- Ведетт обо всем подумает и все сделает. Она из тех женщин, которые хорошо знают, что требуется для выживания. Она отправится в дорогу, как только увидит первые корабли, отправится туда, где можно будет переждать до самого окончания войны. А потом… потом она начнет все сначала, найдя кого-нибудь, кто сможет о ней позаботиться. Тебе нет нужды бояться за нее, моя девочка.
- Но мама не уедет без меня! - воскликнула Ида. - Я должна спешить, потому что она не может ждать.
- Она не будет ждать, даже ради тебя, - спокойно произнесла Эдит, медленно поднимаясь и провожая Иду к двери. - Ведетт - красавица, но неженкой ее не назовешь. Она способна принимать суровые решения. Ведетт поймет, что если она двинется в путь без одного своего ребенка, то сможет спасти остальных; если же станет ждать, когда ее старшая дочь вдоволь нагуляется, то потеряет всех детей. Ей будет тяжело принимать свое решение, потому что она любит тебя, но ради тебя она не станет медлить. Она схватит все, что будет способна увезти, и покинет Пив иней так быстро, как только сможет.
- Нет, - чуть слышно прошептала Ида, но внутренний голос подсказывал ей, что Эдит права. - Я даже не знаю, сбудутся ли твои предсказания! - Внезапно она разрыдалась и выскочила из хижины.
Ида бежала изо всех сил; за ней мчались обе ее собаки. Она стремилась как можно скорее добраться до дома. Может быть, на этот раз пророчество Старой Эдит не сбылось? Ида остановилась только на поляне - с нее открывался вид на Пивинси и реку, на которую выходили окна ее дома. Девушка замерла, с трудом переводя дыхание. Она не верила собственным глазам.
У самого берега бились бортами друг о друга длинные узкие корабли, с которых в волны прибоя прыгали вооруженные люди в длинных серых кольчугах. По легким мосткам они поспешно сводили на сушу лошадей и переносили поклажу. Над войском захватчиков стоял гул из отдельных выкриков, команд и конского ржания. Иногда можно было разобрать боевой клич - какой-нибудь сакс вступал в ожесточенную, но безнадежную схватку с кем-то из норманнов - или визг женщины, которую выволакивали из потайного места, где она пыталась спрятаться. Легко было догадаться, что ждало и саксов, и их женщин. Ида низко пригнулась и прижала к земле обеих собак. Глядя на свой родной дом, она шепотом молилась, чтобы ее семья успела покинуть город.
Внезапно Ида заметила, что норманны, оседлав привезенных с собой или захваченных на месте лошадей, начали небольшими отрядами уезжать из Пивинси. Сердце у нее упало. Зачем она теряла время, наблюдая, как иноземные солдаты занимают город? Надо было бежать сразу же, как только она их заметила. А теперь… Ей следовало бы догадаться, что норманны, вступив в Пивинси, захотят разведать местность и запастись едой и фуражом; вполне возможно, что они к тому же решат отправиться вдогонку за беженцами в надежде захватить ценности, которые те взяли с собой. Солдаты всегда жаждут добычи, и, если награбленного в Пивинси им покажется мало, они не преминут опустошить округу… Девушка нервно сжала руки, по телу ее пробежал озноб. Надо немедленно спрятаться, немедленно найти какое-нибудь убежище! Ида быстро огляделась и заметила неподалеку небольшую рощу с густым кустарником. Она поспешно бросилась туда и, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветви, забилась в самую гущу. Собаки последовали за хозяйкой. Она шепотом приказала им лечь и, легонько сжав руками их узкие морды, стала ласково уговаривать вести себя тихо и не шевелиться.
Эдит и на этот раз оказалась права, подумала Ида. Теперь девушка была твердо уверена, что с того момента, как на горизонте показались первые паруса неприятеля, ее семья спешно покинула Пивинси. Ида не испытывала ни обиды, ни горечи, ни отчаяния - и нисколько не осуждала мать: в подобных обстоятельствах она и сама поступила бы точно так же…
Глядя в просвет между ветками, как по холму прямо в ее направлении поднимается конный отряд, Ида мысленно обругала себя: она поступила как несмышленое дитя - едва услышав об опасности, со всех ног бросилась под материнское крылышко. И вот теперь, вместо того чтобы сидеть с Эдит в безопасном, уединенном убежище, вынуждена прятаться прямо под носом у врага. Останься Ида в хижине старухи, все было бы по-другому. Там она могла бы спокойно обдумать, куда ей безопаснее всего уехать и без помех подготовиться к бегству… Впрочем, что толку в бесполезных сожалениях - сделанного не исправишь, так что придется сидеть, скрючившись как улитка в раковине. Даже пошевелиться нельзя - каждое движение может выдать ее присутствие. Ида едва слышно вздохнула. От неудобной позы у нее затекли ноги, ныла поясница и сводило плечи. Но ничего не поделаешь, придется потерпеть до наступления ночи - только тогда у нее появится шанс незаметно убежать отсюда. Она вернется к Эдит, и, если та захочет, они вместе покинут эти места… Ида бормотала проклятия и молилась, чтобы в ее доме, когда в нем появятся норманны, не осталось ничего, что могло бы послужить им воинской добычей.
