- Это единственная мебель, которую я когда-либо купил. Помнишь тот день, когда я доставил его? Вез на тележке, взятой напрокат аж с Фредерик-стрит. Забавно, как я нашел его. Проходил мимо магазина подержанных вещей, типа рынка Пэдди, в котором продавались всякие дешевые товары. Так случилось, что я остановился и посмотрел на то, что было представлено на витрине, и за всем этим я увидел, как парень внутри магазина открыл вот такой ящик. - Он подошел к бюро и поднял крышку, которая откинулась назад на свою вторую половину, и их взору предстал письменный стол с тремя выдвижными ящиками. Потом Сеп продолжил: - Парень выдвинул ящик. - Он показал, как это делается. - Потом я увидел, как он засунул руку внутрь, вот так. - И снова он показал, как это делается. - Затем на моих главах, как сейчас на твоих, верхняя часть столика медленно поднялась.
- Ничего себе, мистер Мак-Гиллби... то есть... - она хмыкнула, а потом сказала: - Сеп, - и показала пальцем на небольшой шкафчик с ящичками с двух сторон, который так неожиданно появился. Потом сказала: - Ничего себе, кто бы мог поверить?
- Сначала я не поверил, девочка, но в мгновение ока я оказался в магазине и сказал этому парню: "Хорошая работа", - а он ответил: "Да, хорошая. Я только на днях нашел его, и старушка продала мне его. Сказала, что он был в ее семье многие годы. Но ей не хватало на жизнь. И знаете, что самое интересное, она ничего об этом не знала, ну, о потайном ящичке, но я сразу узнал этот тип мебели, я видел такие раньше. Хорошая вещь, правда?"
Я стоял и кивал головой. Потом сказал: "Сколько вы хотите за него?" - "О, - сказал он, хмыкая и мямля, - он стоит недешево". - Я ему показал, что он весь был побит у основания, а крышка была сильно испорчена, будто на нее ставили тарелки с горячей пищей. "Это легко исправить", - сказал он и добавил, что меньше чем за шесть фунтов не отдаст.
"Ну и ну! - сказал я. - Шесть фунтов!" - Чтобы быть кратким, скажу, что я сбил цену до пяти фунтов. Поверь мне, Эмили, я так хотел купить это бюро, что отдал бы и десять фунтов. Да, я отдал бы ему десять фунтов, потому что первое, о чем я подумал, это то, что у меня будет место, куда прятать табак. - Сеп радостно улыбнулся девушке, а она улыбнулась в ответ и сказала:
- Я всегда думала, что из этого угла пахнет табаком, и те несколько раз, когда хозяйка спускалась сюда, она высказывалась на этот счет. Она даже спросила, не зажигала ли я тайком огонь в камине.
Мак-Гиллби закивал ей, будто хотел сказать: "Да, это на нее похоже". Потом, подтянув поближе к бюро один из обитых плюшем стульев с прямой спинкой, который входил в комплект из семи предметов, уселся на него и подозвал Эмили к себе. Затем, словно кто-то мог его услышать, он приблизил к ней лицо и прошептал:
- Я покажу тебе кое-что еще, Эмили, что-то, о чем больше никто не знает. Понимаешь, что, делая это, я хочу показать, что доверяю тебе? И я действительно доверяю тебе, девочка; я думаю, что другой, подобной тебе, не существует. Ты осознаешь это?
Эмили стояла, удивленно моргая, чувствуя, как краска заливает ее лицо, а потом тихо ответила:
- Это очень мило с вашей стороны. Это прекрасно, когда тебе доверяют, и... и я никогда никому не расскажу того, о чем вы мне говорите.
- Я знаю это, девочка, и я не тот человек, который будет рисковать; я прекрасно знаю, что ты никому не расскажешь. А теперь посмотри сюда. - С этими словами он выдвинул один из ящиков и поставил его на кипу бумаги для письма.
Эмили рассматривала содержимое: несколько колец, две цепочки с подвесками и двое больших золотых часов.
- Что ты обо всем этом думаешь, девочка?
Она ничего не сказала, а только покачала головой.
- Они немало стоят, не правда ли?
Девушка снова не ответила, поэтому он поспешно добавил:
- Я не украл их.
- О! Нет, нет! Я знаю, что вы не могли их украсть, мистер... Сеп. - На ее губах появилась слабая улыбка, которая исчезла, когда она снова стала рассматривать украшения и часы.
- Я расскажу тебе, как они попали ко мне. Вот как это случилось. А случилось после того, как я купил бюро. Понимаешь, люди возвращаются из длительных путешествий, тратятся и разоряются; и то там, то тут некоторые из них приобретают кое-что за границей по дешевке. Если честно, то я не знаю, как к ним попадают такие вещи, я только знаю, что люди потом хотят продать их. Чаще всего они несут эти веши в ломбард. Учти, мне предлагали такие вещицы и раньше, я имею в виду до того, как я купил это бюро, но я отказывался покупать. Да, я мог бы сам отнести их в ломбард, но я всегда полагал, что получу там меньше, чем заплачу тому, кто продает их. Ты понимаешь мою мысль?
