- Ей-ей, так! Пронюхают у человека деньги, тотчас и с головой его в кошель… Я уж одной милости буду просить у вашего высокоблагородия… дайте мне честное слово…
- Сделайте одолжение, что такое?
- Только одной: не расстроивать свадьбу Дашеньки с моим родственником.
- Да у меня, ей-богу, и в голове не было.
- Э, сударь, нальют в горло, бросится в голову: приворожат.
- Слыхал я.
- Да такие ли еще вещи бывают! Одного, также богатого человека, завели, напоили шампанским с каким-то зельем, верно с дурманом, да и женили черт знает на ком; да мало этого: пьяному дали подписать бумагу, что все имение отказывает жене, обобрали, да и из дому выгнали. Ходит теперь по улицам да просит милостыню.
Федор Петрович вытаращил от ужасу глаза.
- Сделайте милость, прекратите это знакомство; не по вас оно, ваше высокоблагородие: унизительно, да и к добру не поведет. Аграфена Ивановна - настойчивая женщина, что задумает - из-под земли выроет. Себя погубите да еще и свадьбу расстроите - грех. Послушайтесь моего совета.
- Да я… позвольте узнать имя и отечество?
- Василиса Савишна.
- Я, Василиса Савишна, и не думал; что мне, бог с ними! Да и Дарья… как бишь…
- Петровна.
- Мне бог с ней! И шагу в дом не сделаю.
- Вот благородного-то человека и видно. Да позвольте уж доложить, что названию вашему неприлично и стоять-то в этой гостинице. Везде здесь, в Замоскворечье, всякой сброд останавливается. Здесь как раз мошенники оберут.
- Правду сказать, третьего дня один стянул у меня двадцать пять рублей, да еще шинель в придачу.
- Изволите ли видеть. Право, тотчас же переезжайте в гостиницу, где останавливаются одни господа. Лучше всего к Шевалдышеву на Тверской. Чай, вы здесь знакомство сделаете, так чтоб не стыдно и принять к себе.
- Как вы изволили сказать?
- К Шевалдышеву.
- Позвольте записать.
- Или нет, лучше к Печкину. Какие там машины! Как играют, чудо! Против Кремлевского сада.
- Против Кремлевского сада?
- Уж я вам столько благодарна, что и сказать нельзя! Из благодарности сама буду хлопотать о невесте. Есть у меня на примете: вот бы парочка. Молоденькая, первая красавица в Москве, ей-ей! С большим состоянием, свой огромный дом в Москве, именье в Московской губернии; отец и мать знатные люди; а какие добрые! Вот им такой бы зять по сердцу.
- Помилуйте-с, что ж особенного? - сказал Федор Петрович.
- Как что? В Москве, сударь, таких женихов немного. Да вот, если б только бог дал, вы увидели. Я уж найду случай показать вам. Из благодарности все сделаю!
- Покорнейше благодарю, Василиса Савишна.
- Вперед не благодарите. Там заводить не будут: то сами благородные люди, сами денежки-то считают тысячами. Как живут!.. Да сами, бог дает, увидите. Пора уж мне… Я вам советую скорее съезжать отсюда, да еще и не сказывать куда, а то Петр Кузьмич… Не извольте ничего пить, чем потчевать будут, - прибавила Василиса Савишна шепотом.
- Нет! - отвечал Федор Петрович, - я сейчас же расплачусь и уеду отсюда.
- И лучше всего! Прощайте, ваше высокоблагородие. Так вы уж к Печкину переедете?
- К Печкину.
- Я буду непременно к вам, если позволите, завтра же, с хлебом-солью, с кренделем: уж так водится.
- Очень много буду обязан.
- Уж как вы меня обязали, что и себя и других в грех ие ввели. А все деньги, деньги! Не будь у вас их, Петр Кузьмич и Аграфена Ивановна и на чин бы не посмотрели. Прощайте, батюшка!
Василиса Савишна, после десяти прощаний, отправилась. Федор Петрович задумался.
- Каковы шутки задумали! - сказал он, наконец. - Меня женить на своей шлюхе-дочке! Уж я бы скорее женился на Доне… будь она не просто мужичка, ей-богу, поехал бы, да и женился! Вот посмотрим, что за невесту предлагает Василиса Савишна?… Эй! Иван!.. найми извозчика переезжать отсюда да кликни хозяина.
Иван вышел и тотчас же опять воротился.
- Девка пришла. Петр Кузьмич и Аграфена Ивановна, говорит, кланяться приказали и звать к себе кофе пить.
- Скажи, что я уехал.
- А если спросят куда?
- Скажи просто, что не знаю.
- Да ведь я уж сказал, что дома,
- Э, дурак, зачем ты сказал?
- Да кто ж их знал?
- Ну, скажи, что мне некогда; сейчас еду по службе. Эх скверно! Петр Кузьмич сам прибежит.
- Ну, а я скажу ему, что барин уехал.
- Будет он смотреть на тебя! прямо сюда придет.
- Так вы извольте пойти покуда в трактир, где чай пьют.
- В самом деле. Приведи же скорее извозчика да укладывайся.
Федор Петрович оделся и вышел в бильярдную. Иван исполнил его приказание, передал ответ девке, сбежал вниз, нанял извозчика и, воротившись, начал укладываться. Петр Кузьмич действительно прибежал сам.
