У Володи была звуковая установка - японская, белого цвета, "Пионер". Он купил ее за несколько тысяч еще на Матвеевской. Очень красивая установка, такие большие деревянные тумбы (звуковые колонки. - В.П.), проигрыватели разные, какие-то штуки стояли на штативах (микрофоны. - В.П.). И вот Володя с Мариной уехали за границу, а вещи его все стояли у меня, за ширмой, до самого потолка - тюки. И все мои сотрудники принимали в этом участие и перевозили. В этих же тюках была и эта установка. А когда они вернулись, уже в новую квартиру, что им нужно, то и распаковывали. И первым делом Володя взял эту установку. А потом они здесь (на Малой Грузинской. - В.П.) все стали переделывать, обои переклеивать. Володя даже нанимал человека, который руководил этим ремонтом. Ну, вот все. Переехали они в свою квартиру - установка на месте. Но через некоторое время появилась другая музыкальная установка - две большие ажурные тумбы, она записывала и на катушки, и на кассеты. Громадная, еще больше чем, "Пионер". Я приехала к ним и говорю:
- Ой, Володя, какая-то эта новая - некрасивая. Та была лучше.
- Мамочка, а ты знаешь, сколько она стоит?
- Ну, я в этом ничего не понимаю, но мне кажется, что та была интереснее.
Новоселье в квартире у Владимира Высоцкого на Малой Грузинской. Стоят: Борис Мессерер, Эдуард Володарский, Станислав Говорухин, Марина Влади, Владимир Высоцкий; сидят: Белла Ахмадулина, отец Высоцкого - Семен Владимирович, Василий Аксенов, Степан Плотников - сын фотографа Валерия Плотникова, Татьяна Сидорено с другом, Всеволод Абдулов с дочерью Юлией, мачеха Высоцкого - Евгения Степановна, Инга и Виктор Суходрев, Лиля Митта, Фарида Тагирова-Володарская, Александр Митта
Но, видно, она была ему нужнее, чем прежняя.
Когда Володи не стало, Марина меня как-то выпроводила из квартиры - на рынок или в магазин, уже не помню, - а они тут стали сами шуровать, канителиться. И когда я вернулась, увидела, что установки нет. Я тогда Валерию Янкловичу сказала: "Вам не кажется, что вы унесли второй гроб из дома?" - "Ну что Вы, Нина Максимовна, ничего подобного". В это же время пришел Никита, посмотрел, увидел и спрашивает: "А почему вы взяли папину установку? Он же на ней работал…". И Никита сам поговорил с Мариной. А я никому об этом ничего не говорила, правда, позвонила Семену Владимировичу:
- Куда-то исчезла Володина установка.
А еще я спросила вахтера: выносили вчера какие-нибудь большие ящики или коробки? Она говорит: нет, не выносили. Я сразу догадалась, что установка у Нисанова. И только через несколько лет это подтвердилось официально - Марина продала ее Нисанову за 11 тысяч. А Никита, когда сказал, что "папа работал!", спросил у Марины… Я захожу в комнату, а она уже на взводе, вся взвинченная…
- Вы что-то Никите сказали?!
- Ну, а что я ему сказала? Он уже взрослый человек, он сам все увидел и все понял. Он же несколько раз приходил к отцу, держал в руках тексты, а Володя работал.
В общем, все они считали, что все, что есть в квартире, - принадлежит Марине. О Володе уже никто и не думал. Потом я сказала Семену Владимировичу, что вынесли установку. И он позвонил Марине: "В чем дело?! Где установка?" А Марина и Никите, и Семену Владимировичу сказала одно - что установка Володе не принадлежала. Якобы это установка Бабека, и ее нужно было вернуть. И после этих разговоров они все сказали Бабеку, что, в случае чего, ты говори, что установка твоя.
А Никита говорит: "Что это за таинственная личность такая - Бабек? Машины - Бабека, установка - Бабека. А что у папы ничего своего не было?!"
Мне ничего не надо, но как-то это все не так делалось. Рукописи вывезли безобразно, фотографии тоже увезли. Потому что в тот момент - после смерти Володи - я ничего не соображала, ни о чем не могла думать. Это они что-то увозили, что-то привозили… А потом я получила анонимное письмо, что среди Володиных друзей есть предатели. Ведь кто-то же придумал легенду, что и машина, и установка принадлежали Бабеку. Но когда Марина поняла, что без установки большая комната как-то опустела и что-то в этом не то… Тогда мне купили маленькую установку, а я ей никогда не пользуюсь! Никогда!
Марина прилетела в очередной раз:
- Ну как установка?
- А я не знаю! Никогда и ничего на ней не делаю.
- Ну почему?
- А я не хочу.
Вот так они тут хозяйничали… Потом искали какие- то документы. Да, у Володи был еще один магнитофон, он стоял в спальне. Он включал его перед сном, обычно слушал какие-то классические вещи - его тоже кому-то отдали. И все это было на наших глазах, мы только смотрели и удивлялись.
