*****************************
После памятной нашей командировки Полина неожиданно уехала. Обратно к себе, в Екатеринбург. К мужу.
Вот так.
И никаких перспектив.
И остался я ни с чем. Вместе со своим разгоревшимся сердцем и помутнённым рассудком.
Но время – оно не только для того, чтобы пододвинуть к вам поближе интересную женщину. Оно и для того, чтобы рана-память о ней затянулась. Чтобы всё забылось. Чтобы замаячили новые прекрасные горизонты.
Уехала – и ладно. Все когда-то куда-то уезжают.
Предполагал ли я на Полюшке даже жениться? Вопрос открытый. Не знаю…
Нашлась моя журналистка уже в середине 2000-х, в период расцвета передовых технологий, Интернета и компьютеров.
Я увидел её в "Одноклассниках", среди вороха перепостов и кошечек.
Забыть меня Полина не могла. Она заметно повзрослела: окончила свой университет, две дочки, карьерный рост на телевидении. Завязалась переписка.
Которая, впрочем, по структуре ничем не отличалась от наших прежних отношений на речке Эмба.
Естественно – с её стороны никакого флирта, никаких заигрываний. К упрямому и твёрдому "язамужем" ещё добавилось "яматьдвоихдетей".
И всё будто бы просто так – поговорить.
Это была игра в одни ворота: это я говорил комплименты, острил, деликатно намекал. Это я восхищался и позволял себе письменно о нас обоих, будто бы в шутку, мечтать. Опять обнаружилась какая-то наркотическая зависимость. И я, как всякий наркоман и алкоголик, убеждал себя, что виртуальные отношения для меня абсолютно безопасны. И – по чуть-чуть можно.
И – почему бы и не поиграть? При всех "язамужем" ворота для меня всё-таки были приоткрыты…
Игромания у меня возникла…
Вот незадача-то какая: внутри меня опять всё разгорелось.
И снова начал мутиться разум.
Но мне уже было не шестнадцать лет. И это сказывалось.
После нескольких лет переписки, я всё-таки начал остывать. Ничего не бывает вечным. Я не входил в разряд исключений.
В приоткрытые ворота я привычно посылал свои весёлые комплименты, но к бывшей своей Королеве уже стал поворачиваться боком.
Придуманная мной богиня, которая бегала по волнам мелководной Эмбы осталась в прошлом.
Наши письма и смайлики друг к другу приходили всё реже. Всё равно – перспектив никаких.
Сколько ни говори "халва", а во рту сладко не станет…
Но… Тут ещё такой момент.
Сохранился между нами стиль, характер отношений для меня не сказать, чтобы уничижительный, но… явно уязвляющий моё самолюбие.
Эта Полина…Эта Полюшка-Поля фрукт оказалась ещё тот.
Это она подцепила меня на крючок уже много лет назад. Ещё там, на Эмбе.
Это у меня происходил и процесс инкубации любовного вируса и кристаллизации чувств.
С неё-то всё – как с гуся вода.
Проницательная девушка, двадцатилетняя юница сразу просекла, что запал на неё этот старый козёл.
Побегала перед ним, попрыгала на речке.
Отлично понимая всю ситуацию.
Что ей ничего не грозит. Что у меня в голове всякие интеллектуальные изыски, а, скорее – извращения.
Потому что нормальный мужчина всё-таки должен обнаруживать некоторую несдержанность чувств, а я уж очень вёл себя индифферентно. Заигрался.
И наша встреча в соцсетях оказалась лишь рутинным продолжением этих "высоких", "целомудренных" отношений.
С той, правда, существенной разницей, что на речке я мог Полину потрогать, а теперь уже – вовсе и нет.
Вот – сразу обозначились эти роли – я – влюблённый старый козёл, на крючке, а моя девушка – весёлый рыболов. Который возвращается домой, посвистывая, с удочкой через плечо, а сзади на леске болтается, намертво заглотивший по самый желудок шипастый крючок, премудрый пескарь.
Для того чтобы определить, как у вас сложится супружеская жизнь с конкретной девушкой, вам не нужно жить ней в браке двадцать или сорок лет.
То, какая у вас будет семья, можно определить уже после первых добрачных встреч, ещё в тот самый, букетно-конфетный, первопостельный период. И – кто в семье главный. И – кто всё время будет терпеть, кто – скандалить. Кто – пить, возиться в гараже или непрерывно ремонтировать, обустраивать семейное гнёздышко.
Все приоритеты, акценты будущей семейной жизни проставляются уже в первые месяцы половой "дружбы".