- Где барин?
- Уехал-с.
- Куда?
- А бог его знает, по службе.
- А ты для чего укладываешься?
- Да едем.
- Куда?
- А бог его знает, верно в полк.
- Как в полк? Да ведь Федор Петрович ожидает здесь отставки?
- Нет, - отвечал равнодушно Иван.
- Ай-ай-ай! Скоро воротится?
- Откуда?
- Да я не знаю, куда барин твой уехал.
- И я не знаю: пошел да сказал: укладывайся скорей!
- Как воротится, попроси его, пожалуйста, ко мне хоть проститься.
- Скажу.
- Не забудь же.
Петр Кузьмич ушел, повторяя про себя: "Что за чудеса!" Между тем Федор Петрович расплатился с хозяином, Иван и шалил чемодан на дрожки и отправился вслед за барином, который велел своему извозчику ехать к Печкину.
Федор Петрович получил уже некоторое понятие о трактирной жизни. Заняв номер в пять рублей в сутки, он вышел в общую залу обедать и слушать, как машина музыку играет.
Когда Петр Кузьмич, прибежав домой, рассказал Аграфене Ивановне о неожиданном отъезде Федора Петровича, она пришла в ужас.
- Да ты, мой батюшка, верно, наврал, что у него свои собственные деньги. Верно, он казенные принимал… да еще какой-нибудь игрок, гуляка.
- Помилуй, какие казенные, его собственные: наследство, на двести тысяч билетов.
- Уж что-нибудь да не так; тут какое-нибудь плутовство!
- Что за черт! Надо посмотреть, не фальшивые ли билеты… Что, как фальшивые! Ведь я сам хлопотал о выдаче… Да нет, он у меня не уйдет! Я сам пойду караулить его!
И Петр Кузьмич побежал опять в гостиницу. Но номер уже был пуст.
- Где офицер, который здесь стоял?
- Уехал-с.
Петр Кузьмич воротился, запыхавшись, домой.
- Что?
- Какое-нибудь плутовство! Просто, тайно уехал! черт знает: сегодня заперто присутствие!.. Ах, я дурак! верно, фальшивые билеты!.. Пропал!.. Постой, где письмо?… ведь Григорий Карпович рекомендовал мне его… верно, подложное… вот… читай!.. верно, подложное!.. Черт ее знает, как поверить руку!..
- Вот тебе, сударь, и жених-богач!.. Хороша и я, ни с того ни с сего, поверь словам твоим, что на дурака напала, протурила от себя Василису Савишну.
А Василиса Савишна легка на помине.
- Здравствуйте, матушка, Аграфена Ивановна!
- Ах, Василиса Савишна! а я только что с мужем говорила о вчерашнем. Он согласен.
- Поздно уже, сударыня; вот ваша роспись приданому, теперь уж этот лист не нужен.
- Послушайте, Василиса Савишна, с чего вы это взяли разводить дело?
- Я? разводить дело? что вы это, Аграфена Ивановна! Сами вы изволили сказать, что вам не по нутру жених; да еще и ни во что поставили мои хлопоты. Вот вам, сударыня, извольте.
- Полноте, Василиса Савишна, совсем не так было. Я подосадовала только на твое требование. Да после одумалась: конечно, стоит ли расходиться за какую-нибудь дюжину ложек серебряных; пожалуй, хоть и две можно прибавить.
- Теперь уж хоть три прибавляйте.
- Где ж взять, Василиса Савишна, рады бы в рай, да грехи не пускают; и то последнее отдаем. Легко ли: пошить приданое, отсчитать три тысячки, да вам, за хлопоты, рублей сто; а свадьба-то что станет?
- Извините, пятисот не возьму начать снова дело.
- Зачем же начинать снова, Василиса Савишна?
- Как зачем? Просивши от вашего имени пожаловать на вечер, да вдруг обмануть? Ведь я сама хотела заехать за ним; а он напрасно прождал. Да что ж я ему скажу?
- Ах, матушка, да скажи, что заболела, не могла быть.
- Покорно благодарю, болезнь на себя наговорить! Да и в таком-то случае следовало бы послать сказать.
- Вижу, Василиса Савишна, ты думаешь, что уж тебе и за труды ничего не будет? Нет, не такие мы люди: последнее продам, а в долгу не буду. Чтобы ты не сомневалась, вот тебе задаток двадцать пять рублей.
- Покорно благодарю! мотала хвосты по вашим делам, да упустила не сотню какую-нибудь. Вчера прислала за мной Арина Карповна Кубикова, а я, сдуру: некогда теперь, завтра поутру буду. Пришла сегодня, ан уж нашлись дельцы.
- Уж поверь, что не обижу, Василиса Савишна: вот тебе двадцать пять на извозчика, не в счет благодарности.
- Нет, сударыня, Аграфена Ивановна, этим уж дела не поправишь! не стоит и хлопотать.
- Да что ж тебе, Василиса Савишна?
- Через вас потеряла я по малой мере триста.
- Где же взять нам таких денег?… мы сами жалованьем живем.
- Что ж делать! Была охота - даром готова была все делать для вас; охоту отбили - так извините.
- Не обижайте же и нас, Василиса Савишна.
- Сами себя обидели: угодно двести пятьдесят рублев, так и быть, пойду, хоть побои перенесу.