Мне не хотелось ни разговаривать с ним, ни видеть его. Этот человек был мне омерзителен, хотя, по сути, он не сделал ничего плохого. Просто я, видимо, мало что понимала в любви, раз подумала, что Джейкоб меня любит. Меня обидело то, что человек, который так сильно восхищался моей красотой и умом, который, как мне показалось, был слепо в меня влюблён, в минуты моей слабости не оказался рядом. Когда я зашла в комнату, то мне хотелось выплеснуть свою злобу на чём-то, но под руку ничего не попадало. Было тяжело осознавать, что в этом мире, мире мужчин, я не могла рассчитывать ни на чью помощь. Присев на край кровати, я только сейчас обратила внимание, что на ней лежит красивое зелёное платье из шёлка, украшенное оригинальной вышивкой и драгоценными камнями, и новенькие туфельки из парчи, обшитые нитями из серебра. Поразившись такой красоте, я не сразу сообразила, что это мне.
Другим вопросом, которым я задавалась, был вопрос "кто же мне его подарил?". Было глупо надеяться, что мой недолюбовник Джейкоб смог купить для меня такое платье. Я долго не спрашивала себя, имею ли я право принимать такой дорогой подарок. Быстро переоделась в обновку и стала рассматривать себя в большом зеркале. Солнечные лучи пробивались в комнату и освещали меня, моё зелёное платье, которое переливалось всеми цветами радуги на солнце. В сердце сразу стало тепло, несмотря на весь тот ужас, который мне пришлось пережить.
Улыбаясь и радуясь собственной совершенности, я услышала стук в дверь и, не думая, сказала "войдите". Это был принц. На секунду зрачки его глаз расширились, но уже вскоре он овладел собой и кивнул в знак приветствия. Я была рада его видеть, и не старалась скрывать своих чувств, поэтому подарила ему одну из своих прекрасных улыбок и присела в реверансе.
– Доброе утро, миледи. Надеюсь, вам понравился подарок? Я написал вашему отцу, чтобы он выслал вам одежду и прислугу, так что, когда мы прибудем во дворец, скорее всего, всё уже прибудет. Но мне не хотелось, чтобы такая красивая девушка… – Он осёкся, подумав, что уж слишком смягчился в тоне и поправил себя: – Я не хотел, чтобы вы предстали перед придворными в платье служанки. Первое впечатление очень много значит.
– Благодарю вас, ваше высочество, вы были очень добры ко мне. Это платье невероятно красивое! – Радостно залепетала я. К тому же оно было слегка тугим мне в талии, что уже само по себе увеличивало размер моей не столь большой, но упругой груди. Два пышных холмика выглядывали из выреза платья и сразу привлекали к себе внимание. Так что даже принц Чарльз, для того, чтобы удостовериться в моих словах, прошёлся глазами по всему платью и смущённо отвёл взгляд, когда заметил этот вырез. – Когда мы отправляемся в путь?
– Если вы готовы, то прямо сейчас. Нас ждёт корабль на пристани.
– Тогда едем. – Нетерпеливо заявила я, забрала мешочек со своими драгоценностями и вышла с принцем из комнаты. Мы покинули гостиницу, сели на лошадей и в сопровождении многочисленных стражников и слуг по пути остановились на кладбище, где я попрощалась со своей подругой. Я не знала, где была похоронена Бьянка, но словно чувствовала, где было это место. Присела над одной из могилок и прошептала: "Я всегда буду помнить тебя. Никогда не забуду твоей доброты и дружбы. И буду счастлива, ради нас обеих". Солнце подарило нежный луч земле, где покоилась моя хорошая подруга и, я, подумав, что это маленькое чудо, почувствовала теплоту, разливающуюся быстрой рекой в моей груди. Я возвратилась к стражникам, а затем мы отправились на пристань.
Моя каюта была очень маленькой, из мебели там размещался лишь платяной шкаф, кровать и тумбочка. Но мне и этого было достаточно. Я почти не сидела в каюте, а выходила на палубу и наслаждалась освежающим морским бризом. К тому же в таком великолепном наряде я заставляла всех матросов, капитана и даже стражников принца оборачиваться и глядеть на меня во все глаза: я смеялась, кокетливо улыбалась им и позволяла пожирать себя взглядом.
Уже ночью я сидела верхом на одном из помощников капитана и задыхалась от нехватки воздуха в груди. Два тела, слитые воедино, содрогались как будто бы в судорогах, ловя невообразимые ощущения. И, так как у меня не было с собой специального мешочка из очищенных кишок овцы, которые делала для меня Бьянка, мне пришлось в самый волнительный момент прекращать соитие. Чувствуя некоторый дискомфорт и разочарование от того, что не получил того, чего хотел, мой партнёр не стал долго лежать в моих объятиях и оставил меня одну. Я была только рада этому, ведь к концу дня почувствовала, что нестерпимо хочу спать. Уснула я с мыслью о том, что, возможно, я буду не одна в Англии. И пусть наши взаимоотношения с младшим принцем далеки от идеала, но я знала, что он придёт мне на помощь в случае необходимости. Удовлетворённая этим открытием, я погрузилась в глубокий сон".
Глава II. Возвращение домой
Обычному человеку путешествие до портового города Гулль из Кале показалось бы бесконечным, но только не для Адрианы. Эта девушка могла скоротать время так, что все неудобства и трудности поездки растворялись как по волшебству. В каюте-компании, когда все собирались по вечерам к ужину, Адриана была украшением, манившим своей яркостью каждого присутствующего. У неё было лишь одно платье, но даже в нём она умудрялась никому не наскучить, и каждое её появление проходило под аплодисменты и зазывающие свисты команды корабля.
Адриана нравилась всем: каждый старался угодить ей, посвятить какую-то песню, пригласить её на танец, сделать ей комплимент. Девушка пыталась всем уделять внимание, но даже, несмотря на это, каждый из матросов её ревновал, завидовал своему товарищу, считая, что Адриана отдаёт предпочтение не ему, а кому-то другому. Сложно было поверить в то, что ей нравились все. Но это действительно было так.
Хотя всё было гораздо запутаннее. Вряд ли девушка видела в каждом из этих мужчин отдельную личность, она скорее любила толпу, которая ею восхищалась и отвечала взаимностью каждому члену экипажа. Она не всматривалась в лица, не вслушивалась в слова людей, для неё все они были одинаковыми. Для них она – была богиней, идеально-выточенной статуей, до которой можно дотронуться, которую можно любить. И она любила, любила почти каждого из них. Каждую ночь воздух в её каюте наполнялся запахом пота человеческих разгорячённых тел, стонами, вздохами, выдохами облегчения. Конечно, каждому из них она твердила, что он – один такой, особенный, и что их тайну он должен беречь под страхом смерти. Она даже давала кому-то надежды на то, что у них, быть может, есть шанс быть вместе в будущем, но как только этот человек уходил, она забывала обо всех обещаниях, ложилась на ещё тёплую постель и засыпала.
Такая жизнь вполне устраивала юную девушку: она не хотела тратить время впустую, не хотела не попробовать испытать хоть какие-то чувства. Девушка знала, что когда-то ей придётся стать женой какого-то богатого герцога или графа. Она не была уверена в том, что этот герцог будет красив и молод, а также будет добр к ней и учтив. Много историй о семейной жизни ей поведала подруга Бьянка, в которых очень редко имело место чувство любви между супругами.
Адриана была готова принять все повороты судьбы, она бы ни на что не жаловалась, ни в чём никого не упрекала, она не собиралась бы ничего менять, так как это было бы просто пустой тратой времени. Она родилась в то время, когда изменить уже ничего было нельзя. Но она не боялась, не гневалась на Бога, а просто принимала тот факт, что вскоре ей придётся выполнить свой долг. Да, именно так она это называла. Но вместе с тем девушка не собиралась лишаться простых человеческих радостей жизни.
Она была счастлива, пусть даже другие бы сочли её похождения за жалкие попытки обрести любовь. Ей было всего 16, но уже сейчас она была уверена в том, что вряд ли за всю её жизнь ей удастся полюбить хоть какого-то мужчину. Любовь – это удел бедняков, лишь они могут себе позволить жениться по любви. Люди же с достатком лишены были такой привилегии, они выбирали жён и мужей по принципу наибольшей выгоды для себя и своей семьи. Адриана не только верила рассказам Бьянки, но и воочию убедилась в подобном, т. к. видели своими глазами, что её собственные родители лишены всякого тёплого чувства друг к другу.
Но девушка всё ещё предпринимала попытки, искала хоть подобие великого чувства, о котором так много говорят и пишут. Она надеялась, что те, кто её так сильно любит, сможет её научить этому искусству. Но пока никому из её поклонников этого не удалось. Видя неподдельный восторг и блеск в их глазах, когда они смотрели на неё, она им завидовала, ведь никогда ещё не испытывала такого.
Но это отнюдь не так сильно огорчало Адриану, как могло бы огорчить любую другую девушку. Ей нравились и другие формы любви, пусть даже церковь их считала греховными. То удовольствие, которое она получала от соприкосновений с мужскими крепкими телами, было ни с чем несравнимо. Иногда ей, конечно, казалось, что мужчины ничем не отличаются друг от друга, но всё же некоторые из них открывали ей небольшие секреты любовных утех, которые могли разнообразить и без того насыщенную сексуальную жизнь девушки.
Иногда Адриане было трудно оставаться осторожной, и умоляющие мужчины несколько раз чуть было не заставляли её идти до конца. Но какая-то неведомая сила побуждала девушку останавливать процесс, так как ей не хотелось забеременеть. Только слепец не мог не заметить, как сияла девушка, как она расцветала, словно бутон розы, с каждым новым днём.
Принц Чарльз видел это, но делал вид, будто не замечает ничего вокруг, поворачивал голову всякий раз, когда кто-то из его подданных или членов команды флиртовал с девушкой; он делал это так же, как когда-то делали слуги Адрианы, слушавшие похотливые шуточки Бьянки во время их поездки в Кале.