Орлена сделала книксен, но когда леди Аделаида последовала за своей матерью, девушка услышала едва сдерживаемое хихиканье и ощутила внезапную обиду на эту аристократку, которая заставила ее чувствовать себя еще более униженной, чем прежде.
Да, леди Аделаида, несомненно, была красива. Высокая, она шла с царственным достоинством и грацией и, проходя мимо графа, бросила на него провокационный и интимный взгляд, как бы приглашая посмеяться вместе с ней над этими деревенщинами.
Но граф не сразу последовал за ней.
- Раз вы остаетесь здесь, - обратился он к Орлене, - моя экономка покажет вам вашу комнату. Пожалуйста, просите у нее все, что вам нужно.
- Благодарю… вас, - прошептала Орлена.
Несмотря на внутреннее решение, она невольно взглянула графу в лицо и обнаружила, что его твердые глаза проницательно смотрят на нее.
У девушки возникло ощущение, хотя она не была в этом уверена, будто граф что-то ищет. Это было лишь мимолетное впечатление, потому что робость заставила ее снова потупиться.
Затем граф ушел.
Дверь салона закрылась, и Терри воскликнул раздраженно и в то же время с облегчением:
- О Боже! Я чувствую себя так, словно меня раздавил перегруженный фургон! Как, черт побери, мы могли поставить себя в такое положение?
- Разве мы могли представить себе, что папин друг умрет и человек, которого мы видели в Ньюмаркете, окажется нашим опекуном? - ответила Орлена.
- И каким опекуном! - простонал юноша. - С ним будет нелегко договориться, я это вижу, Орлена!
Сестра вздрогнула.
- Я не хочу здесь оставаться, Терри, не хочу жить с этой герцогиней и той ужасной девушкой. Она смеялась и потешалась над нами… - Орлена запнулась. - И не без причины, надо признать, - честно добавила она. - Мы оба, должно быть, выгладим посмешищем.
- Это не наша вина, - свирепо огрызнулся Терри, - и ничто не остановит меня завтра от покупки приличной одежды, это я тебе обещаю!
- Думаю… это все… из-за меня, - очень тихо сказала девушка, но брат ее не услышал.
Несмотря на внимание двух опытных горничных и элегантность ее спальни, Орлена легла спать в глубоком унынии.
Плохо было жить с отцом и обходиться без самого необходимого, не говоря уж о предметах роскоши; но еще хуже было чувствовать теперь, что она попала в чуждый мир и все, что она делает, неправильно.
В темноте девушке захотелось плакать, и все же она не могла не вспоминать то чудо, сотворенное поцелуем графа, пусть для него это был совершенно незначительный поступок.
То, что он осуждает ее поведение, было вполне очевидно, и хотя Орлена сама себя осуждала, она знала, что ничто не сможет отнять у нее то, что она ощутила тогда.
Это был плен, в котором, казалось, слилось воедино все то прекрасное, что она когда-либо думала, видела или слышала в музыке.
"Терри прав, мы не можем здесь оставаться, - решила девушка, - и даже если граф настоит на том, чтобы у меня была дуэнья, по крайней мере мне не придется его видеть".
Она ненавидела графа за его насмешку, его цинизм и неодобрение. Но в то же время это он сотворил то волшебство, которое девушка никогда не сможет забыть.
Однако она так устала после дороги и прошлой ночью в "Бушеле" так долго лежала без сна, что, когда горничная отдернула занавески, Орлена с удивлением обнаружила, что уже почти девять утра.
"Вот что значит жить по городскому времени!" - сказала она себе.
Завтрак ей принесли на подносе.
Пока Орлена пила очень вкусный кофе и ела то, что приготовили для нее на серебряном блюде, украшенном графским гербом, у нее в голове вертелась мысль, как бы она наслаждалась всей этой роскошью, если бы хозяином дома был кто-нибудь другой, только не граф.
Экономка, с которой девушка познакомилась накануне, добрая женщина с седыми волосами, одетая в шуршащее черное платье, постучала в дверь, как только Орлена закончила завтракать. Она почтительно сделала книксен и, продвигаясь к кровати, сказала:
- Ее светлость герцогиня передает вам привет, мисс, и просит сообщить, что по указаниям его светлости она ждет вас через час, чтобы отвезти за покупками.
Минуту Орлена молчала. У нее не было никакого желания ехать за покупками с герцогиней. С другой стороны, девушка понимала, что граф вряд ли разрешит ей поехать одной, а даже если и разрешит, она понятия не имеет, куда следует ехать.
С некоторым усилием Орлена ответила:
- Пожалуйста… поблагодарите… ее светлость… и скажите, что я… не заставлю ее ждать.
- Прежде чем вы уедете, мисс, - продолжала экономка, - ее светлость была бы очень рада познакомиться с вами.
Девушка подумала, что она говорит о леди Аделаиде, но экономка объяснила:
- Мать его светлости, мисс, вдовствующая графиня. Она не выходит из своих покоев, но я провожу вас туда, как только вы оденетесь.
