сад, который во времена его деда был очень красив. Дальше виднелось озеро, в котором он поймал свою первую форель, и парк, где он учился ездить верхом.
Вернем был для него полон воспоминаний, и, живя за границей, он часто думал о нем, когда страдал от невыносимой жары. Когда по ночам ему не давали спать крики диких животных, он представлял себя среди красоты и покоя аббатства.
Никогда, даже на мгновение, он не предполагал, что может унаследовать его.
У его дяди, десятого лорда Вернема, был сын и наследник, который постоянно собирался вот-вот жениться.
Отец Альварика погиб при Ватерлоо, мать умерла за три года до этого, денег оставалось немного, и поскольку ничто не удерживало его в Англии, он решил уехать за границу.
Никто не жалел о его отъезде, разве что дядя Лоример, которого он всегда искренне любил. Он отправился навстречу приключениям со всем пылом и энтузиазмом молодости, его ничто не удерживало, не связывало, ничто не препятствовало его путешествиям.
Дядино письмо, грязное и измятое за долгие месяцы пути, которое настигло его в дебрях Африки, произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Сначала он не мог поверить, что в результате двух неожиданных смертей стал главой семьи.
У его деда было три сына. Старший, дядя Альварика Джон, получил образование и воспитание, соответствующее его положению, которое он должен был занять после смерти отца. Второй сын, отец Альварика, стал военным, а третий, Лоример Берн - священником.
Такой традиции Верны придерживались в течение нескольких веков, и основная часть фамильного состояния всегда находилась в руках того, кому принадлежал титул.
- Что случилось с землей, которой мы владели в Лондоне? - спросил лорд Вернем. - Насколько я помню, нам принадлежат Вернем-сквер в Блумсбери и несколько улиц.
- Твой дядя ухитрился обойти закон и продал их.
- Разве это законно?
- Нет, но никто не стал вмешиваться, и я подозреваю, что если бы они тогда не получили эти деньги, то один из них отправился бы в тюрьму.
- Может, вы все-таки расскажете мне, что же осталось?
Лорд Вернем отошел от окна и снова уселся в кресло напротив своего дяди.
- Боюсь, то, что я должен сказать, окажется для тебя ударом, - поколебавшись начал епископ. - Не знаю, помнишь ли ты человека по имени Теобальд Мур? Его земли примыкают к аббатству с юга.
- Мур? - задумчиво повторил лорд Вернем. - Я, кажется, помню это имя. Он был другом семьи?
- Твой дед отказался принять этого человека у себя в доме, когда тот купил Кингсклер - поместье, которым предыдущие хозяева владели несколько веков.
- Я полагаю, дед считал его выскочкой, - улыбнулся лорд Вернем.
- Ты совершенно прав, - ответил епископ. - Мой отец очень настороженно относился к новым соседям, а Теобальда Мура, похоже, невзлюбил с первого взгляда.
- Что же случилось? - поинтересовался лорд Вернем.
- Как только твой дядюшка получил наследство, Мур стал его другом. Он чрезвычайно богат, и подозреваю, что мой брат с первого же дня знакомства стал брать у него в долг.
Епископ замолчал, словно ему было трудно говорить подобные вещи о своем родственнике. Потом продолжил:
- Не знаю, была ли щедрость Мура корыстной с самого начала. Но несомненно, что с годами у него появилась серьезная причина давать моему брату деньги, которые были нужны Жервезу для игры, и покупать все, что тот хотел продать.
Лорд Вернем обеспокоенно посмотрел на него.
- Картины! - воскликнул он.
- Теперь они все принадлежат Теобальду Муру.
Лорд Вернем снова вскочил на ноги.
- Черт побери, дядя Лоример! Извините за грубость, но это уже слишком! Это же семейные картины! Они принадлежат всем нам, а не кому-то одному, да и потом, большинство из них - портреты.
- Возможно, мы должны быть благодарны Муру, за то, что он сохранил всю коллекцию в неприкосновенности, - предположил епископ, хотя и не слишком уверенно.
- Что еще из наших вещей находится у него?
- Серебро.
Лорд Вернем сжал губы.