Жаклин проводила взглядом домоправительницу, тяжело вздохнула и прошла через весь холл к гостиной. Там она остановилась у зеркала, висевшего над красивым столиком в форме полумесяца.
На нее смотрела спокойная, невозмутимая женщина. Способность Жаклин сохранять выдержку при любых обстоятельствах поражала многих. Ее босс обычно говорил об этом с восхищением, друзья грустно улыбались, а потенциальные ухажеры проявляли раздражение, граничившее с враждебностью.
Жаклин очень долго трудилась, чтобы создать в глазах окружающих образ молодой женщины, умеющей владеть собой, и была довольна результатом.
Но сегодня ее хладнокровный фасад дал трещины. Под зелеными глазами, обрамленными длинными черными ресницами, залегли темные тени. Напряженные складки сделали ее сдержанный рот еще более замкнутым и подчеркнули классическую форму скул.
Жаклин впервые за долгое время смотрела на себя в зеркало. Она увидела, что эмоциональные переживания последних недель не прошли для нее даром.
Одежда помялась в дороге и приобрела несвежий вид, светлые волосы, казалось, прилипли к черепу. Девушка поморщилась, проведя пальцами по слипшимся прядям. Она сделала глубокий вдох и вошла в гостиную.
Первая реакция – шок. Жаклин стояла у двери и пыталась примирить свое сердце с тем, что видели ее глаза. Вычурные диваны, обитые тяжелой парчой, такие же портьеры на окнах. Все очень дорогое и безвкусное. Когда она в последний раз приезжала домой, этой пошлости здесь не было.
Чудесные иранские коврики ручной работы, лежавшие на красивом дубовом паркете, исчезли. Вместо них пол в гостиной был полностью закрыт белым современным паласом. Изящные старинные лампы, которые она помнила с детства, были заменены хрустальными позолоченными светильниками. Повсюду были развешены зеркала.
Все это напоминало театральную декорацию. Возможно, так оно и было задумано, причем главную роль на этой сцене должна была играть Нэнси. Это позволило бы ей воплотить мечту всей своей жизни хотя бы таким образом. Только она отказалась от этой затеи раньше времени…
Артур Уолтон, сидевший в кресле как на иголках среди этого кричащего великолепия, вскочил на ноги при виде племянницы. Его лицо, застывшее в напряженном ожидании, сразу разгладилось, с губ слетел вздох облегчения.
– Девочка моя, дело очень скверное. – Он обнял Жаклин. – Я до сих пор не могу в это поверить.
– Я сама потрясена. – Жаклин наклонилась к тете и поцеловала ее в щеку. – От Нэнси есть какие-нибудь вести?
– Никаких, – ответил Артур. – И не будет, я думаю. Перед отъездом она обчистила практически весь дом. – Он нахмурился. – Мэри сказала, что она забрала все драгоценности твоей матери, моя дорогая.
– Папа отдал их ей, когда они поженились, – напомнила Жаклин дяде. – Так что она имела на них право. По крайней мере, мы избавились от нее.
– Но какой ценой! – Артур покачал головой. – Я, правда, никогда не мог понять, что Реджинальд нашел в ней.
– В таком случае, твоя точка зрения весьма оригинальна, мой милый, – заметила его жена, усаживая Жаклин на диван рядом с собой. – Нэнси очень красивая сексуальная молодая женщина, она ворвалась в жизнь моего несчастного брата как ураган. Он был ослеплен ее красотой в первую минуту их знакомства и, по-моему, до сих пор находится под действием ее неотразимых чар.
– Бог мой, Бетти, она разорила Реджи, она и ее… любовник.
– Во всем виновата любовь, – задумчиво проронила Жаклин. – Она ослепляет человека, сводит его с ума.
Раньше я этого не понимала, мысленно добавила она, но теперь знаю. О, как хорошо я знаю это теперь…
Девушка посмотрела на дядю.
– Это правда? Может, произошла какая-то ошибка и не все так плохо, как нам представляется?
Артур мрачно покачал головой.