Юная художница Темпера Ротли отправляется во Францию вместе со своей мачехой, которую ждут на приеме в замке герцога Шевингемского. Красивейшие дамы съезжаются туда в надежде завоевать сердце одинокого аристократа. Мачеха Темперы преследует ту же цель, но вскоре увлекается другим мужчиной… Темпера коротает дни в замке, занимается живописью, и однажды герцог просит девушку написать для него несколько картин. Так начинается их удивительный роман.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 9
Глава 4 13
Глава 5 16
Глава 6 20
Глава 7 23
Примечание автора 25
Барбара Картленд
Слушай, смотри, люби
Глава 1
- Тем-пера! Тем-пе-ра!
Когда в маленьком доме прозвучал возбужденный голос, Темпера, занятая шитьем платья, поспешно отложила работу и выбежала на лестничную площадку.
Внизу в холле она увидела мачеху, похожую на райскую птицу, - в шляпе с перьями, зеленом платье и меховом жакете.
Увидев появившуюся наверху девушку, она воскликнула:
- Знаешь, Темпера, мне это удалось! Удалось! Спускайся, я должна все тебе рассказать.
Не став отвечать, Темпера сбежала по ступенькам и вслед за мачехой вошла в маленькую гостиную.
Леди Ротли скинула жакет, бросила его на кресло и, стиснув руки, сказала:
- Он пригласил меня! Он в самом деле пригласил меня погостить в его замке на юге Франции.
- Это просто замечательно, матушка! - с восторгом отозвалась Темпера. - Наконец-то герцог поддался твоему обаянию! Я так и знала, что это случится!
- А я сомневалась, - откровенно призналась леди Ротли.
Сняв шляпу, она посмотрелась в зеркало над каминной полкой, отразившее ее прекрасное лицо и золотисто-рыжие локоны.
- Ну же, расскажи, что сказал герцог, - проговорила за ее спиной Темпера, - и когда ты уезжаешь?
- В пятницу, - отвечала леди Ротли.
- В пятницу? - изумленно воскликнула Темпера. - Но, матушка, это значит, что у нас только три дня на сборы.
- Да хоть три минуты, мне все равно, - отвечала леди Ротли. - Он пригласил меня, я буду жить в его замке неподалеку от Ниццы, а все остальное не имеет значения.
- Ну да, конечно, - согласилась Темпера в некотором раздумье, - но ведь тебе понадобятся туалеты.
Леди Ротли отвлеклась от созерцания себя в зеркале.
- Ну, конечно, мне понадобятся туалеты, да еще и деньги, чтобы их приобрести. - Заметив выражение лица падчерицы, она продолжила: - Ты же знаешь, мои прошлогодние летние вещи износились до дыр, а в южной Франции в это время года очень тепло. В конце концов, ведь сейчас март, и там может быть даже жарко.
- Я знаю, матушка, - согласилась Темпера. - Но как тебе отлично известно, много денег найти будет трудно.
- Ну да. А из того, что можно продать, у нас ничего не осталось?
- Только один рисунок, который мы берегли на крайний случай.
- Так продай его! Продай! - воскликнула леди Ротли. - Крайний случай настал, а я уверена - да, я абсолютно уверена, что герцог в меня влюблен.
Падчерица молчала, и леди Ротли продолжала:
- Он сегодня сказал, что у меня совершенно тициановская внешность. А кто такой Тициан?
Темпера рассмеялась, и озабоченное выражение сошло с ее лица.
- Матушка, ты должна знать, кто такой Тициан! И герцог прав. Ты просто копия его Венеры с лютнистом, а может быть, и Венеры с зеркалом.
- Это что, комплимент? - спросила леди Ротли неуверенно.
- Огромный! - отвечала Темпера, любуясь заигравшей на лице мачехи улыбкой.
"Это правда, - подумала она, - и герцог абсолютно прав. Мачеха выглядит совершенно как тициановская модель на этих двух полотнах, про которые она сказала".
У леди Ротли такие же золотистые волосы, такой же овал лица, нежные губы, большие, вопрошающие глаза и такая же роскошная фигура.
Разница только в том, что леди Ротли стягивала свою талию до предела, чтобы подчеркнуть пышную грудь и бедра.
Талия "в рюмочку" вошла в моду под влиянием американца Чарльза Гибсона. Эффект достигался благодаря такому корсету, что торс женщины, казалось, существовал независимо от нижней половины ее тела.
Леди Ротли это удавалось в совершенстве, и поскольку она и в самом деле была очень красива, Темперу не удивляло, что герцог Шевингемский пленился ею.
Когда он начал приглашать мачеху на свои вечера, они не придали этому особого значения, так как вечера в Шевингем-Хаус, как всем было известно, вообще представляли собой собрания красивых женщин.
