Суровые обстоятельства толкнули осиротевшую Лилли Сталлен на отчаянный шаг - юная красавица отправляется на далекую Аляску, чтобы вступить там в безрадостный брак по расчету.
Но в пути девушка неожиданно встречает свою настоящую судьбу - мужественного шотландца, который с первого взгляда воспылал к прелестной незнакомке страстной любовью и готов на все, чтобы пробудить в ее сердце ответную страсть.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 5
Глава 3 8
Глава 4 11
Глава 5 14
Глава 6 18
Глава 7 20
Глава 8 24
Глава 9 26
Глава 10 29
Глава 11 33
Глава 12 37
Глава 13 39
Глава 14 42
Глава 15 47
Глава 16 49
Эпилог 51
Маргарет ПЕМБЕРТОН
НЕВЕСТА-НЕЗАБУДКА
Посвящается Молли Рамбелоу
Глава 1
Был первый день июня 1900 года, но в доме Герберта Мосли, стоявшем на высоком холме с видом на залив Сан-Франциско, царило отнюдь не летнее настроение.
- Эту девчонку следовало бы выпороть! - бушевал Герберт, пока пролитое молоко расползалось по скатерти из дамаста и стекало на турецкий ковер с безвкусным узором.
- Простите, - сокрушенно проговорила Лотти Сталлен, глядя не на разъяренного дядю, а на свою восемнадцатилетнюю сестру. - Я не хотела, Лилли Просто я задела стакан рукой и…
- Ничего, Лотти. - Лилли уже промакивала молоко салфеткой. - Ничего страшного не произошло…
- Ничего страшного не произошло? Ничего страшного не произошло? - Ее дядя, двойной подбородок которого трясся от возмущения, резко отодвинул стул от накрытого к завтраку стола. - Мой ребенок никогда не сказал бы ничего подобного Твои слова типичны для твоего достойного сожаления воспитания и ирландской крови!
Лилли побледнела. С тех пор как она вместе с десятилетней сестрой и шестилетним братом по необходимости перебралась в дом своей тетки с материнской стороны, у которой не было детей, ей пришлось привыкать к безрадостному существованию и мелочной тирании. К чему она не смогла привыкнуть - и не собиралась, - так это к пренебрежительным замечаниям о своем умершем отце.
- Лотти извинилась, и этого достаточно, - напряженно произнесла она, так же резко отодвинув стул и поднявшись. - Ваши замечания о моем воспитании и ирландском происхождении абсолютно непозволительны.
Тетя Гасси приглушенно вскрикнула, предчувствуя недоброе.
Маленький Лео заплакал.
Лотти крепко сцепила руки на коленях, проклиная свою неуклюжесть и горя ненавистью к своему дяде Герберту, англичанину.
- Твой отец был безответственным ничтожеством, он никак не обеспечил своих детей, лишившихся матери, - проревел Герберт, угрожающе наклоняясь к девушке.
Лилли не дрогнула, но ее глаза цвета незабудок полыхнули огнем.
- Мой отец был джентльменом, о чем было прекрасно известно всем другим джентльменам!
Герберт со свистом втянул воздух, не веря своим ушам.
- В мой кабинет! - прошипел он, и его лицо, которое уродовала нечистая кожа, покраснело. - Никто не смеет так разговаривать со мной в моем собственном доме!
Особенно девчонка, которая попрошайничала бы на улице, если б не мои милости!
Только ответственность за Лео и Лотти удержала Лилли от замечания, что попрошайничество было бы куда предпочтительнее жизни в этом доме-склепе. Она понимала, что уже и так зашла слишком далеко. Если он захочет, он может выгнать ее из этого ненавистного дома, и что тогда будет с Лео и Лотти? Дядя никогда не позволит ей забрать их с собой. Однажды она нечаянно услышала, как бездетные родственники обсуждали возможность перемены фамилии Лео - Сталлен на Мосли. И Лилли поклялась себе, что не допустит этого - только через ее труп, однако подслушанный разговор дал ей представление о замыслах дяди и создал почву для дурных предчувствий.
Выходя за дядей из комнаты, Лилли в сотый раз спрашивала себя, как им троим спастись от него.
В свои восемнадцать лет она была достаточно взрослой и вполне могла проложить себе дорогу в этом мире, но это означало оставить Лео и Лотти полностью на попечении дяди и теги. Если бы тетя Гасси обладала чуть - более твердой волей, Лилли не пришлось бы решать такую серьезную проблему, ко тетка была совершенно безвольной. Что бы ни предпринимал муж, она всегда с ним соглашалась. И страстно желала иметь своих детей.
