На какое-то мгновение что-то будто мелькнуло в ледяной глубине этих глаз - и тут же исчезло. Алекс Барези со своей необычайно ленивой грацией поднимался с кресла.
- Лорина, какой приятный сюрприз! - Откровенно ироничная интонация покоробила ее, и она сделала вид, что не заметила протянутой ей руки.
- Как ты посмел! - Лори метнула в его сторону гневный взгляд и услышала, как дрожит ее голос - не столько от закипавшей в ней ярости, сколько от давнего страха перед этим человеком, страха, что столько лет таился в ней и теперь прорывался наружу. - Убирайся!
Лори вскинула голову, тряхнув длинными светлыми волосами, и театральным жестом указала на дверь.
Но он лишь печально покачал головой.
- Знаешь, дорогая, а время не пошло тебе на пользу. По крайней мере, - он дерзко оглядел ее с головы до ног, словно сняв с нее взглядом бирюзовое льняное платье и оставив ее обнаженной, - в том, что касается твоих манер.
- Между прочим, ты находишься в кабинете моего отца и это - его кресло.
- Неужели? - Алекс демонстративно плюхнулся обратно.
От бессильной ярости у Лори на глазах навернулись слезы.
- Убирайся из этого кресла - и из этой комнаты! Ты… ты еще не хозяин "Пэджет Кристал"!
- Нет, - с готовностью отозвался он. Приподняв манжет рубашки, бросил взгляд на изящные золотые часы. - До этого упоительного мгновения осталось всего лишь сорок минут.
Лори с ненавистью смотрела на него.
Раздался осторожный стук в дверь, и прежде чем она успела отреагировать, он ответил:
- Войдите.
Дверь растворилась, на пороге появилась миссис Джонсон, порозовевшая от смущения, прижимая к себе пачку компьютерных распечаток.
- Вот то, что вы просили, мистер Барези. А, здравствуй, Лори, я и не знала, что ты здесь.
У Лори перехватило дыхание. Двадцать лет секретарша верой и правдой служила отцу - и уже переметнулась в стан врага. Взгляды их встретились, и щеки миссис Джонсон из розовых превратились в бордовые. Кладя бумаги на стол, - Алекс что-то пробурчал себе под нос в качестве благодарности, - она обратила на Лори взгляд, полный немой мольбы.
- Ничего, миссис Джонсон. - Лори коснулась ее руки. - Я все понимаю. - "Понимаю слишком хорошо", - с горечью подумала она. Когда требования Алекса Барези не исполнялись, мало нашлось бы людей, способных противостоять его гневу.
Когда дверь за миссис Джонсон затворилась, Лори снова резко обернулась к Алексу, но он, углубившись в бумаги, водил длинным пальцем по колонкам цифр и все более хмурился. Она шагнула поближе, чтобы заглянуть через его плечо в документы, и задохнулась от негодования:
- Что тебе здесь надо?
- Ваши текущие счета, естественно. - Он даже не потрудился оторваться от чтения.
- Дай сюда.
Лори протянула руку и вырвала бумаги. Алекс железными пальцами обхватил ее за запястья и лишь сильнее сжал их, когда она попыталась высвободиться. Он не произнес ни слова, только взглянул на нее исподлобья, но, разглядев выражение его светлых глаз, Лори разжала руки, и бумаги полетели на стол.
Лори с ненавистью смотрела на него и яростно терла запястья, чтобы умерить боль.
- Ты не имеешь права. Это секретные документы.
- В течение… - Он снова взглянул на часы. - …еще примерно тридцати двух минут. Но тогда секретность будет ни к чему, а я бы хотел войти в новое дело подготовленным. В данном конкретном случае, - продолжал он, улыбаясь одними лишь губами, глаза его оставались абсолютно бесстрастными, - мне необходимо было убедиться, что я имел дело с реальными, а не с воображаемыми цифрами, что их не придумали для обмана ни в чем не повинного покупателя.
- Это ты-то ни в чем не повинен! - взорвалась она, вспомнив Джеймса, чья честность не знала границ. - Подползаешь, словно змея, и обираешь людей до нитки!
На ее щеках опять появились пятна от гнева.
- На мой взгляд, тебе меньше всего пристало читать мне лекции о честном поведении в бизнесе.
- Что ты имеешь в виду?
- Согласен, "Барези Интернешнл" может вести жесткую игру, но - в отличие от некоторых других фирм - мы всегда играем в открытую.
- Душите в открытую, ты хотел сказать?
- Если угодно, да, - сухо произнес Алекс. - Порой это даже гуманно по отношению к умирающему. - Он вновь опустил глаза на компьютерную распечатку. - Цифры весьма тревожные. Оказывается, дела обстоят еще хуже, чем меня информировали.
- А кто в этом виноват? - Голос Лори дрогнул. - Кто затеял всю эту безжалостную вендетту?
- Вендетту? - Он с любопытством приподнял одну бровь. - Что-то в этом есть от мелодрамы, не находишь?
- Не нахожу. И с каких это пор итальянцы, а тем более семья Барези, могут забыть или простить оскорбление?
