Каттина прижала дочь и слегка покачала ее, стараясь удержать слезы.
- Но я тоже поеду туда. Понимаешь, как только я узнаю, что ты в безопасности и за тобой присматривают, я отправлюсь в монастырь в Падуе, где монахини будут ухаживать за мной.
- Я пойду с тобой.
- Это невозможно: туда принимают только больных.
- Я поступлю в монастырь как послушница, и тогда монахини будут вынуждены разрешить мне ухаживать за тобой.
- Нет, Мариетта. Ты слишком похожа на своего отца, чтобы навсегда заточить себя в монастыре. Я выбрала то, что для тебя будет самое лучшее.
Мариетта села, глотая рыдания:
- Я с нетерпением жду, когда ты поправишься. Больше чем чего-либо еще на всем свете.
- Я знаю. Но давай подумаем, что ожидает тебя. Ты поедешь в город моря, о котором твой отец никогда не уставал говорить. Завтра мы с тобой увидим его в первый раз.
- Почему он никогда не брал тебя туда?
- Он не мог. В Самой Спокойной Республике очень суровые законы, а твой отец убежал до того, как было выполнено соглашение.
- Почему он убежал?
- У него был хитрый хозяин, который не хотел потерять хорошего мастера и устраивал интриги, чтобы продлить ученичество. В двадцать один год твой отец решил больше не работать на него и нарушил закон, уйдя от него. Я познакомилась с моим дорогим Джорджио, когда он шел через деревню в поисках работы. Даже маленький проступок может быть жестоко наказан в Венеции. - Каттина увидела, как ее дочь задрожала, и заговорила спокойнее: - Ты никогда не совершишь проступка, за который могут наказать.
- А если я убегу из Пиеты?
Каттина вздохнула так глубоко, что начался следующий приступ кашля. Когда приступ прошел, она крепко взяла Мариетту за запястье.
- Пообещай мне, что ты никогда оттуда не уйдешь! Дай слово, что будешь находиться там, пока не превратишься в молодую девушку с полностью сформировавшимся голосом.
- Обещаю! - Мариетта боялась, что из-за нее мама может снова начать кашлять.
- И будешь стараться извлечь из всего пользу и упорно трудиться?
- Да!
Каттина закрыла глаза. Девочка непременно сдержит данное ей слово.
Потом она вновь взглянула на дочь и провела рукой по ее лицу.
- Ты будешь счастлива в Пиете, я уверена. У них такие богатые спонсоры и колоссальные сборы от их концертов, что девушек должны хорошо кормить и покупать им хорошую одежду. Твой отец рассказывал мне, что, где бы девушки ни выступали, их одевают в роскошные шелковые платья и вплетают им в волосы живые цветы.
Мариетта подумала, что ни один живой цветок не будет сочетаться с ее рыжими волосами, но не посмела ничего возразить против придуманного для нее плана из страха, что мама начнет плакать или, еще хуже, у нее случится новый приступ.
- Ты же придешь навестить меня в Пиету, когда поправишься, правда, мама?
Каттина притянула к себе дочь. Она боялась, что у нее снова начнется приступ в столь неподходящий момент. Было бы слишком жестоким сказать теперь Мариетте, что все четыре музыкальных оспедаля были основаны для детей сирот и подкидышей женского пола. Мариетта не являлась таковой, но ей совсем скоро суждено стать сиротой.
- Возможно это или нет, моя дорогая, но я всегда буду с тобой.
Внизу послышался чей-то голос. Мариетта выскользнула из материнских объятий и устремилась вниз по ступеням, узнав пришедшего.
- Мы здесь, - крикнула она.
Синьора Тиепо, огромная и добродушная, была одной из немногих женщин деревни, которая делала все, чтобы помочь больной подруге. Когда она поднялась наверх в комнату, то очень расстроилась, увидев Каттину в таком жалком состоянии. Мариетта оставила их и пошла в мастерскую, чтобы закончить упаковку масок, и не слышала, как Каттина рассказывала подруге, что их ожидает завтра.
- Я тебе говорила раньше, как говорю и теперь, - проговорила синьора Тиепо, садясь на краешек кровати, - у вас не осталось родственников, и я хочу взять к себе Мариетту. Я позабочусь о ней как о своем собственном ребенке.
- Я знаю, - хрипло ответила Каттина, - и благодарна тебе за это предложение, но мне нечего больше дать Мариетте, кроме этой возможности стать настоящей певицей.