Идя следом за дядей по коридору, Лилли думала, что была не слишком-то разумна, не отступив перед запугиванием. Ее поведение дало дяде идеальный повод отказаться от ответственности за нее и оформить опеку над Лео и Лотти. Так что, как бы противно ей это ни было, придется извиниться. А затем подумать, как позаботиться о Лео и Лотти, чтобы ничем не быть обязанной тете и дяде.
- Закрой дверь! - приказал он, когда она вошла в комнату.
Вскинув голову и стиснув зубы, Лилли повиновалась.
Дядя сел за большой стол у окна, сквозь которое виднелось небо в облачках и часть пятидесятимильного водного пространства - залив Сан-Франциско. Герберт глубоко вздохнул и без обиняков заявил:
- Я требую извинения.
Все в нем выдавало напряжение: его голос, ссутуленные плечи и стиснутые, так что побелели костяшки пальцев, руки. У Лилли засосало под ложечкой, когда она поняла - он ожидает, что она откажется извиняться, и тогда он получит повод выгнать ее из дома.
- Я прошу прощения, - с трудом произнесла она непослушными губами, и единственным утешением ей послужило разочарование, явно промелькнувшее в глазах дяди.
- Черта с два ты извиняешься! - И снова, как чертик из табакерки, он вскочил на ноги. - Вы ведете себя вызывающе, юная леди, и не думайте, что я этого не замечаю!
- Вы потребовали извинений - я их принесла, - ледяным тоном возразила Лилли, обуздывая свой гнев, потому что, дай она ему волю, последствия будут самыми роковыми.
Вдалеке, в заливе, на белых свернутых парусах играло солнце. Она с горечью вспомнила, как обрадовалась, когда адвокат отца сообщил, что ее новым домом станет Сан-Франциско. По сравнению с маленьким городком в Канзасе, где умер ее вдовый отец, это звучало столь многообещающе…
- Старатели сорок девятого, - проговорил тогда Лео, и его глаза округлились. - Ты помнишь рассказы папы про "золотую лихорадку"? Это же было в Сан-Франциско! Как ты думаешь, Лилли, там еще осталось золото?
Может, и мы найдем его?
Она засмеялась и взъерошила кудряшки Лео, почти такие же темные, как у нее.
- "Золотая лихорадка" в Сан-Франциско была давно, в тысяча восемьсот сорок девятом году, - ласково ответила она. - Старатели называли себя по этому году.
- Если бы папа не заболел, - прерывающимся голосом добавила Лотти, - он повез бы нас искать золото на Аляске, я знаю, он мне говорил. - Ни Лео, ни Лилли в этом не сомневались. Поехать на Аляску мыть золото - приключения именно такого рода разжигали воображение их отца. И если бы он смог воплотить свою мечту в жизнь, то наверняка взял бы с собой детей.
Все они тогда замолчали, думая об отце, которого очень любили. Неисправимый оптимист, он иммигрировал в Америку, пребывая в твердой уверенности, что "дела пойдут" и что "удача ждет за углом".
Иногда его оптимизм был обоснован: пока была жива их мать, они жили во вполне комфортабельном домике, какие предоставлялись работникам ранчо в Вайоминге. Как практически все ирландцы, Коннор Сталлен творил чудеса, если дело касалось лошадей, и по-настоящему счастливым он чувствовал себя, когда занимался любимым делом.
Его свояк был иммигрантом совсем иного рода, у него не было уважения к человеку, который зарабатывал себе на жизнь ремеслом цыгана. Герберт любил считать себя бизнесменом, хотя, в чем конкретно заключался его бизнес, для всех оставалось тайной.
Будучи почти одного роста с дядей, Лилли смотрела ему прямо в глаза, их разделял только письменный стол, солидный, со столешницей, покрытой кожей. С самой первой минуты, лишь только она переступила порог этого дома, держа за руки Лео и Лотти, она поняла, что ей здесь не рады. Холодность родственников потрясла ее, но с этим шоком жизнелюбивая натура девушки справилась.
С чем Лилли не смогла смириться, так это с растущей уверенностью, что ее здесь просто не хотят видеть, Лотти лишь терпят, а вот Лео действительно рады.
Поначалу предпочтение, оказываемое ее младшему брату, казалось обычным вниманием, которое уделяют самому маленькому, особенно если это мальчик. Потом, когда она немного освоилась в напряженной обстановке этого бездетного дома и получше разобралась в характере дяди, на свет всплыла ужаснувшая ее правда. Герберт считал, что Лео достаточно мал, чтобы еще успеть "исправить" его, вылепить из него человека по собственному образу и подобию, удалить из его речи все следы ирландского акцента и воспитать как собственного сына, чтобы мир поверил, что мальчик - действительно его сын.