- К сожалению, это мой недостаток, - пожала плечами Полина.
- Разве это недостаток? О нет! Для женщины достоинство.
- Я, наверное, слишком слабая, не то что Акулина. Я ей всегда завидовала. Ее напору, целеустремленности.
- Потрясающе! - расхохотался Антонио.
- Что вы находите в этом смешного?
- Вы совершенно себя не цените. А вот она - переоценивает. И кто кому должен завидовать?
- А это правда, что вы - матадор? - сменила тему Полина. Ей хотелось побольше узнать об этом человеке.
- Правда. Коррида - вся моя жизнь.
- Расскажите о ней. - Она взяла со стола маленькую рюмочку с ликером и сделала глоток, надеясь, что небольшая доза алкоголя поможет ей расслабиться, потому что терпеть нервную дрожь, которая пробирала ее насквозь под его бархатным взглядом, уже была не в силах.
- Вам это действительно интересно? Или это простая вежливость?
- Интересно, - энергично закивала она.
- Ладно. Когда-то давно в этой стране жили иберы, считавшие быка священным животным. Бык почитался, быка убивали. Знаете, как часто человек приносит в жертву божеству само его земное воплощение? Мне это никогда не казалось странным. Испания - страна, где всегда царил культ смерти. И начало ему положило ритуальное убийство одного из самых великолепных, свирепых и сильных животных на свете. Конечно, шло время, и то, что делалось жрецами, вершилось, как самая великая тайна, исполненная глубокого смысла жертвоприношения, постепенно перешло в разряд забавы простого народа. Это тоже закономерно. Тайну развенчали и превратили в балаган.
- Вы хотите сказать, что коррида - это балаган? Значит, и ваша жизнь, которую вы ей посвятили, - балаган?
- О нет! История снова сделала поворот, и коррида вновь стала великим искусством аристократов, и были забыты ее жреческие, а потом и народные корни. Сражаться с быком выезжал кабальеро, безупречный рыцарь на великолепном коне. В Мадриде проводились настоящие турниры на Пласа Майор. Рискованная забава многим стоила жизни, но получила невероятную популярность. Конечно, это было чистой воды язычеством, а Испания - христианская, католическая страна. И вот один из пап, Пий Пятый, сделал попытку запретить корриду. Но тут ему воспротивился король Филипп Второй. Вердикт отменили, и аристократы, безумные кабальеро, снова могли выходить на смертельный бой с быком. Потом был период, когда запрет все-таки осуществили, и коррида возобновилась только в восемнадцатом веке. И длится до сих пор… - Он одним глотком выпил виски и откинулся в кресле. Его лицо стало задумчивым и грустным. - Бесконечная коррида, вечный бой. Вам не кажется, что во всем этом есть нечто удивительно чувственное? - вдруг неожиданно спросил Антонио, застав Полину врасплох этим откровенным вопросом.
- Чувственное? В смертельной схватке? Я не знаю. Не могу понять.
- А разве вечный бой между мужчиной и женщиной не напоминает корриду? Самое забавное, что роль священного животного, быка, играет мужчина, а роль матадора - женщина. Это очень опасная игра. Знаете, как говорят у нас? Пропусти матадор быка под мулетой чуть дальше от себя - он трус, а чуть ближе - покойник. - Антонио поднялся, подошел к ней и встал за креслом. Полину словно окатила волна жара, исходящая от него. Она хотела повернуться, но застыла как изваяние.
- Вы говорите странные вещи, - едва смогла произнести она.
- Почему? Полина… Какое у вас красивое имя. В какие игры вы играете, сеньорина? - Он резко опустил руки ей на плечи, а потом отпустил. Она вскочила как ошпаренная. Что он о ней думает? Что она - шпионка Акулины? Что певица специально оставила их наедине, чтобы она разузнала у Антонио все, что только можно? Что Акулина решила ее подложить ему? О господи! Только не это.
Полина стояла перед ним, еле удерживаясь на своих высоких каблуках. Ее качнуло, и она попала прямиком в его объятия. Он склонился над ней, и его сухие горячие губы накрыли ее рот. Это, несмотря на его последнюю резкую фразу, не был грубый поцелуй, наоборот. Он нежно провел языком по ее нижней губе, поцеловал уголок рта, сначала с одной стороны, потом с другой, и, когда она готова была ему ответить, неожиданно отстранился. Продолжая держать ее лицо в ладонях, он смотрел в ее глаза, как будто хотел найти в них ответ на свои вопросы. И не находил. Вернее, ответ его удивил. Зрачки Полины расширились, глаза повлажнели, заблестели лихорадочным блеском. Он отпустил ее, осторожно усадил обратно в кресло.
- Прости. Ты не такая, как я думал. С этими проблемами, которые взвалил на меня покойный Игнасио, совсем потерял голову. Я не хочу, чтобы ты думала, будто бы для меня Санчо - повод прибрать к рукам бизнес и этот дом. У меня достаточно денег на безбедную жизнь. Вилла мне не принадлежит, я только следил за ней, она принадлежит сыну Игнасио, впрочем, как и все остальное. Твоей подруге он оставил совсем немало, поверь мне. Не думаю, что она с тобой поделилась информацией о том, какая сумма лежит на ее счету в банке. Но ей этого мало. Она хочет получить опекунство над мальчиком, и что будет дальше, ты сама понимаешь. Полина, я с тобой так откровенен не потому, что хочу перетянуть тебя на свою сторону, да еще пользуясь незаконными методами, - он усмехнулся, - но я не хочу, чтобы Акулина выиграла процесс. Это будет очень плохо для Санчо. Мы были очень близкими друзьями с Игнасио, и мальчик для меня как сын. Он тяжело переживает смерть отца. И он никогда, понимаешь, никогда не будет счастлив, если над ним получит опеку эта женщина. Она просто бросит его. А меня уже рядом с ним не будет. И… - Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент на террасе появились Олег и Акулина. На лице певицы было приклеено самое доброжелательное выражение, на которое только она была способна. Олег тоже выглядел гораздо приветливее. Видимо, они решили зайти с другой стороны и попытаться решить проблему полюбовно.
- Как ты думаешь, Антонио, для поездки на море не слишком поздно? - спросила она.
- Это сделать никогда не поздно, - ровным голосом откликнулся он.
- Я ужасно хочу! - Она капризно надула свои чувственные силиконовые губки. - Отвезешь меня?
- Почему нет? А твои друзья не хотят искупаться? - Он обратился к Полине, игнорируя Олега.
- Нет, они устали. Им нужно отдохнуть, - быстро проговорила Акулина, бросив выразительный взгляд на Полину, давая ей понять, что их с Олегом присутствие будет лишним.
- Да, я действительно что-то устала. Хочется прилечь, - пробормотала Полина. Разговор с Антонио и его неожиданный поцелуй совершенно выбили ее из колеи. Единственное, чего ей хотелось, так это остаться одной. Только бы Олег снова не заявился. Сейчас это было бы совершенно невыносимо. Но какова подруга! Полина уходила с тяжелым сердцем, прекрасно понимая, что собирается предпринять Акулина. И почему-то была совершенно уверена, что ей это удастся.
- Я зайду к тебе? - спросил у порога ее комнаты Олег.
- Нет! - почти прокричала Полина, сама испугавшись такой резкой реакции.
- Хорошо. Но смотри, девочка, как бы тебе не пожалеть. Ты оказалась меж двух огней.
- Чуть дальше от мулеты - трус, чуть ближе - покойник… - пробормотала она.
- Что? - не понял Логинов.
- Да ничего. Извини, Олег. Я просто ужасно устала. И мне сейчас не до разговоров и не до любви.
- Только что ты с удовольствием беседовала с этим красавчиком. О чем? О корриде? Или о любви? Осторожно, малышка!
- Пока! - Полина махнула ему рукой и захлопнула дверь перед его носом. К счастью, замок на двери в комнату имелся. И она заперлась.
До сих пор ей никогда в жизни не приводилось испытать ничего подобного тому, что она испытала за этот день. Потрясение оказалось настолько сильным, что Полина рухнула на постель, едва раздевшись, и провалилась в тяжелый, тревожный сон. Когда она проснулась, в окно светила луна и оглушающе пахло цветущим садом, где перемешались все ароматы, от магнолии и жасмина до тонкого запаха апельсиновых деревьев. Букет на трюмо прибавлял к этому великолепию свою горьковатую ноту. Голова у нее раскалывалась, и она вышла на балкон, накинув на плечи легкое шелковое кимоно. Полина вдохнула воздух, тягучий и жаркий, и оперлась на узорчатые чугунные перила балкона. И тут она услышала, как внизу, прямо под ее комнатой, заговорили. Она узнала голос Антонио и ломаный испанский Акулины. Наверное, они были в комнате Эредья. Она, понимая, что подслушивать плохо, тем не менее не смогла удержаться.
- Антонио, как ты мог забыть все, что было между нами? - с досадой всхлипнула Акулина.
- А что между нами было? - послышался равнодушный голос Эредья.
- Ты все забыл?!
- Прости, но мне совершенно не хочется вспоминать о моем предательстве.
- О каком предательстве ты говоришь? Я никогда, слышишь, никогда не любила Игнасио!
- Но ты была его женой, а он - моим другом.
- Ведь ты все-таки переспал со мной!
- Я не привык отказывать женщинам. Мой отказ тебя бы оскорбил. Но я очень сожалею о той ночи. Очень. Тогда передо мной стоял выбор. И я, к сожалению, пошел не по той дороге. Такое больше не повторится.
- Но какое это имеет теперь значение? Он мертв, а мы оба живы. И мы можем быть вместе, в конце концов, к чему все эти суды? Мы могли бы оба воспитывать Санчо. Я бы ушла со сцены. Я бы все, что только можно, сделала для тебя. Того, что я не сделала для Васкеса.