Что есть любовь? Ответ на этот вопрос знают все, но никто не может сформулировать. Существует ли любовь с первого взгляда? Да! - кричит сердце. Глупость! - сопротивляется разум. Лиз и Кристофер, едва увидев друг друга, почувствовали, что эта встреча изменит их судьбы. Но сколько преград пришлось им преодолеть на пути к счастью, сколько на их долю выпало испытаний, прежде чем они поняли, что любовь - самое сильное из всех чувств, потому что она одновременно завладевает и разумом, и сердцем…
Кэтрин Айворс
ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ
1
- Мистер Кристофер!.. Вы спите, мистер Кристофер?.. Вам письмо…
Кристофер Холден взглянул на часы. Восемь утра. В воскресенье он позволял себе поспать до девяти. Мысленно ругнув хозяйку, он решил не отзываться - пусть подсунет письмо под дверь.
- Мистер Кристофер!.. Я знаю, вы проснулись!
Еще бы! Визжит, будто наступила на мышь… Сколько раз просил называть его Холденом. Не Кристофер, а Холден, мистер Холден! Нарочно, что ли, повторяет "Кристофер", чтобы позлить его?..
Белый конверт пополз в щель. Кристофер опустил ноги с кровати, сунул их в мягкие туфли, подаренные матерью, подошел к двери и поднял конверт. Это было приглашение на ежегодный воскресный бал, который фирма устраивала для своих служащих.
Кристофер оделся и отправился в кафе. По воскресеньям он завтракал на набережной. Кафе с полосатыми тентами и ажурными стульями так и называлось - "На набережной". Он всегда садился за один и тот же столик и не спеша пил кофе. Посетителей обычно бывало немного, к нему никто не подсаживался.
Но сегодня столик оказался занят. Кристофер прежде уже видел эту женщину - она работала в той же фирме, что и он. В это кафе она приходила и в прошлое воскресенье, и в позапрошлое, садилась спиной к парапету, и, когда Кристофер любовался озером, его глаза невольно задерживались на ней. Сегодня женщина воспользовалась его отсутствием, хотя знала, что это его место. Кристофер нахмурился и направился к соседнему столику. Она окликнула:
- Я думала, вы не придете! Если мешаю, я пересяду.
А ведь понимает, что мешает! Руки Кристофера описали в воздухе жест, который мог означать равно разрешение остаться и желание, чтобы она ушла.
Уходить женщина не собиралась. Сообщила:
- Отличная погода. Вы были у каньона?
Он отрицательно мотнул головой.
- Там очень красиво. Предлагаю прогуляться.
Кристофер пробурчал что-то о работе. Женщина засмеялась.
- Не придумывайте! Какая работа в воскресенье? Или вы против моего общества? - Она была уверена, что ему хочется ответить именно так, но не сомневалась, что "так" он не посмеет.
Не отводя взгляда, Кристофер сказал:
- Вы правы. Меня не радует ваше общество. Я не люблю навязчивых.
- Я тоже.
- Тогда почему…
- Почему навязываюсь? - Женщина усмехнулась. - Мне хочется поехать к каньону, но одной неприятно. А вы не станете приставать. Но там в самом деле красиво.
- Хорошо, - согласился он. - Поедемте.
- Меня зовут Бренда, - сообщила она. - Это на тот случай, если вам вдруг захочется назвать меня по имени.
У нее был желтый "пежо". Для одинокого человека удобная машина. Он бы купил себе такую вместо старого "форда".
Руки Бренды спокойно обхватывали поверхность руля, без видимых усилий справляясь с крутыми поворотами. Можно было подумать, что машина сама ехала в нужном направлении.
Постепенно городские постройки сменились полями, затем зарослями облепихи, сопровождавшими их до подъема в гору.
Погода действительно стояла отличная. Солнце прогрело воздух, съело туман, открывая на горизонте голубоватые горы. Было еще рано, и народу съехалось немного. Несколько молодых женщин, держась за стальные трубы, огораживающие смотровую площадку, смотрели в глубь каньона. Они вскрикивали, отшатывались к своим спутникам, снисходительно обнимавшим их за плечи, и снова с испуганным любопытством заглядывали в пропасть.
Кристофер тоже заглянул. Где-то на дне сквозь зеленую чащу пробивалась вода, но здесь, на площадке, кроме верхушек деревьев разглядеть ничего не удавалось. В каньоне летали птицы, и это удивило Кристофера, привыкшего наблюдать птиц в поднебесье. Он взглянул на Бренду. Она смотрела на горизонт. Потом сказала:
- Пойдемте на камни…
Они миновали ресторанчик, где ели и пили туристы, успевшие насытиться красотами природы. Неширокая тропинка вела к большим камням. Бренда и Кристофер выбрали плоский камень. Он был теплым. Прогуливавшиеся мужчины бросали на Бренду оценивающие взгляды, и Кристофер понял, почему она попросила сопровождать ее…
Стояла тишина. Не мертвое безмолвие, а тишина, наполненная запахами трав и земли, населенной невидимыми живыми существами. Бренда молчала, Кристофер тоже. Они были отгорожены друг от друга своим собственным миром.
