Парень оставляет меня, через несколько минут приносит чай и блинчики с мясом. Я люблю его желание сделать мне приятно. Это окрыляет. Будто раньше я была прикована к земле равнодушием и лицемерием окружающих, а теперь я свободна, благодаря его способности делиться со мной своим светом. Дима словно лишний раз доказывает: люди - разные, среди них есть те, кому не плевать. И я действительно начинаю в это верить.
В жизни происходит столько плохого, столько ужасного, и как же важно каждому иметь рядом с собой вот такого вот "Диму": человека, который смог бы поднять на ноги тогда, когда это кажется невозможным. Я невольно рисую идеальный портрет, идеального парня, у которого судьба иная, легкая, ну, или, по крайней мере, терпимая. Когда же озарение снисходит на мою голову, и я вспоминаю, что Дима потерял сестру, меня поглощает ужас. Разве у спасителей могут быть собственные проблемы, недуги? Ведь кажется, что все эти герои - люди, не обременённые обычными человеческими трагедиями. Как же я ошибаюсь. Украдкой наблюдаю за парнем и осознаю: именно благодаря тому, что он пережил - он стал тем, кто он есть. В конце концов, спасителями становятся те, кто в свое время сам нуждался в спасении.
Мы уходим из ресторана в конце обеда. Молча улыбаемся, сталкиваемся плечами и опять улыбаемся. Затем вновь идем, вновь сталкиваемся, и я готова жить в этом моменте вечно. Ни я, ни Дима - никто из нас не делает ничего особенного. Мы просто плетемся по улице, просто находимся рядом, но внутри почему-то тепло. Так тепло, словно происходит нечто удивительное.
Неожиданно Дима поправляет горло черной водолазки и признается:
- Хочу танцевать.
- Что? - растерянно вскидываю брови. - Сейчас?
- К сожалению, я не такой же романтичный, как Ной из "Дневников памяти". Так что выплясывать под сменяющиеся цвета светофора не вижу смысла.
- Серьезно? Ну, что я могу сказать, - протяжно выдыхаю, - ты только что испортил о себе все мое впечатление.
- О, черт, Мира, прости, я не подумал! Я забыл, что все девушки сходят с ума по безбашенным романтикам. Подожди, сейчас я все исправлю. - Дима останавливается, притягивает меня к себе, кладет одну руку на талию, другой - сжимает мою ладонь, и вдруг начинает танцевать посреди улицы так, словно пытается посадить самолет.
- Что ты делаешь, - смеясь, протягиваю я и безвольно откидываю назад голову. Парень продолжает неуклюже двигаться: резко наклоняться то вправо, то влево, и, наверняка, со стороны мы выглядим так, будто в нас попала гигантская молния: но мне все равно. Дима бурчит что-то на ухо: скорее всего, пытается напеть мелодию - не знаю, что-то вроде Канзас-Сити-Шафл. Я толком ничего не улавливаю, потому что все звуки поглощает мой смех. Искренний смех, который я сама не слышала уже больше половины года.
- Ну, что? - Спрашивает он. - Теперь я достаточно для тебя хорош? А?
Не дождавшись ответа, Дима закидывает меня к себе за спину, расставляет руки в стороны и начинает нестись вниз по улице. Полет. Я немного колеблюсь, прежде чем расправить крылья. Прижимаюсь к парню всем телом, боюсь свалиться на асфальт. Но затем вдруг в моей голове что-то щелкает: набираюсь храбрости, чеканю: я не слабая. Неслабая! Сильнее обхватываю ногами талию Димы, выпрямляюсь и взмахиваю руками в стороны, словно крыльями, навстречу прохладному ветру. Атмосфера врезается в тело, хочет опрокинуть меня назад, вдавить в землю и вновь напомнить о том, почему я так сильно не хочу жить, но я не поддаюсь. Улыбаюсь и под собственное бешеное сердцебиение несусь навстречу новым ощущениям.
Ветер играет с волосами, тусклые лучи освещают нам лица, и мы, словно две гигантские птицы летим над городом и связываем друг друга общими воспоминаниями.
Когда Дима останавливается, мне трудно дышать. Я задыхаюсь, прикрываю глаза и, не прекращая улыбаться, стараюсь восстановить сердцебиение. Даже не обращаю внимания на то, что мне больно. Это приятная боль, такие ощущения не могут быть плохими.
- Все в порядке?
Парень протягивает руку, и вместо того, чтобы как всегда отпрянуть назад и ссутулиться, я крепко сжимаю его пальцы. На самом деле, дышать совсем не получается, грудь так сдавлена, что болят ребра, но я не хочу признаваться. Откашливаюсь, поднимаю глаза и вдруг вижу перед своим подъездом худую фигуру. Присматриваюсь.
- О, боже, - хриплю я и слегка ударяю себя в грудную клетку. - Черт.
- Что такое?
- Там…, там Лена. Моя подруга.
- Да, нет, причем тут твоя Лена. Почему ты так дышишь?
Отмахиваюсь. Хмурюсь и несколько долгих секунд действительно думаю, что прямо сейчас сбегу и вернусь домой только после того, как Ленка уйдет. Но затем вдруг эта идея кажется мне глупой. Я цокаю и, немного придя в себя, протягиваю:
- Мне нужно с ней поговорить.
- С той девушкой?
- Да. Она каждую субботу приходит к моему подъезду, хочет встретиться. Обычно я прячусь дома, не отвечаю на звонки, просто абстрагируюсь, но сегодня все по-другому. Я не могу опять убежать.
Дима понимающе кивает. Поглаживает мою спину и спрашивает:
- Все точно в порядке?
- Да. Не волнуйся.
- Тогда я пойду.
- Но ты можешь остаться. - Перевожу взгляд на парня. - Честно. Я не думаю, что она будет против, если…
- Иди, - криво улыбаясь, советует парень. - Думаю, вам есть о чем поговорить.
Он как всегда прав. Я киваю и неуверенно поворачиваю голову в сторону Лены. Она сидит на скамейке, рассматривает свои ноги, и я бы действительно решила, что она не заметила моего прихода, если бы не знала Романову так хорошо. Медленно сокращаю между нами дистанцию, приказываю себе быть сильной, выпрямляю спину и откашливаюсь, все еще пытаясь освободить грудь от невидимых силков.
Услышав шаги, девушка оборачивается. Наши взгляды встречаются, она резко встает со скамьи и сводит перед собой руки: может, защищается, может, попросту нервничает. Не знаю. Поправив короткие пряди волос, говорю:
- Привет.
- Привет, - на тон выше, тянет Лена. Она оглядывается, словно ищет помощи, затем вновь смотрит на меня и вдруг…, - ты смирилась, - срывается с ее губ. Осознав сказанное, подруга спешит оправдаться, но я ее опережаю.
- Отчасти.
- Отчасти?
- Да, - несколько раз плавно киваю. - Именно так. Я отчасти приняла то, что со мной происходит.
- Из-за того парня?
Я ведь знала, что она нас заметила. Улыбаюсь и, обхватив себя руками за талию, соглашаюсь:
- Возможно.
- Приятно видеть твое лицо, а не спину, - Ленка покачивает головой и как-то беззащитно взмахивает руками в стороны. - Зачем ты убежала? Зачем ты…, - она прерывается, поднимает глаза к небу и пытается сдержать слезы. И я вижу это, и тоже ощущаю внутри себя клубок из отчаяния. Отворачиваюсь. Не могу смотреть на то, как ей плохо. - Почему ты отталкиваешь меня?
- Разве есть другой выход?
- Тот парень может быть рядом, а я - нет?
- Тот парень - случайность. И я бы ни за что не предала свои убеждения. Просто сейчас все круто изменилось, понимаешь, Лен?
- Нет, не понимаю, - качая головой, признается подруга. Порывисто смахнув с глаз слезы, она делает шаг ко мне навстречу и восклицает, - я жутко испугалась!
- Я тоже.
- Нет, ты не знаешь, о чем я.
- Мои родители погибли. - Пронзаю Романову убитым взглядом. - Какую реакцию ты ожидала увидеть? Чего от меня хотела?
- Ты всегда могла прийти ко мне, всегда могла найти поддержку в моем доме, но ты просто ушла, просто пропала, словно тебя и не было. Но, Мира, ты ведь была, и…, - девушка вновь не может говорить. Молчит, мнет рукава толстовки, а затем отрезает, - ты меня кинула.
Виновато перевожу на нее взгляд. Горблюсь, заметив на щеках подруги слезы. Давлю пальцами переносицу и шепчу:
- Я не хотела.
- Я знаю, знаю, что не хотела, но, Мира, - Лена впритык подходит ко мне, по-детски шмыгает носом и восклицает, - зачем ты так? Ты ведь потеряла родителей, да? Так вот, представь, что я тоже едва не потеряла близкого человека.
- Мне жаль.
- Правда?
- Мне жаль! - увереннее повторяю я и вскидываю подбородок. - Что ты еще хочешь от меня услышать?
В глазах Ленки пролетает странное желание. Неужели хочет ударить? Я интуитивно отхожу назад, слежу за тем, как подруга стискивает зубы, и чувствую дикую вину: я перегнула палку. Собираюсь попросить прощение, но не успеваю вымолвить и слова.
- Ты жуткая эгоистка! - взвывает подруга. - Решила, что можешь спокойно уйти и наложить на себя руки? А о других ты не подумала? Обо мне? Крестной? О друзьях и родственниках? Тебе захотелось драмы? Или что? К чему ты пытаться покончить с собой?
- Так делают люди, которые не хотят жить.
- А как делают люди, которые хотят вправить подруге мозги?
- Каждый день сидят под ее подъездом и пытаются взять ту измором.
- А что если этого мало? Что если и под подъездом уже сидел, на телефон уже звонил, сообщения уже оставлял. Что тогда? Может, все-таки стоит пару разу ударить ее по голове тростью дедушки?
- Ну, нет, - выдохнув, тяну я и неожиданно для себя усмехаюсь. - Это уж слишком.
- Правда? А мне почему-то кажется, что и этого недостаточно. Нужно долго и нудно выносить ей мозг, напоминать о том, что она не одна и бежать за ней. Бежать за ней столько, сколько потребуется. Не отпускать. Потому что, отпустив, можно навсегда потерять.
- Лен…