Таверна "Три льва" принадлежала компании, и рабочие собирались здесь в конце каждой недели, чтобы получить свое жалованье. Большинство мужчин, получив его, застревали здесь до ночи и сами не замечали, как их кошельки чувствительно худели. В этот вечер многие жены ждали дома своих мужей, проклиная их за слабость, с тоской думая о том, как растянуть на неделю те жалкие гроши, которые они донесут до дому. У других руки опускались от мысли, что завтра опять придется упрашивать лавочника о недельной отсрочке долгов.
В этот вечер мужчины пили больше обычного. Но не бесшабашная радость заставляла их напиваться до бесчувствия, а глухая, бессильная злоба, которая проснулась в них, когда они узнали о том, что со следующей недели их жалованье сократится на десять процентов.
Шерон стояла в конце очереди. Шахтеры получали деньги последними, а женщины - после мужчин. Она думала о том, сколько времени и сил пришлось потратить ей под землей ради скудного жалованья, которое со следующей недели станет еще меньше. Впрочем, по сравнению с некоторыми она живет не так уж плохо. Дедушка и дядя Эмрис работают на заводе, они получают больше многих других мужчин. В доме у них трое работающих и только четыре едока и нет детей, убеждала себя Шерон, стараясь не слышать сердитых голосов озлобленных мужчин, сидевших за столом в дальнем углу таверны.
Они, как всегда, говорили, что дальше так жить нельзя. Но никто из них даже словом не обмолвился о том, что происходило прошлой ночью на улицах Кембрана, о том, что на самом деле занимало сейчас умы всех жителей долины. Возвращаясь сегодня с работы вместе с Йестином, Шерон напрямик спросила его об этом.
Он улыбнулся ей своей обезоруживающей улыбкой.
- Не надо думать об этом, - сказал он ей, - ты и так устала на работе, зачем тебе еще забивать голову всякой чепухой?
- Это не чепуха, Йестин, - возразила она. - Скажи, они приходили к тебе? Они угрожали тебе, да?
- Что значат чьи-то угрозы, Шерон? - ответил он. - Каждый должен поступать так, как подсказывает ему его совесть. Я не боюсь их.
"Ох, Йестин, - думала она сейчас, провожая его взглядом, когда он, сжимая в кулаке деньги, прошел мимо нее к двери. - Отважный, глупый мальчишка". Нужно будет поговорить с Оуэном. Может быть, он знает кого-нибудь из "бешеных" и сможет заступиться за Йестина. Ведь ему хорошо известно, как дорог ей этот мальчик.
- Ну что, Шерон Джонс? - пихнула ее в бок костлявым локтем Кэридван Хьюдж, которая смотрела на нее, обнажив в улыбке кривые зубы. В отличие от Шерон она не сочла нужным вымыться после смены - она просто стерла с щек и ладоней черную пыль. - Ты видела его? Как он тебе?
Его могло означать только графа Крэйла, который утром совершенно неожиданно явился на шахту, да еще удивил всех, когда пожелал спуститься прямо в забой. Весь день Шерон старалась забыть о графе, старалась прогнать страх, вновь охвативший ее. В последние несколько дней страх не покидал ее, и она смертельно устала от него.
- Я плохо разглядела его, - сказала она, - но мне показалось, что ему не очень-то понравилось под землей. - Она вспомнила, как едва не угодила ему головой в живот, волоча за собой тележку с углем, как обмерла от изумления, когда, подняв глаза, увидела его, такого элегантного, в костюме с иголочки, и так нелепо выглядевшего в зловонной шахте. Граф Крэйл действительно оказался тем самым человеком, с которым она встретилась в горах. Она вспомнила, как остолбенела от страха, ожидая, что он вот-вот узнает ее.
- Зато я разглядела его, - сказала Кэридван. - Он посмотрел на меня. - Она понизила голос: - Я бы не отказалась прогуляться с таким кобельком в горах. Что скажешь, Шерон?
- Вряд ли он пригласит туда кого-нибудь из нас, Кэридван, - с улыбкой ответила Шерон. Эта мысль немного развеселила ее. - Ох, наконец-то, - проговорила она, увидев, что подходит ее очередь. От долгого топтания в очереди у нее ныли спина и ноги.
Спустя несколько минут, покидая таверну, она помахала на прощание Оуэну, но он не заметил ее - он пил пиво и вел серьезные мужские разговоры. Шерон запретила себе думать об этих тяжелых, вечно повторяющихся беседах. Ей просто надоело думать об этом.
Вскоре она была дома. Она прикрыла за собой дверь и с облегчением вздохнула, почувствовав умиротворяющие запахи - бабушка, конечно же, уже ждала их с приготовленным ужином. Как хорошо, как уютно дома - если б только можно было оставить за порогом все тревоги и страхи… Она устало улыбнулась бабушке и поцеловала ее в щеку.
- Прости, бабуля, я задержалась. Очередь сегодня еле двигалась.
- Ну что ж, мужчин, видно, ждать бесполезно, - сказала Гвинет. - Садись, моя хорошая, ешь, пока не остыло. - Щедрой рукой она положила внучке полную тарелку тушеной картошки с мясом. - А мужчинам придется есть остывшую. Наши хозяева - хитрецы. Они специально выплачивают деньги в таверне, чтобы тут же выманить их обратно. А женщины и ребятишки потом голодают.
