- По-моему, поздновато, - холодно улыбнулась Ценз. - И я не вижу здесь ничего смешного. Саша при всей моей любви к нему человек очень земной. И очень прагматичный. Выгода, в хорошем смысле слова, для него - главный ориентир по жизни. Если бы ты поставил его перед выбором, ему ПРИШЛОСЬ бы выбрать тебя.
- А если нет? - усмехнулся Иратов.
- Знаешь, - задумчиво сказала Ценз, - иногда мне кажется, что не так уж ты против их романа…
Иратов хотел возразить, но Ценз как будто не заметила его протестующего жеста:
- … и все знают, что жена твоя - лучшая подружка Григорчук. Дружите, так сказать, семьями.
- Таня! - Иратов покраснел от возмущения. - Ты действительно считаешь, что я могу указывать Люде, с кем общаться, а с кем - нет?
- Ладно. - Ценз встала и подошла к двери. - Мы не союзники, я вижу. Но потом, когда у тебя начнутся неприятности, - звони. А пока подумай головой, зачем Саша нужен вашей Григорчук. Зачем?
- Странный вопрос, - пожал плечами Иратов. - Известно зачем. Любовь-морковь, ночные серенады, розы к ногам. Извини, я понимаю, как тебе неприятно это слышать.
- Не факт. - Ценз покачала головой. - Не факт. Я бы не удивилась, если бы выяснилось, что Саша - просто средство для достижения какой-то ее цели. Какой - вот в чем вопрос.
…Сегодня, узнав о том, что в голове у Трошкина все-таки наступило просветление и он решил отделаться от Григорчук, Вадим Сергеевич испытал не столько радость, сколько злорадство: а-а, я же говорил, я же предупреждал! Только - не поздновато ли? Светка не из тех, кто легко сдается.
Его тревога оказалась не напрасной. На днях на приеме в немецком посольстве Григорчук устроила Вадиму Сергеевичу безобразную сцену. Она выкрикивала какие-то невразумительные пьяные проклятия и угрозы: что-то она, оказывается, знает, что-то слышала, какие-то у нее есть страшные документы. Чушь, конечно, но очень неприятно. И совершенно, надо сказать, несвоевременно.
В последнее время Иратов все чаще думал о Трошкине с раздражением: "Он помогать мне должен, а не геморрой устраивать". По всему получалось, что Трошкин его подставил и, объясняя Светке, почему им нужно "временно" расстаться, ссылался на Иратова: "Вадим считает… Вадим настаивает…"
Еще более возмутило Иратова то, что Трошкин как бы ничего не замечает - сидит, попивает виски, ухаживает за журналисточкой… Нашел время!
…Иратовы поднялись в номер, и тут зазвонил телефон. "Светка", - подумал Вадим Сергеевич и не ошибся.
- Помнишь, - сказала она злым пьяным голосом, - ты полгода назад ездил на охоту?
- И ты сейчас пойдешь и расскажешь журналистам, как я убивал невинных зверюшек. Да?
- Зачем же нам так мелочиться? - Григорчук мерзко захихикала. - Ты, дорогой, там не только охотился, правда?
- Правда! - заорал он. - Еще и рыбачил.
- А еще? - Светкин глумливый тон ему не нравился, но он не понимал, куда она клонит.
- Я мог бы сказать, что собирал грибы и ягоды, но в апреле с дарами леса напряженка.
- А девушку помнишь, селянку-официантку? - Григорчук азартно засопела в трубку.
Иратов похолодел. Действительно, была какая-то девушка, хотя помнил он ее плохо. Вроде светленькая, бессловесная и покорная. Приходила, когда говорили, а уходя благодарила.
- Чувствую, вспомнил, - торжествуя, сказала Григорчук. - Так вот, девушка эта - моя.
- Что значит - твоя? - растерянно спросил Иратов.
- Она на меня работает. Статейки пишет. Журналистка то есть. Ты ведь журналистов любишь? Защищаешь? И правильно делаешь, потому что работа у них тяжелая. Вот ей, девушке моей, знаешь как нелегко приходится? Ездит черт-те куда, спит со всякими кандидатами в губернаторы. Кстати, и с губернаторами тоже, но тебя это пока не касается. Тебе до губернаторского кресла еще ползти и ползти, а последний га - он ведь трудный самый. Особенно если всплывают всякие мерзкие истории. Так вот, девушка моя по редакционному заданию навещает ночами нужных людей, а потом пишет об этом статьи. - Григорчук икнула и замолчала.
- И ты хочешь сказать… - начал Иратов.
- Именно. Именно-именно.
- Кто ж ей поверит? - упавшим голосом сказал Иратов.
- Ты моих журналисток не обижай, - возмутилась Григорчук. - Они у меня умные. И возможностями современной записывающей техники не пренебрегают.
- И чего ты хочешь от меня?
- Еще не знаю, - томно сказала Григорчук. - Ты пока помучайся, а я подумаю. Целую тебя крепко.
Из трубки уже давно неслись короткие гудки, а Иратов все сидел неподвижно, уставившись на телефон испуганным взглядом, как будто за пластмассовым коробом притаилось жуткое отвратительное чудовище.