Солнце перемещалось по небосклону, уводя за собой тени. Бренда поднялась первой.
- Возвращаемся.
В машине она спросила, пойдет ли он на бал. Кристофер посмотрел удивленно и сказал:
- Нет.
Больше она ни о чем не спрашивала. Подвезла его к дому, и они попрощались.
Утром Кристофер встал, как обычно, в восемь. Накануне долго не мог уснуть и не выспался. Он побрился, позавтракал и отправился в офис. Той же дорогой в тот же офис направлялись молодые и пожилые клерки. Где-то среди них и Бренда. Кристофер подумал, что не спросил, в каком отделе она работает.
Он вошел в здание, поднялся на второй этаж. Здесь, в небольшой комнате, он в одиночестве просиживал весь рабочий день, выходя в бар на полчаса во время ланча. Потом еще четверть часа отдыхал, закрыв глаза - они уставали от напряжения и мелькания экрана компьютера. К вечеру энергии оставалось лишь на чтение газеты. По телевизору Кристофер смотрел лишь спортивные передачи, особенно футбол - в колледже он играл в футбольной команде…
В полдень он спустился в бар. Клерки жевали гамбургеры, запивали их кофе или соком и сплетничали о женщинах, с которыми были на вчерашнем балу. К Кристоферу не обращались. Не потому, что он не был на вечеринке, - его считали странным, за глаза придумывали легенды про его замкнутость и нелюдимость, в которых слабый пол играл не последнюю роль. И если бы стало известно, что Кристофер Холден воскресенье провел в обществе женщины, угасающее веселье этих болтунов получило бы пищу поинтереснее их привычных пересудов.
Кристоферу трудно дался этот день. Хотелось спать. Холодная вода, которой брызгал в лицо, помогала мало. А когда голова прояснялась, вдруг вспоминал заросли облепихи, летающих в каньоне птиц. Он тер лоб, встряхивал головой, заставляя себя сосредоточиться на бегущих по экрану строчках… Закончив работу, Кристофер зашел к шефу и сказал, что ему нужен отпуск. Объяснил коротко:
- В глазах мельтешит…
Это была уважительная причина, и шеф отпустил его.
2
Мать Кристофера Мэри Холден жила в городе на берегу Атлантического океана. Он вывел из гаража "форд", положил чемодан в багажник и выехал на шоссе. Впереди было три свободных недели.
Машины в столь ранний час не загружали дорогу. Торопиться было некуда, и Кристофер включил "прогулочную" скорость без риска услышать в свой адрес нелестные пожелания от обгоняющих водителей.
Проехав половину пути, он подкатил к мотелю, в котором останавливался всякий раз, когда ездил к матери. Его здесь уже знали. Хозяин, грузный испанец с поросшими черной растительностью руками и с розоватыми белками больших, казалось вечно удивленных глаз, лично принес обед на террасу и, пока расставлял тарелки с фирменным блюдом, от которого в желудке вспыхивал пожар, и кувшин с ледяной водой, осведомился о здоровье гостя, а заодно сообщил, что его дочь выходит-таки замуж "за этого бездельника". Кристофер ел, запивая пожар водой из кувшина, и машинально кивал - он не помнил ни бездельника, ни самой дочери…
В ожидании, когда вымоют машину и наполнят бензином бак, он отдыхал в номере на прохладных крахмальных простынях. Комната, которую ему отвели, была аскетично проста: белые стены, черная, без украшений мебель. Взгляд ни на чем не задерживался и устремлялся к раскрытому окну, за которым синело небо.
К матери в отпуск Кристофер стал ездить последние три года, после того как она написала, что те, кого он не хотел видеть, покинули город. Он не слишком доверял этому сообщению: мать могла ошибиться. А те люди, если и покинули город, могли вернуться. В первый свой приезд Кристофер почти не выходил из дома. А потом привык. Навещал знакомых. Правда, таких, которые не ударялись в воспоминания.
Теперь он уже не испытывал ни ревности, ни любви - прошло слишком много времени, все утихло. Кроме саднящего чувства, которое нет-нет возвращалось, - что его предали, - чувства, изменившего его характер и жизнь. Он стал замкнутым, подозрительным, не терпел "откровенных" разговоров и навязываний в друзья.
Кристофер лежал с открытыми глазами и смотрел в окно. В дверь постучали. Женский голос произнес:
- Мистер Холден, ваша машина готова…
Он вспомнил этот низковатый голос: он принадлежал дочери хозяина, крупной, далеко не юной девушке с вьющимися черными волосами и с толстыми ногами. Значит, это она выходит замуж за бездельника! Такая любого научит работать…