Но после одного-двух приглашений на приемы и балы леди Ротли вошла в узкий круг приглашенных на ужины для избранных - предмет зависти всех светских дам.
Именно тогда и Темпера, и ее мачеха с удовлетворением подумали, что она найдет там себе подходящего второго мужа.
Но даже и тогда им и в голову не приходило замахнуться на самого герцога. А вот теперь, после приглашения в южную Францию, стало казаться, что с его стороны существует определенная личная заинтересованность.
- Мне нужны туалеты - прекрасные туалеты! - твердо объявила леди Ротли.
- Разумеется, матушка, - ни секунды не колеблясь, отвечала Темпера. - Я сегодня же отнесу рисунок Дюрера в Национальную галерею папиному другу. Он всегда им восхищался, и если не купит его сам, он сведет меня с кем-нибудь, кто может его купить.
- А пока ты этим занимаешься, - проговорила леди Ротли, немного подумав, - мне, наверное, следует зайти к Люсиль, посмотреть, что она может приготовить для меня до отъезда.
Поколебавшись всего чуть-чуть, Темпера согласилась.
Она знала, что никакой другой модистки не под силу создать такие воздушные платья для неофициальных приемов и великолепные бальные туалеты, которые так шли бы мачехе.
Однако Люсиль обходилась недешево.
Но обе понимали, насколько важна эта ситуация, и поэтому без лишних слов Темпера побежала к себе за шляпой и жакетом.
Потом она зашла в кабинет отца и сняла со стены последнюю оставшуюся картину.
Темные квадраты на обоях слишком явно свидетельствовали, что все остальное уже продано.
"Следовало бы предвидеть, - не раз думала Темпера, - что после смерти отца они останутся без гроша".
Но у нее-то, по крайней мере, достаточно здравого смысла, чтобы понимать, как мало у него было средств, а вот мачеха всегда жила в мире фантазий, где таких обыденных, чисто житейских понятий, как деньги, просто не существовало.
Поскольку сэр Фрэнсис Ротли всегда был окружен самыми влиятельными людьми, всегда был нарасхват в роскошных особняках, где было полно всемирно известных сокровищ, их собственные скудные средства, казалось, не имели значения.
Но с его смертью небольшие доходы, которые он получал в качестве попечителя и советника при разных галереях, прекратились.
Темпера сама составила список имеющихся у них ценностей и довела до сознания мачехи, что средств на жизнь у них осталось крайне мало.
- Но как же нам быть? - беспомощно спросила леди Ротли.
За всю свою благополучную жизнь, окруженная заботами других, мачеха ни разу не сталкивалась с реальностью.
Элейн, дочь благородного, но ничем не примечательного землевладельца, родилась и выросла в деревне. Двадцати лет она обручилась с молодым человеком, который год спустя после помолвки был убит в Индии.
После этой утраты других претендентов на ее руку и сердце не находилось, пока наконец, уже в двадцать четыре года, она не приехала в Лондон погостить у тетки и совершенно случайно на каком-то ужине не встретила сэра Фрэнсиса Ротли.
Всего год назад овдовевший, он был покорен ее красотой и, отбросив все сомнения и предосторожности, сделал ей предложение.
Она приняла его с готовностью не только потому, что видела в замужестве избавление от унылого деревенского существования, но и потому, как думала Темпера, что по-своему его любила.
На глубокие чувства Элейн была не способна и, несмотря на свою внешность, особой страстностью не отличалась.
Она была обворожительна, добродушна и во многих отношениях необыкновенно глупа.
Ей хотелось всем нравиться, и поэтому никогда не выражала собственного мнения и никогда не противоречила чужому.
Она только желала безмятежно плыть по жизни и ни в настоящем, ни в будущем не стремилась ни к чему, кроме того, чтобы мужчины восхищались ее красотой.
Никто, а особенно падчерица, не мог устоять перед ее обаянием. Хотя Темпера была намного моложе мачехи, она понимала, что Элейн - сущий ребенок, беззащитный и беспомощный, о котором нужно заботиться.
Оплатив похороны отца и рассчитавшись с его долгами, Темпера попыталась объяснить мачехе, как мало у них осталось. Элейн тупо смотрела на цифры и наконец проговорила:
- Нам придется выйти замуж.
- Замуж? - уставилась на нее в изумлении падчерица.
Ей казалось, что говорить об этом сразу после смерти отца как-то неприлично.
- Другого выхода нет, - развела руками леди Ротли. - Нам обеим нужны мужья, которые бы нас обеспечили. А к тому же с чего бы нам с тобой оставаться в одиночестве?
Впоследствии Темпере пришло в голову, что это была единственная разумная вещь, которую произнесла леди Ротли. Но Темпера первой сообразила, какие трудности их ждут.
Женщины посмотрели в глаза друг другу.