- Что ж, ты права. Разумеется, кое-что прощать нельзя. - На мгновение их глаза встретились. Лори тут же залилась краской и опустила затрепетавшие ресницы.
- Но какое это имеет отношение к печальной участи "Пэджет Кристал"? - спросил он.
- Самое что ни есть прямое. Да за четыре года ни один наш шаг не обходился без того, чтобы не появился ты и не вставил нам лыко в строку. Мы подписали контракт с международной гостиничной сетью, но тут выяснилось, что ты влез к ним с более выгодным предложением. А вспомни хотя бы переговоры о поставке стекла на тот туристический суперлайнер: ты запросил у них такую ничтожную сумму за подряд, что я до сих пор удивляюсь, как тебе удалось заработать на нем хоть пенни.
- Уверяю тебя, Лори, - вкрадчиво вставил он, - что я ни разу еще не заключал соглашения, в результате которого Барези остались бы в убытке.
- Верю-верю, - с горечью в голосе согласилась она. - А потом, когда курс наших акций упал до предела, ты скупил их подчистую - через подставных лиц, разумеется, так что мы даже не знали, откуда исходит удар, хотя могли бы, конечно, догадаться. А теперь ты готов добить нас окончательно.
- Добить? Я бы сказал - кинуть вам спасательный круг, оказать первую медицинскую помощь.
- О да! Завел на рифы, лишил руля и ветрил, и теперь рассуждаешь о спасательном круге.
- Хватит!
В глазах Алекса полыхнуло пламя гнева, и Лори отступила назад, но он вскочил на ноги и развернул ее лицом к себе.
- П-пусти… - Больше Лори ничего не удалось произнести, ибо он с силой прижал свои губы к ее рту.
Она пыталась противостоять непрошеному вторжению. Но Алекс отклонял ее голову назад до тех пор, пока из ее горла не вырвался слабый протестующий стон, и тут ее губы разжались, и он протолкнул внутрь язык и завладел ее ртом полностью.
В глазах Лори металось зеленое пламя, она обмякла в его руках, чувствуя, как постепенно вкус его поцелуя, мужской запах его тела заполняют всю ее без остатка. В следующее мгновение она уже снова была в саду венецианской виллы. Ночной ветерок ласково шелестел ветвями кипарисов, а вдали раздавались смех и крики, несущиеся с террасы; в честь ее отъезда семья Барези устроила вечеринку.
Но здесь, в саду, они были только вдвоем. Алекс был в простых голубых брюках и белой рубашке с расстегнутым воротом, а Лори - в лучшем своем белом поплиновом платье без рукавов. Он сорвал две нежно-розовые розы и торжественно воткнул ей в волосы. Она робко улыбнулась, глядя на него, и тут он как бы невзначай обнял ее за плечи.
Лори напряглась, но вскоре успокоилась, прижавшись к нему. Алекс, наследник империи Барези, в свои двадцать семь лет выглядел ненамного старше. Его образ жизни служил неиссякаемым источником скандального материала для колонок сплетен в итальянских газетах. Но с ней он неизменно вел себя так, словно был всего лишь заботливым старшим братом…
Тропа вела к круглому мраморному бассейну; лунный свет наполнял его мерцающими голубыми искрами. В глубине резвились рыбки, а на поверхности плавали лилии. Лори присела на парапет и погрузила руку в воду, ощутив течение горного ручья, вливающегося в бассейн. Она, улыбаясь, обернулась к Алексу. В темноте лицо его было едва различимым пятном, бледневшим над рубашкой, но в его пристальном взгляде было нечто такое, отчего у нее перехватило горло так, что она едва могла дышать. Он отвел в сторону прядь ее шелковистых пепельно-светлых волос, почти белых при свете луны.
- Знаешь, Лорина, ты очень похожа на боттичеллевскую Примаверу. Те же огромные глаза цвета моря, цветы в волосах - само воплощение весны.
Голос Алекса звучал напряженно; Лори подняла на него глаза, губы ее слегка разжались, он распустил ее волосы, и они рассыпались по плечам. Алекс поставил ее на ноги, обняв руками за плечи, и поцеловал. Вначале поцелуй был очень нежным, даже робким. Лори была настолько поражена, что застыла в его объятиях, но он стал более настойчивым, и - как сейчас - язык его преодолел сопротивление ее губ и зубов, и его пряное дыхание смешалось с медовым ароматом ее рта.
Он положил руку девушке на грудь, и Лори ощутила, как где-то, очень глубоко внутри, шевельнулось доселе неведомое ей чувство. Она хотела сопротивляться, но ноги ее словно налились свинцом, она не в силах была даже двинуться с места. Но тут он что-то пробормотал, сдвинул руку ей на талию и привлек ближе к себе. Лори с ужасом ощутила, как что-то твердое прижалось к ее телу, и ее охватила паника.
- Нет! - Передернувшись от отвращения, она сбросила его руку.
Девушка отшатнулась, рука ее сама собой поднялась, и она влепила ему звонкую пощечину.
Пощечина прозвучала подобно ружейному выстрелу - и сразу же наступила тишина. Не дожидаясь ответной реакции Алекса, Лори повернулась и опрометью бросилась по тропинке назад, к дому, всхлипывая на ходу.