И всё уже останется таким до самого конца, "пока смерть не разлучит"…
У нас с Полюшкой, как сложилось, что я влюблённый, восторженный трубадур под окнами, так уже и продолжалось.
Остановилась когда-то мелодия музыкальной пьесы – пианист решил передохнуть, испить водицы стакан – а потом проставил на рояль пустой стакан и продолжил играть дальше. С того же места.
Эх! Девчонки!.. Не бывает уже опять с того места.
Жизнь идёт. И она нас меняет. На смену одним чувствам спасительно приходят другие.
Одна вечная любовь сменяется новой.
– Ах! – у меня никогда ещё так не было! – этот восторженный рефрен вырывается на протяжении жизни женщины много раз.
И никогда нельзя сказать, что уж этот – последний…
И я уже стал другой. Но роль играть продолжал.
Полюшка этого не заметила. Потому что не очень-то ко мне прислушивалась. Как там, у Сельвинского, у любимого у нашего:
Если умру я, если исчезну,
Ты не заплачешь. Ты б не смогла.
Я в твоей жизни, говоря честно,
Не занимаю большого угла.
Большого угла в жизни Полюшки я так и не занял.
Но оставался уголок маленький.
Того самого пескаря, который будто бы всё время продолжал глупо болтаться на крючке.
Увы, нет…
Я давно стал другим…
**********************************
Спустя уже ого-го, сколько лет, я получаю от Полины известие, что она… приезжает в наш город!..
На наш жидконаселённый пунктик вдруг пал выбор для проведения какой-то международной конференции журналистов.
Полина уже мэтр и босс. Как этой конференции без неё?
Приезжает уже в четверг.
Гостиница "Смарагд".
Ха! Ха! Теперь повидаемся!
Прикинувши х к носу, нужно было бы посмотреть, что у нас имеется на сегодняшний день для предстоящей встречи.
Откроем карты и будем называть вещи своими именами.
Мне уже за семьдесят. Это вам, скажу, не хухры-мухры. Не лучший возраст, чтобы производить на женщину впечатление.
А пассии моей за пятьдесят. Ягодка опять. И уже сколько раз. Для меня, конечно, молодушка, но пулька уже на излёте.
На этот раз я всё-таки решил не церемониться. Хватит уже в бирюльки играть, в кошки-мышки.
Приезжает, зовёт в гостиницу – значит, понимает, чем рискует, на что идёт.
Опускаю подробности, как встретились голосами в телефоне, как взаимно радовались.
В гостиничный номер Полюшки я вошёл уже после её конференции. С цветами. С вином "Трифешты".
Читал где-то в книжках, что те, кому "за", уже меньше времени тратят на всякие прелюдии. Жизнь коротка. Сегодня если не успеешь, то завтра, может, уже будет и не нужно.
Полюшка и не сопротивлялась.
Стали обниматься, как будто нам обоим это дело давно привычное. И – чего уж там! У каждого за спиной уже был не только опыт отношений, но и стаж.
Не знаю, какие мысли возникли у моей бывшей девушки при встрече. Но я, конечно, обратил внимание на то, что она, конечно, заметно изменилась. Талия уже не шестьдесят. Сама изнутри как будто аккуратно подкачана мощным компрессором. Плотненькая вся такая стала, округленькая.
В движениях, взгляде опытность и всё же некоторое стеснение. Которое, тем не менее, рассеивалось, как выпивали мы с Полюшкой марочное "Трифешты".
И раздеваться мы стали потом, как давние супруги.
Жизнь короткая. Куценько выглядит её остаток. Чего тянуть кота за хвост?
Я помогал Полюшке справиться с длинным замочком на спине. С усилием расстёгивал пряжки и кнопочки на корректирующем белье.
Увы, у меня были морщины и живот.
Но с задачами на предстоящий вечер полагал справиться.
Перед встречей съел специальную таблетку, которая гарантировала успешные фрикции до сорока восьми часов. А мне-то и нужно было – только на этот вечер.
Но – на всякий случай.
Ах! Тёплый свет прикроватной лампы…
Мечта моих грёз, героиня сновидений Полюшка прикрылась простынкой и поглядывала мне в лицо, в глаза.
Да, так было лучше. Гуманнее.
Когда на старого мужчину смотрит женщина, которая намного его моложе, и старается не обращать внимания на его кривые зубы, сгорбленную фигуру, отвисшую челюсть, то это с её стороны не просто поддержка, это – да, гуманитарная помощь.
Одно неосторожное слово и он… нет… не развалится… Но сломается в нём тот хрупкий стерженёк, на котором ещё держалось его долголетнее мужество. Может этот мужчина сбиться, расстроиться, раскиснуть…