Она кивнула.
- Но когда я приобрел бюро, а вместе с ним и тайник, куда можно было положить украшения, я подумал, а почему бы и нет? Учти, если бы Нэнси узнала, то мне бы несдобровать! Даже не представляю, что могло бы случиться. Это был бы ад на земле. Но она была наверху, прикована к постели, а у меня было мое бюро. Во как это началось. Теперь возьми эти кольца. - Сеп вытащил кольца одно за другим. - Я ничего не понимаю в украшениях, но на золоте стоит проба в восемнадцать карат, а я не думаю, что в восемнадцатикаратное золото вставят фальшивые камни, как ты думаешь?
Эмили слегка дернула головой, Мак-Гиллби некоторое время внимательно смотрел на нее. Затем, взяв одно из колец, он сказал:
- Померяй, подходит ли размер.
- Кто, я?
- Да, ты. Померяй.
Она взяла кольцо и стала рассматривать его. В него были вставлены пять белых камушков, которые переливались на свету. Девушка медленно надела его на свой указательный палец и какое-то мгновение рассматривала. Затем, как если бы кольцо жгло ее, Эмили быстро сняла его и вернула Сепу.
- В чем дело?
- Ничего, только... это было странное ощущение. Я никогда не носила колец.
Он взял кольцо большим и указательным пальцами и сказал:
- Когда-нибудь ты будешь их носить, девочка.
- Да, да, думаю, что так. - Она хихикнула.
- Ну конечно, все еще впереди, правда? - Сеп кивнул ей, затем, положив украшения на место, открыл ящик в дальней части маленького шкафчика и указал на несколько соверенов, лежавших на дне, сказав: - Это мой личный банк. - И он внимательно посмотрел на нее, а потом продолжил: - Ты видишь, я тебе доверяю, Эмили.
Девушка снова покраснела и пробормотала:
- Да, я поняла.
Теперь он открыл дверцу маленького шкафчика и, вытащив небольшую черную книгу в таком старом кожаном переплете, что он местами потрескался, протянул ее Эмили, сказав более веселым голосом:
- Это то, что парень нашел в ящиках и оставил в бюро. Он сказал, что книга ему не нужна. Мне она тоже не была нужна, но она что-то значила для бывшего владельца, раз ее положили сюда, поэтому я ее оставил. Посмотри, она полна всяких разрозненных записей. Кто бы ни был ее хозяин, он много думал, вот послушай. На этой странице написано: "Мысли следует просеивать через сито уместности, прежде чем позволять им срываться с губ". Ну, что ты об этом думаешь, "сито уместности"? Я так полагаю, что кто-нибудь с образованием мог бы понять все это и для него это имело бы смысл.
- А послушай вот это. - Он перевернул страницу. - Это похоже на стихотворение и называется "Воскресение":
Шопен и золотые гребешки
В саду
Под солнцем,
Доктор Арнольд
И философия, И Бог,
Все едино.
- Забавно, правда?
Эмили снова кивнула.
- А потом я встретил здесь кое-что, что напомнило мне о тебе. Знаешь, я однажды слышал, как ты за дверью пыталась подбодрить сестру и сказала ей: "Никогда не вешай носа". Ты часто это говоришь, правда? "Никогда не вешай носа".
- Да, да. Я так говорю, - Эмили улыбнулась ему, - потому что... потому что моя мама часто так говорила. "Не унывай, - говорила она, - никогда не вешай носа". А иногда она говорила: "Встряхнись и стань кроликом". - Мне тогда казалось, что это смешно.
- Да, смешно. "Встряхнись и стань кроликом". Но послушай, именно эти строки напомнили мне о тебе:
Жизнь приходит, подобно приливу, с ревом волн,
Но затихает перед отливом.
Существование - это время, затраченное на то,
Чтобы намочить береговую гальку.
И всё же,
Неужели они заблуждаются?
Лгут ли они,
Те слепцы, имеющие смелость
Кричать над брызгами: "Никогда не вешай носа?!"
Сеп посмотрел на нее и сказал:
- Вот что заставило меня подумать о тебе. Это действительно странное изречение, но его я могу понять. А ты?
Эмили замешкалась.
- Немного. Прочтите его снова, оно хорошо звучит.
Он снова прочитал записи, и девушка сказала:
- Ну, я думаю, что это просто означает, что жизнь коротка, но не нужно унывать.
Сеп расхохотался и воскликнул:
- Ты попала в самую точку, Эмили, ты попала в точку. Да, вот что это означает. Жизнь похожа на волну, которая набегает и снова убегает, а значит, коротка. Поэтому мы должны наслаждаться жизнью, ведь правда?
- Да, мы должны.
Они молча посмотрели друг на друга, а потом он добавил:
- Может быть, твоя мама знала это стихотворение и из него взяла эти слова.
- Нет, я не думаю, что ей было знакомо это стихотворение, потому что знаю строку, откуда она взяла слова.
- Ты знаешь?
- Да. Они звучат так: "Пока есть дрова в очаге, и котелок на огне, и пучеглазая рыба на крючке, никогда не вешай носа".
Он откинул голову, широко открыв рот: