Урсула прижимала к себе ее голову, что-то шепча. Артур и Урсула приехали на следующий день, дядя недолго пробыл с ней, он сказал, что ее отец давно все понял, и принял то, что произошло в их семье. Но он решил, что ее отсутствие в их доме поможет Аманде справиться со своей болью. Артур так и не стал ей близким человеком, Теа не знала, как поведать ему о своих душевных невзгодах, как рассказать ему о том – сокровенным, занимающие ее ум. Да, и с тетками ее взаимоотношения были далеки от идеала. Диана была слишком молода, и разница-то между ними всего лишь десять лет, а с Урсулой у них мало было общих точек соприкосновенья, поэтому их общение ограничивалось простыми вопросами, с малосодержательными ответами, но сегодня Теа безумно захотелось хоть кому-то раскрыться.
- Расскажи мне, что тебя тревожит, сердечко мое, - Урсула прижимала к груди голову Теа, нежно гладя ее шелковые, потемневшие с годами, кудри, - мне ты можешь рассказать все.
- Я влюбилась, - прошептала она, боясь, что Диана их сможет услышать.
- Это же прекрасно, - на лице Урсулу появилась добрая улыбка, и ее зеленые глаза выражали огромную радость.
- Нет, - снова шепотом ответила она.
- Почему?! – Урсула была и удивлена и сбита с толка, - ведь все девочки мечтают о любви, или это безответно?
- Безответно, - выделив каждый слог, сказала девушка.
- Интересно кто? – глаза Урсулы хитро улыбались, но Теа почему-то ощутила, как внутри нее что-то разрывается, как что-то давит ей на грудь.
- Виктор, - оборонила она.
- Что? – брови Урсулы поползли вверх, - но Теа, он твой дядя!
- Знаю, - Теа тяжело вздохнула, Урсула встала с кровати.
- Вот, что кончай с этим. Как выздоровеешь, мы с Артуром заберем тебе к себе, - Урсула оправила слегка помятую юбку, - так будет всем лучше. У Дианы с Виктором только все начало налаживаться, им не нужны потрясения.
- Да, хорошо.
Урсула привезла девушку в Грин-Хилл через две недели после этого признанья. Она не хотела ссориться с сестрами, но очень хотела, чтобы Аманда и Теа помирились, потому что уже было тяжело смотреть на душевные терзания сестры. Аманда всегда ей казалась сильной и независимой, но сейчас ее, словно подменили. В ее темных волосах появились седые волосы, под глазами пролегли тени, и почти ничего не выражали. Где же прежняя Аманда? Многие просили понять старшую дочь, но Аманда решила, что Теа не должна жить рядом с ними, поэтому у Теа появился снова новый дом. Вдали от Виктора стало жить намного проще, с каждым днем все реже он посещал ее в своих мыслях, но видеть его по выходным стало настоящей пыткой для нее. Он вел себя по отношению к ней, как прежде, сохраняя свою не принужденную манеру. Теа страдала, но именно переборов свое пристрастие она смогла бы стать сильной.
- Теа меланхолична, - заметил Артур. Он прижал к себе голову Урсулы, целую в макушку, другой рукой умиротворяющее глядя обнаженную спину.
- Теа находится в том возрасте, когда ожидаешь ответа на чувство, - Урсула приподнялась на локте, заглядывая в лицо мужа, глаза у него были закрыты, дыхание спокойное и ровное, но он не дремал.
- Интересно кто он? – тихо спросил Артур.
- Виктор, - Урсула замолчала, это молчание было красноречивей, чем слова.
- Теперь я понимаю, почему она здесь, - заметил Артур, он тяжело вздохнул, - это пройдет.
- Будем надеяться, - прошептала Урсула, заметив, как его ласковые руки отвлекают ее разговора.
Урсула тяжело задышала, пытаясь отвести его руки, но чем настойчивей она это делала, тем сильнее она его распаляла. Артур быстро включил жену в задуманную им игру. Она теряла контроль над собой, перестав владеть разумом. Был только зов плоти, только руки, творящие волшебство, только в эти мгновенья Урсула по-настоящему понимала, как глубока ее любовь к Артуру. Они были вмести почти двенадцать лет, за это время они много вместе прожили. Но сейчас они притерлись как две детальки сложного паззла, совпадая с точностью невидимой человеческому глазу. После потери ребенка, Урсула закрылась от него, она держала в себе все эмоции, стараясь не показывать ему своей боли, но он знал, как же ей было больно. Только вместе они смогли пережить эту трагедию, он сумел залечить все ее душевные раны, остановить кровоточину в сердце, снова поверить в красоту восходов и закатов, и восторг любви. Она тяжело задышала, его нежные мягкие сильные руки хирурга всегда творили волшебство с ней. Сколько жизней он спас этими руками, сколько раз он дарил ей незабываемые минуты счастья. На выдохе она назвала его по имени, вонзив коготки в стальные плечи. В тридцать шесть лет он еще был полон сил, всю ночь напролет он мог неистово безудержно любить ее, а она поутру даже не могла сосчитать сколько раз, она побывала на небесах. У Артура она недавно нашла несколько седых волос, и то полученных в тот день, когда он вместе с дочерью спасал ей жизнь. По его ровному носу скатилась капля пота, опаляя ее тяжелым дыханием, он дрожал от страсти, как и она, ожидая общей минуты блаженства.
- Милый мой, - прошептала она, касаясь губами его груди, - как же хорошо…
- Солнце мое, - сказал после долго молчания Артур, - я люблю тебя.
- Я тоже очень люблю тебя, - ее глаза закрылись, она умиротворенной заснула.
Утром Артур нашел Теа в столовой, она пила чай с булочками и розовым вареньем. Урсула еще спала, он ухмыльнулся, вспомнив, как разбудил жену посреди ночи своим нежным натиском, и как она проснулась от его разгоряченных ласк. Сегодня была суббота, у него тоже был выходной, когда-то в той жизни в выходные они все ездили к Портси, только теперь их обветшалый дом стал пустым, и все устремились попасть в Грин-Хилл. К обеду Йорки ждали гостей, поэтому на кухне было шумно, и запах, словно хулиган, будто специально дразнил. Он сел напротив нее, Теа кинула короткий взгляд на него, но кроме приветствия он ничего от нее не услышал.
- Мне тоже следует бояться, что ты влюбишься в меня? – от этого колкого вопроса ей стало не по себе.
- Что?
- Ты меня поняла, - ответил Артур.
- Я…
- Теа, милая, ты не знаешь настоящего Виктора. Он скользкий тип, поверь мне, - все равно он не отговорит ее, подумала она.
- Но… я… но…
- Теа, выброси все из головы, - посоветовал Артур, он замолчал, и они больше ничего друг другу не говорили, пока ему не надоело это гнетущая обстановка, - Он не Ричард III влюбленный в свою племянницу, а ты не Элеонора Аквитанская, готовая согрешит со своим дядей.
"Время все лечит, - подумала она, - да, время все лечит. Нужно ждать, нужно просто жить и ждать. Так, нужно, Теа. Нужно, сделай это ради себя, сделай это ради его семьи. Любовь и есть жертва, я хочу, чтобы все в его жизни было хорошо". Она закрыла глаза, решив, что осуществит свою мечту наперекор всем. В их семье появилась еще одна Невеста Ветра, пускай о ней никто не знает, но в ее душе живет именно она – богиня свободы.
₪
После смерти Перси, Джейсон решил закрыться от нее. Он больше не был для нее тем близким и родным человеком, ради которого она могла не дышать. Она дала ему свободу, чтобы он сам справился со всеми своими душевными переживаниями. Но время шло, а покоя в их семье все не было. Они меньше стали разговаривать по душам, механически занимаясь любовью. Каталина понимала, что порой именно она нужна ему. Он мог прийти после долго рабочего дня, смять ее в своих теплых объятьях, пахнущих медикаментами, и со всей силой страсти любить ее до утра. Она проплакала однажды в подушку всю ночь, когда набравшись храбрости, спросила о помощи, и, отвергнув ее, ушел ночевать в другую комнату. Обида душила ее, и, не выдержав, отбросив в сторону всякие предрассудки о том, что женщина не должна первой делать шаг, Каталина пришла к мужу. Джейсон дремал, заметив, как она села на край узкой кровати, он оттолкнул ее. Каталина еле сдерживая слезы, предпочла уйти, пока она совсем не унизила себе таким поведением. Утром он даже не попытался извиниться, а ночью он был неукротимым зверем. Все в общем было не плохо, но той сказки, того взаимопонимания и ощущение вечного полета больше не посещало ее.
Каталина начала неистово рисовать и фотографировать, она спасалась в творчестве, там она искала ответы на многие свои вопросы. Ее сердце уже слышало чьи-то шаги, где-то отдаленно звучал голос, знамение которое она не могла расталкивать. Она все больше вспоминала об Испании, грезя наяву. Каталина не была на родине десять лет, столько воды уже утекло. Наверное, на улицах росли другие цветы, а ароматы наполнявшие город не напоминали о позорной истории[5] и героических событиях[6], а мощеные тротуары по-прежнему бережно хранили следы всех, кто ступал на испанскую землю. Военные взяли власть в стране, этот выскочка, пускай и генерал, Примо де Риверо решил навести порядок раз монарх не в состояние это сделать. Из Испании приходили письма преисполненные оптимизма и радости, для Кат не было секретом, что вся ее семья полностью поддерживает политический режим в Италии, считая, что Англии и Испании нужен непременно такой лидер. Каталине стало тревожно за Испанию.
А еще она страстно мечтала о ребенке, прошло уже достаточно лет, они с Джейсоном давно морально готовы к этому, Каталина устала каждый месяц видеть разочарованные взгляды мужа. Он утешал ее в те минуты, когда он не отталкивал от себя, в такие мгновения у нее внутри билась слабая надежда о маленьком земном счастье. Она гналась за жизнью, стараясь взять у нее все самое лучшее, будто бы жить ей осталось совсем немного и ей еще столько нужно успеть. Она жила на надломе, горела, как самая яркая звезда в своей предсмертной агонии, что же все это могло, значит? Но отклика так и не было…