- Никогда не чувствовал себя лучше! У меня была трудная, но интересная жизнь.
- Мне очень хочется обо всем услышать, да и тебе предстоит немало узнать о своей стране.
- Я тоже так считаю, но все, кого я спрашивал, рассказывают только о похождениях и сумасбродствах короля.
- Да, его величество всегда славился своим безрассудным поведением, - согласился епископ. - Но после того, как он наделал долгов в юности, потом всю жизнь было уже почти невозможно от них освободиться.
- Хотел бы я, чтобы мой дядюшка, останься он жив, мог бы сказать то же самое в свое оправдание, - вздохнул Альварик.
- Между их излишествами нет ничего общего, - возразил епископ. - Король строил дворцы, покупал картины и статуи. Он потратил целое состояние на Карлтон-Хаус, и еще одно на королевский павильон в Брайтоне. Но, кто знает, может, со временем окажется, что они стоят больше, чем он за них заплатил.
- А мой дядюшка просто спускал деньги за карточным столом, - горько подытожил лорд Вернем, - а в результате после него остался лишь долг, который мне придется платить за него.
- Вот именно, - согласился епископ. - Альварик, позволь мне выпить за твое здоровье и сказать, что в этой ситуации ты поступил не только как настоящий джентльмен, но и как истинный Верн.
Лорд Вернем знал, что у его дяди это высшая похвала, и, когда тот поднял бокал, сказал, пряча в глазах улыбку:
- Благодарю вас, дядя Лоример, но мне почему-то кажется, что вы не были бы так благодушны, если бы это вам, а не мне пришлось жениться на дочери Теобальда Мура.
- Это правда, - согласился епископ, - но, кто знает, она может оказаться лучше, чем ты ожидаешь.
- Я ничего не ожидаю, - сказал лорд Вернем, - но все равно, расскажите, какая она.
- К сожалению, я никогда ее не видел, - ответил епископ.
- Тогда я действительно получаю кота в мешке. Она может оказаться косая и щербатая. Об этом вы не подумали?
- Ну-ну, Альварик, - спокойно отозвался епископ, - ты уже начинаешь выдумывать бог знает что.
Кстати, этот Теобальд Мур, хотя и неприятный тип, имеет вполне приятную внешность.
Он посмотрел на племянника и добавил:
- Это удивительно, но он джентльмен и из хорошей семьи, я навел справки.
- Это обнадеживает, - отозвался лорд Вернем, и, несмотря на насмешку в голосе племянника, епископ почувствовал некоторое облегчение.
- Более того, - продолжал он, стараясь найти какие-то приятные моменты в этой ситуации, - Теобальд Мур, несомненно, обладает хорошим вкусом. Я вчера был у них в доме по его приглашению, и, хотя роскошь Кингсклера ошеломляет, там ничто не оскорбляет взгляда.
- Вы могли бы попросить разрешения познакомиться с его дочерью, - сказал лорд Вернем, снова наливая вино в бокалы.
- По правде говоря, я думал, что Теобальд Мур сам это предложит, но когда он этого не сделал,
мне уже было неудобно самому просить. Это походило бы на шпионаж в твою пользу.
- Именно этого мне бы и хотелось.
- Мой мальчик, я многое готов сделать для тебя, но ухаживать за девушкой тебе придется самому.
- Ухаживать! - фыркнул лорд Вернем. - Об этом не может быть и речи. Я просто поставлю подпись в нужном месте, и нужное мне имущество будет передано мне в обмен на мой дворянский титул, которого, как мне кажется, я вовсе не заслуживаю.
- Вздор! - резко оборвал его епископ. - В тебе есть все, что нужно пэру. Если, конечно, не считать того, что ты так возмутительно здоров!
Лорд Вернем расхохотался.
- Согласен с вами, дядя Лоример. Для дворянина непростительно быть таким здоровым, как я. Мне бы следовало быть бледным, с ввалившимися от ночных попоек глазами и зрением, испорченным за карточным столом. Я должен быть тощим от распущенного образа жизни и вялым от анемии.
Он снова засмеялся и продолжал:
- Вы и сами понимаете, что мне не так-то просто будет стать своим в палате лордов.
- А мне кажется, что палате лордов уже давно не хватает именно такого, как ты, - возразил епископ. - Ее представителям совсем не помешает немного свежего воздуха и здравого смысла.
- Ну, от меня они этого не получат, - ответил лорд Вернем. - На ближайшие пять лет мне и здесь работы хватит. И один вопрос я хочу решить с самого начала - хотя я и готов тратить деньги своего будущего тестя на восстановление поместья, я не позволю ему вмешиваться в дела управления. Этим буду заниматься я - и только я. Один!
- Не знаю, что из этого выйдет, - задумчиво произнес епископ, - но мне почему-то кажется, что, добыв для дочери титул и поместье, на которое можно потратить ее состояние, Теобальд Мур отойдет в сторонку.
- Надеюсь, вы правы, - сказал лорд Вернем. - Я не потерплю ничьего вмешательства, и тем более вмешательства собственной жены, какая бы богатая она ни была!