- Спасибо, - ответила Орлена.
Приняв ванну, девушка оделась, как всегда сокрушаясь, что у нее нет ничего модного. И снова пожалела, что Терри не позволил ей купить хотя бы одно новое платье в Йорке, прежде чем ехать дальше на юг.
Это задержало бы их всего на два дня, и Орлена бы не так стыдилась своего вида, когда экономка вела ее по длинным, роскошным коридорам.
В то же самое время, поскольку девушка была чувствительна к своему окружению, она понимала, что все здесь было исключительного качества.
Орлена ничего не могла поделать со своими чувствами, отзывающимися на картины, на стоящие повсюду вазы с цветами и на атмосферу элегантности и роскоши, которая сильно отличалась от всего, что она видела прежде.
Комната вдовствующей графини утопала в цветах, а огромная, задрапированная шелком кровать поражала воображение.
Но у ее хозяйки было одно из самых милых лиц, что когда-либо видела девушка, и улыбка, с которой приветствовала ее графиня, напомнила Орлене о матери.
- Мой сын Блер все мне о вас рассказал, мисс Уэлдон. Как увлекательно, должно быть, для вас и вашего брата впервые приехать в Лондон. Надеюсь, мы сумеем помочь вам наслаждаться.
Орлена не могла не откликнуться на такую доброту.
- Спасибо, мадам, но все здесь очень непривычно, и я прекрасно осознаю, какими деревенскими и неуклюжими выглядим мы с братом.
- Это последнее слово, которое я применила бы к тебе, - мягко возразила графиня. - Присядь, дитя, и расскажи мне о себе. Со слов моего сына я поняла, что ваши отец и мать умерли.
- Мама умерла три года назад, - ответила Орлена, - и теперь я думаю, что папа стал немного странным, когда она покинула нас. Он всегда был скуповат, но после ее смерти стало еще хуже.
Было так легко говорить с этой симпатичной пожилой женщиной, и прежде чем Орлена поняла, что происходит, она рассказала ей все. Как они беспокоились после смерти отца, что им придется продать дом и поместье; как мало у них было еды; как Терри негодовал, что не может делать ничего такого, что могут делать его друзья.
- У него не было лошадей, мадам, - пожаловалась Орлена, - а вы знаете, как много это значит для мужчины.
- О да, - согласилась графиня. - Но теперь все изменилось, и вас обоих ждет совсем другое будущее.
- Я только об этом и мечтаю, - призналась девушка, - но боюсь, мы с Терри можем наделать очень много ошибок.
- Мой сын проследит, чтобы твой брат совершил их как можно меньше, - ответила графиня, - и я уже поговорила с моей подругой герцогиней Дорсетской о твоей одежде. Блер сказал мне, что тебе нужно целое приданое.
Орлена почувствовала, что краснеет.
Она могла предположить, как саркастически отозвался граф о ее внешнем виде.
- Я не представляю ничего более захватывающего, чем возможность купить все, что нужно, - продолжала графиня, - зная, что тебе не надо беспокоиться о расходах. Как чудесно иметь все новое, не чувствуя вину расточительности!
Девушка улыбнулась.
- В ваших устах это звучит так весело, мадам, но я очень боялась, что не буду знать, с чего начать.
- Ты можешь положиться на герцогиню, - успокоила ее графиня. - Мы дружим с детства, и я могу тебе сказать, что в девичестве ее светлость была настоящей красавицей, редкой ветреницей и очень, очень большой модницей.
После этих слов неприступная герцогиня показалась Орлене вполне человечной, и когда девушка наконец спустилась вниз, чтобы присоединиться к ней, она уже не так нервничала, как раньше.
К ее облегчению, леди Аделаиды нигде не было видно, да и мужчин, впрочем, тоже.
Орлена уже узнала от экономки, что Терри уехал очень рано, и догадывалась, что его первый визит будет к портному, а затем - в Таттерселл.
Герцогиня ждала ее в салоне, и они выехали из ворот Алверстон-хауса в шикарном городском экипаже, запряженном двумя превосходными лошадьми.
Герцогиня выглядела роскошно, и ее драгоценности в тон платья очень впечатляли.
После того, что сказала графиня, ее светлость не внушала Орлене такой страх, как накануне вечером. И она проявила огромное понимание, когда начала составлять список всего, что потребуется девушке.
- Сначала мы поедем на Бонд-стрит, - сообщила герцогиня. - Нам нужно заказать множество вещей, но прежде всего мы должны попытаться найти тебе что-то, чтобы носить прямо сейчас, а для этого нам придется заглянуть в некоторые из более крупных магазинов, которые обслуживают тех, кто не хочет ждать или приехал в Лондон лишь на краткое время.
Однако у всех портних, расположившихся на удобном расстоянии друг от друга на Бонд-стрит, выбор оказался исключительно богатый.
При виде такого многообразия изысканных тканей Орлена подумала, что никогда бы не смогла принять решение, если бы не советы герцогини.