- Со следующей недели будут платить меньше, - тихо сказала Шерон. - Они сократили жалованье на десять процентов.
Гвинет, потрясенная, опустилась на стул.
- Бог мой, - еле вымолвила она. - О чем они думают? Как нам теперь жить? Чем питаться? Травой?
Шерон протянула ей через стол кошелек.
- Ничего, бабуля, мы-то протянем как-нибудь, - сказала она. - Я беспокоюсь о семье Гуина - ты же знаешь, его отец заболел туберкулезом, он уже не может работать в шахте. Теперь у них только два работника, Хью и Йестин, а ртов по-прежнему восемь, ведь у Хью трое детей. Я подумала, может быть… - Она неуверенно смолкла.
Гвинет высыпала монетки из кошелька на стол, быстро, словно боясь передумать, отсчитала половину и подвинула их к Шерон.
- Конечно, детка, отдай им, - сказала она. - Пусть это будет для их ребятишек.
- Но Хью гордый, он не возьмет у меня деньги, - вздохнула Шерон. - Ладно, я попробую всучить их Мэри.
В дверь постучали. Шерон удивленно оглянулась. Неужели Оуэн? Рановато он на этот раз вырвался из таверны. Но дверь не открылась сразу после стука, как это обычно бывало, когда приходил Оуэн или кто-то из соседей, и Шерон пошла впустить гостя.
- Мисс Шерон Джонс?
На пороге стоял незнакомый ей, хорошо одетый мужчина.
- Да, - неуверенно проговорила она.
- Вас вызывают в замок, - сказал он по-английски. - Его светлость хочет видеть вас. Вам лучше поторопиться, хозяин не любит ждать.
У Шерон поплыло перед глазами. Вот оно, то, чего она боялась! Граф узнал ее утром и выяснил, кто она и где живет. Шерон постаралась взять себя в руки. Она не покажет своего страха ни ему, ни его слугам.
- Меня? - нарочито спокойно переспросила она. - Граф Крэйл желает видеть меня? С чего бы это?
- Не будь дурой, женщина, - ответил он, на секунду обнаружив свое уэльское происхождение. - Думаешь, он скажет мне, зачем ты ему понадобилась? Умойся как следует и иди, если не хочешь неприятностей.
Шерон сжала губы. Его слова разбудили в ней злость. Она вымылась и переоделась два часа назад, сразу после работы, а этот пижон, лакеишко, смотрит брезгливо сквозь нее, она для него червяк, ползающий в грязи, он, видите ли, боится замараться, ступая по этой грязи.
- Уже поздно, - сказала она. - Я только что вернулась с работы. Я устала.
Посыльный презрительно усмехнулся.
- На вашем месте, миссис, я бы поторопился. Или это может очень плохо кончиться для вас, - сказал он и ушел.
Конечно, плохо. Но в таком случае не важно, когда она туда пойдет - сегодня или завтра. Она задавалась вопросом: зачем он вызывает ее? Может, хочет наказать за то, что она пусть невольно, но стала участницей крамольного собрания, или надеется, что она назовет имена зачинщиков? Может, он так и не смог узнать никого из них, может, даже и Оуэна. Робкая надежда затеплилась в ее душе, но тут же воображение нарисовало ей зловещий средневековый замок, в мрачных подземельях которого томятся несчастные узники, как кричат они и молят о пощаде, поднимаемые на дыбу безжалостными палачами. Она понимала абсурдность своих страхов. Замок построен только в прошлом веке, там не может быть никаких темниц. Собственно, это даже не совсем замок, скорее - огромный особняк. Кроме того…
Шерон стряхнула с себя оцепенение и, закрыв дверь, посмотрела на бабушку.
- Господи! - испуганно вымолвила Гвинет. Она сидела за столом едва дыша, прижимая руки к груди.
- Это, наверное, проделки Барнса, - сказала Шерон. Ей не хотелось раньше времени расстраивать бабушку, да и та очень рассердилась бы, если б узнала, что ее внучка ходила ночью в горы. - Сегодня утром я чуть не сбила графа с ног - я налетела на него, когда он осматривал шахту. Неужели он хочет уволить меня? Но ведь он мог бы сделать это и через Барнса. - Она вздохнула. - Ума не приложу, что ему нужно?
- Не ходи, - сказала Гвинет, глядя на нее круглыми от страха глазами. - Сиди дома, дочка. Дед вернется, и я пошлю его выяснить, в чем дело.
- Нет, - покачала головой Шерон. - Он вызывает меня, и я пойду сама. Я сама должна узнать, что ему нужно. Может, и нет ничего серьезного и мы потом еще посмеемся над своими страхами. - Она попыталась улыбнуться.
- Не ходи, - повторила Гвинет. - Моя Марджет тоже думала… - Она всхлипнула и уронила лицо в ладони.
Шерон вздрогнула, услышав имя матери, и вдруг сообразила, чего испугалась бабушка.
- Ох, бабуля! - Она подбежала к бабушке и обняла ее за плечи. - Нет. Он же видел меня только один раз, и я была вся в угольной пыли, страшная как черт. - "И еще один раз в горах, когда он поцеловал меня", - подумала она. - Право, это смешно. И потом, ты же не думаешь, что я соглашусь…