Глава 2
- Я приказал реставрировать гобелены, вернуть былое великолепие изделиям из серебра, - сказал Теобальд Мур. - Ювелиры, которые ими занимались, говорили, что никогда не видели столь прекрасных вещей в таком запущенном состоянии.
Лорд Вернем промолчал.
Он прекрасно понимал, что мистер Мур ждет от него благодарности, но не мог заставить себя даже вежливо с ним говорить.
Он не мог себе этого объяснить, но так же, как и его дед, с первого взгляда почувствовал неприязнь к Теобальду Муру, хотя такое чувство было, казалось, совершенно необоснованным.
Как и говорил епископ, Теобальд Мур был высоким, довольно красивым мужчиной, несомненно джентльменом, но за долгие годы, проведенные за границей, когда дело касалось оценки окружающих, лорд Вернем научился доверять своему инстинкту.
В глухих дебрях Африки, вдали от проторенных дорог, ему приходилось решать, кому он может довериться, а кому нет, основываясь лишь на том чувстве, которое на Востоке называют "третий глаз".
Он часто размышлял, что в цивилизованном мире слишком привыкли полагаться на рекомендации слуг, следовать чужому мнению в делах и даже о других людях судить с оглядкой на окружающих.
Поэтому он гордился, что все то время, когда он был вынужден пользоваться услугами туземцев и доверять им не только свое имущество, но и свою жизнь, он почти никогда не ошибался.
Едва обменявшись рукопожатием с Теобальдом Муром, Альварик понял, что этот человек ему неприятен и ему ни в коем случае нельзя доверять. Более того, если бы он мог повиноваться своим чувствам, то немедленно покинул бы Кингсклер и, подобно своему деду, никогда в жизни не увиделся бы больше с его владельцем.
К сожалению, в данном случае речь шла не о его желании, а о судьбе аббатства и всего поместья.
Мистер Мур был сама любезность.
Он провел лорда Вернема в комнаты, которые, как и говорил епископ, были обставлены не только роскошно, но и с большим вкусом. Альварик не без удивления смотрел на висящие вокруг картины, среди которых узнавал знаменитые шедевры. Он видел, что мебель достойна королевских апартаментов, и понимал, что человек, собравший такие сокровища, должен великолепно в них разбираться.
В другой ситуации, подумал лорд Вернем, он был бы очень рад иметь соседа, которого интересует все то, что ценит и чем восхищается он сам.
Разбираться в живописи его учил дед, а бабушка рассказывала о гобеленах, которые украшали стены аббатства и которых становилось все больше с каждым поколением Верное.
Некоторые изображали сцены из истории их рода и были сотканы специально по заказу очередного владельца аббатства.
Часть из них была привезена с континента в качестве военных трофеев.
Эти гобелены составляли уникальную коллекцию, одну из лучших в Англии, и, проходя по просторным залам Кингсклера, лорд Вернем ожидал вот-вот увидеть фамильное сокровище.
- Мне кажется, вы были в Африке, - заговорил Теобальд Мур, когда они устроились в креслах эпохи королевы Анны, стоявших по обе стороны мраморного камина.
Одетый в неброскую, но элегантную ливрею лакей подал им бокалы с вином. Вино было безупречно, и прежде чем ответить, лорд Вернем с удовольствием попробовал его.
- Да, я несколько лет путешествовал по свету и, когда узнал о смерти дяди, находился, так сказать, в самом сердце Африки.
- Ужасная трагедия! - заметил мистер Мур. - Вдвойне ужасная, поскольку одновременно с ним погиб и ваш кузен.
Лорд Вернем молча кивнул, не в силах погрешить против истины - смерть Жервеза действительно была трагедией.
- Дядя говорил вам, - продолжал Теобальд Мур, - что ваш кузен Жервез был помолвлен с моей дочерью.
- Да, я знаю.
- Об этом не было официально объявлено, но мы обсуждали условия брачного контракта, который, должен заметить, очень устраивал вашего кузена.
Лорд Вернем промолчал. Он чувствовал, что от манер собеседника у него, как у дикого зверя, встает дыбом шерсть на загривке.
- Буду откровенен с вами, милорд, - сообщил Теобальд Мур, - и признаюсь, что для меня аббатство всегда воплощало в себе все лучшее, что есть в английской архитектуре, а его атмосфера всегда казалась неотразимой. - Он помолчал и, не дождавшись ответа, добавил: - Поэтому я всегда с готовностью помогал вашему дядюшке, предлагал ссуды, в которых он так нуждался, чтобы продолжать свое любимое занятие - карточную игру.
- Весьма дорогое увлечение, - сухо заметил лорд Вернем.
- Полностью с вами согласен, но надо ли говорить, что я был не в состоянии поколебать его уверенность в скорой удаче. Если бы я не купил то, что он предлагал, нашлось бы немало других желающих.
Это, несомненно, было чистой правдой, и лорд Вернем попытался преодолеть свое предубеждение против человека, который искренне считал, что помог его семье.