- Я согласна, у нее приятный голос, но Венеция… - Женщина не закончила предложение и мрачно покачала головой. Рожденная в Венеции, она знала о Самой Спокойной Республике больше, чем ее больная подруга. Управляемая плеядой дожей, каждого из которых избирали на пожизненный пост, и советом аристократов, Венеция была когда-то главным морским портом Средиземноморья и богатейшим торговым центром. Теперь, после многих лет войны и политического противоборства, произошло много перемен: в августе 1775 года Венеция все еще владела колониями вдоль побережья, но большая часть империи приходила в упадок, ее былая мощь была подорвана гедонизмом и раздорами. Венеция несла в себе столько же зла, сколько и красоты: кишащая тысячами куртизанок, она была известна в Европе как притон для развлечений. А для ежегодного карнавала, продолжающегося с октября до кануна Великого поста, общественные беспорядки процветали, поощряя все виды распутства и бесстыдства.
- Мариетта будет в безопасности в Пиете, - настаивала Каттина, зная о мыслях в голове соседки. - За девочками присматривают на всех стадиях. Они поют для публики за решетками или с высоких, расположенных ярусами хоров.
- Но откуда ты знаешь, что Мариетта будет принята, когда вы доберетесь туда? - Синьора Тиепо спрашивала, чувствуя, что ее долг - говорить обо всем прямо. - Эти оспедали были основаны для беспризорных детей Венеции, а не для детей из других мест.
- У меня есть причины для этого, - твердо ответила Каттина.
Синьора Тиепо села поудобнее и вздохнула про себя. Те музыкальные подмостки! Только потому, что они были заказаны покойным священником-композитором Антонио Вивальди, который был преподавателем Пиеты в свое время. Несмотря на все, что знала эта больная женщина, те музыкальные подмостки могли быть давным-давно выброшены и заменены новыми. Протянув натруженную руку, Тиепо сжала пальцы своей подруги.
- Обещай мне одну вещь, Каттина, - попросила она. - Если Мариетту не примут в Пиете, ты привезешь ее обратно сюда ко мне и позволишь себе до конца жить в покое и без сожалений.
- Ты очень добра, но все будет хорошо.
- Когда ты собираешься рассказать ребенку, насколько ты действительно больна?
- Как только ее примут в Пиете, я попрошу у руководителей разрешения побыть с ней наедине. У Мариетты смелое сердце. Мы с ней будем храбрыми вместе.
Широкое крестьянское лицо синьоры Тиепо выразило сострадание.
- Пусть благословение Господа будет с вами обеими.
Когда на следующий день пришел Изеппо, Каттина с Мариеттой были готовы к путешествию. Очевидное ухудшение состояния здоровья Каттины со времени его предыдущего визита очень расстроило барочника. Он сам бы охотно доставил девочку в Пиету, но так как Каттина заранее попросила его отвезти их двоих, то Изеппо не настаивал на том, чтобы взять одну Мариетту.
Он весело улыбнулся Мариетте.
- Так ты едешь в Венецию? Ну, ты и так уже поешь, как жаворонок, а скоро затмишь всех остальных учеников Пиеты.
Мариетту охватило отчаяние, но она постаралась думать о том, что ее мать будет получать должный уход, чтобы поправиться, а занятия, которые будет посещать она сама, позволят ей стать профессиональной певицей или учительницей музыки. Она сможет обеспечить хорошую жизнь для себя и своей матери.
- Это будет больше, чем пение, синьор Изеппо, - ответила она. - Я также буду получать образование.
- Правда? - воскликнул он с притворным удивлением, кустистые брови поднялись. - Я не удивлюсь, если ты выйдешь замуж за венецианского дожа!
Его шутка вызвала улыбку на лице Мариетты.
- Дож уже женат, и он слишком стар для меня!
- Осмелюсь сказать, что ты права, - произнес он с притворным сожалением, - но следующий может не быть, и я хотел бы получить приглашение выпить бокал вина в герцогском дворце. Ты запомнишь это?
- Я запомню, но это не будет иметь никакого значения.
Каттина с благодарностью посмотрела на Изеппо. Он помогал ей и ее дочери преодолеть один из самых худших моментов в их жизни. Она послушалась его, когда он посоветовал ей подождать на лавочке снаружи до тех пор, пока все будет готово. Он быстро забрал из мастерской коробки с готовыми масками, а также оставшиеся основы и другие материалы, которые больше не были нужны. Мариетта положила специально заказанную маску в контейнер и проводила его вниз, туда, где была пришвартована его баржа, нагруженная не только товарами, привезенными из Падуи, но и большими корзинами с дынями, виноградом и персиками, которые попросили перевезти местные жители. Приемный сын Изеппо, Джованни, расставлявший эти корзины, прокричал приветствие Мариетте. Она спустилась вниз по деревянным ступеням к берегу, взошла на борт и передала ему коробку с маской.
- Позаботься особенным образом об этой, Джованни. Она позолочена.
- Позолочена, в самом деле!
Затем она помогла Джованни сложить несколько старых покрывал и поблекших от солнца подушек, чтобы устроить удобное место для ее матери.
- Синьора Фонтана укроется здесь, под навесом, - сказал молодой человек.
Успокоенная Мариетта побежала обратно вверх по ступеням за Изеппо, который ушел, чтобы привести ее мать.