Глава 4
ОЛЬГА
Ольга Алешина с мольбой смотрела на директора дизайн-студии "Метаморфозы", то и дело показывая ему циферблат своих часов. Совещание затягивалось, а ей еще надо было успеть забрать сына из спортивной школы и завезти его в поликлинику (они всю неделю мотались туда по вечерам к врачу-ортодонту).
- Иди, Алешина, иди уже. Я скоро по полу размажусь под твоим укоризненным взглядом, - сказал, наконец, директор, и Ольга пулей вылетела из зала совещаний, забежала в свою комнату за сумочкой и уже через минуту отъехала от студии. Конечно, она опоздала - Филипп уже сидел на крыльце школы, всем своим видом изображая недовольство.
- Не ругайся на меня, - попросила Ольга сына, - во-первых, я не виновата, начальство заставило задержаться, а, во-вторых, в поликлинику мы успеваем.
Филипп залез на заднее сиденье, улегся там и захрустел яблоком.
- Ма, ничего сладенького нет?
- Нет, купим на обратном пути.
Последнее посещение поликлиники ничем не отличалось от предыдущих и растянулось на полтора часа. Сначала в регистратуре долго не могли найти карту Филиппа, потом не было врача, а когда он, наконец, появился, то тут же стал возмущаться: "Почему так поздно? Вы бы еще ночью пришли". Ольга побежала к заведующей поликлиникой, и только после вмешательства начальства врач приступил к исполнению своих обязанностей. Короче, домой они приехали уже в девятом часу.
Жалобные крики доберманихи Фроси Ольга с Филиппом услышали уже на первом этаже, когда вызывали лифт.
- Бедная собака. - Ольга опять почувствовала себя виноватой. - Ты перехвати пока что-нибудь в холодильнике, а я побегу погуляю с ней.
Когда они оказались у двери квартиры, Фрося перешла на поросячий визг, и Филипп зажал руками уши. Ольга нервно рылась в сумочке в поисках ключей, но они как в воду канули.
- Не ори! - крикнула она собаке. - В таких условиях я никогда ничего не найду.
Фрося в ответ заверещала с удвоенной силой.
- Похоже, я забыла ключи. - Ольга повернулась к Филиппу и оторвала его ладони от ушей. - Дай твои ключи, пожалуйста.
- А я не брал, - растерянно ответил Филипп. - Я же знал, что сегодня мы возвращаемся вместе.
Они с минуту тупо смотрели друг на друга, потом Ольга взяла сына за руку, завела его в лифт, и обсуждать ситуацию они принялись на лавочке перед подъездом.
- Что делать? - спросила Ольга.
- А когда вернется папа? - спросил Филипп.
- Послезавтра вечером!
- Да-а, дела, - вздохнул мальчик. - Фрося три раза сдохнет. Тогда… к бабушке ехать, что же еще?
- А Фрося? Она же с ума сойдет.
Они помолчали.
- Ты сам доедешь? - устало спросила Ольга.
- Конечно! Какие разговоры.
- Ладно, давай так и сделаем. Ты поезжай к бабушке, а я - к папе, за ключами. Этот пансионат недалеко.
… В прошлом году Ольга ездила с мужем в "Рощу", но за дорогой не следила и помнила лишь то, что за пунктом ГИБДД надо свернуть с шоссе направо.
Оказавшись на разбитой вдрызг дороге, Ольга растерялась. Три километра тряски по ухабам практически убедили Ольгу, что она свернула не туда. Найти место для разворота на темной дороге не так просто, легко можно наехать на пень или целое дерево, и она вышла из машины с намерением осмотреть ландшафт. Не успела Ольга сделать и шага, как из темноты вынырнул человек с автоматом в камуфляже и вежливо поинтересовался:
- Что здесь делаем, гражданочка?
У Ольги от страха подкосились ноги и отнялся язык. Человек с автоматом между тем смотрел требовательно и ждал ответа.
- Мужа ищу, - наконец выдавила из себя Ольга.
- Заблудился? - уточнил автоматчик. - Грибы собирал в лесу?
- Нет. Он здесь в пансионате, по делам.
- По каким, извините?
Ольга молчала, мучительно соображая, как бы так сформулировать дела мужа, чтобы получилось посолиднее. Сам Алексей перед отъездом в пансионат "Роща" уверял ее, что предстоит безобразная пьянка, но с кучей нужных людей, и потому придется поехать, хотя и очень не хочется.
Человеку в камуфляжной форме молчание Ольги не понравилось, и он, на глазах теряя прежнюю вежливость, потребовал:
- Документы ваши предъявите.
Ольге сразу стало легче. Вряд ли, подумала она, грабителя с большой дороги могли заинтересовать ее документы. Логичнее было бы попросить деньги и украшения.
Она протянула ему удостоверение и сказала уже гораздо спокойнее:
- В пансионате "Роща" проходит семинар. Там мой муж, и он мне срочно нужен.
Человек в камуфляже вытащил из кармана рацию, чем окончательно успокоил Ольгу, и принялся монотонно повторять в нее:
- Сокол, Сокол, я Второй, я Второй. Сокол, Сокол… Как фамилия мужа?
- Алешин, - с готовностью отозвалась Ольга. - Алешин Алексей Алексеевич.
- Петров Петр Петрович, - съязвил "Второй". - Иванов Иван Иванович…
- Соколов Сокол Соколович, - подсказала Ольга.