И вот после всего этого - а ей еще кто-то что-то нашептал - она сама что-то надумала. И она уехала из дома, жила на даче. А я переживала, плакала, говорила по телефону:
- Почему ты уехала?! Кто тебе чего сказал? Возвращайся домой. Но она уже не вернулась.
Москва, Малая Грузинская, 19 января 1988 года
Еще о Марине, о ее книге, и о том, что происходило в июле 1980 года
- Валерий, вы приехали и уехали, а мы здесь живем. Первая гадость была - Маринина книга, и вы должны были сделать все, чтобы эта книга померкла… Я плакала, когда читала "Столицу"… (Журнал "Столица" - публикация "Скорбный лист, или Как умирал Высоцкий". Интервью В. Перевозчикова с Л. Сульповаром и А. Федотовым.) Как вы могли опубликовать это при живых родителях! Почему никто не пишет, как умер Даль? Как умер Богатырев?
И люди не молчат - звонят Мальгину (Андрей Мальгин - в то время главный редактор журнала "Столица". - В.П.). А вы знаете, что у палаточного городка, у самого Кремля один человек держал плакат: "Требую выяснения обстоятельств смерти Высоцкого!"
Я сама себя уговаривала - ну, может быть, это ничего… Я не могу сказать, что это гадко, - нет. Это написано по- доброму, но зачем?! Скажите, Валерий, зачем? Меня берегли, долго не говорили об этой статье… Вы должны были выступить в защиту Володи, а получилось… Может быть, вы запретите перепечатку? Да нет, это невозможно… А мне Володю так жалко!
Ведь это была болезнь… На Володю же невозможно было подействовать в таком состоянии, но мы же старались… Старались уберечь, чем-то отвлечь. Он же ничего не ел - мы варили бульоны, поили соками… И что это такое - "уход в пике"? Никуда он не уходил, его мозг постоянно работал, он страдал, и страдал тот, кто его любил. Мать страдала! Пусть это уже не тайна, но зачем еще раз?!
А последние дни?.. Я вернулась в Москву 10 июля. Володя сказал мне, что умер Колокольников (актер Театра на Таганке. - В.П.), что похороны через два дня… Но на похоронах Володя не был. 14 июля я тоже была у Володи. 16-го у него был концерт где-то за городом… Я им говорю: "Возьмите меня с собой. Я хочу поехать…" А Володя:
- Подожди, мама. Скоро будет концерт в Москве, вот тогда поедешь со мной.
Потом открытие Олимпиады - это 19 июля. Я фотографировала, но было такое оцепление, что ничего не получилось. Зашла к Володе, пришли дети… "Мама, возьми там, в холодильнике, покорми ребят… А я поднимусь к Нисанову…" Вернулся Володя уже плохой…
23-го - весь день была у Володи… Уехала поздно, легла спать. Две ночи не спала - отключила телефон. Просыпаюсь - звонок в дверь, соседи… "Вам звонят, Нина Максимовна! Срочное дело". Валера Янклович: "Нина Максимовна, отправлять или не отправлять Володю в больницу? Ваше мнение?" Я говорю: "Конечно, отправляйте! В любом случае отправляйте в больницу!"
Ну а 24-го… Снова целый день у Володи. Я же говорила Севе Абдулову. "Сева, останьтесь!" Так нет же - у него гастроли, репетиция… Если бы я была там ночью, может быть, Володя бы и не умер. Это гораздо раньше он мне сказал: "Я скоро умру, мамочка", - еще в марте… А если бы Володя тогда сказал: "Я сегодня умру…" - разве бы я не осталась?! Я бы, конечно, осталась.
Сульповар… Ну кто он такой?! Один раз видела его у Володи - ну и что? Эти люди не его врачи, а его враги. А Федотов?! Мы ему вообще не доверяем. Люди ходили к нему… Они его разнесли! Он сказал, что разговаривал с Перевозчиковым, что Перевозчиков записывал, но как получилось, что эта статья вышла, он не знает… Пусть он и признает свою вину… Да кто он такой?! Эти врачи неправильно лечили Володю. Мне один профессор сказал… У меня есть копия диагноза - и там все не совпадает.
Годяев Игорь… Приехал 25-го, после смерти, но он раньше появлялся в доме… Хотя Игорь больше крутился около Марины. И тут много загадок… Зачем он взял кассеты Вадима Туманова? Почему у него фотография Володи с Мариной на Таити? Сосед видел, что Годяев выносил какую-то коробку, а с чем?
Валера Янклович! Ну, что он нес на пресс-конференции?! (1 марта 1989 года. Пресс-конференция, посвященная выходу книги Марины Влади "Владимир, или Прерванный полет". - В.П.) Мне люди все рассказали… Валера же кричал в зал такие вещи, и после этого еще смеет приходить в дом?! Пришел летом на день памяти Володи, подходит ко мне - целоваться. Я отвернулась: "Мне не нужны ваши поцелуи!"
Семен Владимирович был просто в бешенстве - он был готов всех их разорвать на куски! Я допускаю, что Семен мог что-то резкое сказать Володе, может быть… Но он - отец Высоцкого, заслуженный человек, он имеет право. У него же двадцать шесть правительственных наград!