Глава 2
- Здесь никого нет! Хозяева покинули дом, - поднимая с пола пустую деревянную миску, громко объявил Танкред д'Уллак и заглянул в соседнюю комнату.
- Но кровати-то они, надеюсь, оставили? - спросил Дрого де Тулон.
- Да, и совсем неплохие. Иди сюда. Взгляни на ту, которая справа.
- Гарнье, дружище! - Дрого шутливо ткнул в бок своего товарища, который с мрачным и угрюмым видом стоял рядом. - Неси наши вещи сюда. Мой Иво разыщет для нас какую-нибудь еду.
- Никогда в жизни больше не подойду ни к одному кораблю, - простонал Гарнье; полученный удар его вовсе не взбодрил. - Не переношу морской качки. Она меня совсем доконала. Теперь я навсегда останусь на суше, будь оно все проклято…
Дрого весело рассмеялся и, подведя Гарнье к кровати, снова ткнул его в бок, отчего страдалец растянулся на постели и замер, не в силах пошевелиться. Затем Дрого внимательно оглядел комнату. Дом явно покидали в большой спешке: на полу раскиданы одежда и игрушки, повсюду брошенные впопыхах предметы обихода и посуда. И все же, несмотря на весь этот беспорядок, чувствовалось, что здешние хозяева - зажиточные люди и дом держали в чистоте.
- Мне следовало бы осмотреть постель, - раздался с. кровати жалобный голос Гарнье. - Но морская болезнь так меня измучила, что я и двинуться не могу. Так что пусть уж саксонские клопы сожрут меня живьем.
- Не думаю, что здесь есть хоть один клоп, Гарнье. Мне кажется, хозяева этого дома весьма чистоплотны.
- Уж не состоят ли они с тобой в родстве? - На лице Гарнье появилась слабая улыбка.
Дрого улыбнулся в ответ: друзья часто подтрунивали над его почти маниакальной приверженностью к чистоте, которая многим казалась неуместной в походной жизни.
- Отдыхай, отдыхай, Гарнье, - тихо сказал он. - Тебе сейчас нужен покой.
Гарнье закрыл глаза, а Дрого вернулся в гостиную, где Иво, его слуга, пытался разжечь огонь в камине. Это был черноволосый человек могучего телосложения, однако при всей его видимой неторопливости, подчас смахивающей на обычную лень, ом превосходно управлялся со всеми хозяйственными делами. Дрого изумленно поднял брови - из-за спины Иво робко выглядывала худенькая девушка. - Иво, откуда здесь появилось это создание? - спросил Дрого, подходя ближе. - Она жила в этом доме?
Иво коротко мотнул головой, при этом его черные волосы, свешивающиеся на лоб, качнулись.
- А-а, ты привел ее, чтобы мы могли позабавиться! - воскликнул Танкред, поднимаясь со скамейки.
Иво шагнул ему навстречу, загородив девушку своей массивной фигурой, в глазах его сверкнул опасный огонек, и д'Уллак поспешно отступил, буркнув:
- Ясно. Я ошибся.
- Моя. Я ее нашел, - пробурчал Иво.
- Это ты ее бил? - удивленно спросил Дрого, заметив на узком лице девушки ссадины.
- Нет. Другие, Я им помешал и забрал ее себе.
- Вот как? - Танкред постарался изобразить серьезный тон, - Теперь понятно, почему у нас не сколько человек погибли при высадке, - Он пристально вгляделся в черты девушки. - Не волнуйся. Я всего лишь хотел на нее посмотреть.
- Я не убивал этих людей, - ответил Иво, не отрывая мрачного взгляда от Танкреда. - Я их только слегка покалечил.
Д'Уллак поражение вытаращил глаза и отшатнулся.
- Она рабыня, - произнес он, отойдя на безопасное расстояние, и показал пальцем на колечки, продетые в уши девушки. - Такими кольцами саксы метят своих рабов. И сдается мне, она была непокорной рабыней, - добавил он, заметив следы ударов плетью, которые были видны сквозь изорванное платье девушки на ее спине. - А это может доставить нам серьезные неприятности.
- Моя, - повторил Иво; он сгреб девушку за худенькие плечи и прижал к себе. Затем он перевел взгляд темных глаз на Дрого. - Вы можете дать ее мне? - спросил он Дрого, вперив в него угрюмый взгляд темных глаз.
Дрого неопределенно пожал плечами и задумчиво потер подбородок.
- Иво, эта девушка - чья-то собственность.
Иво кивнул:
- Да. Какого-нибудь сакса. Вы скоро будете с ними биться и победите. Тогда все будет вашим и вы подарите ее мне.
- Как все просто, - хмыкнул Танкред. В его серых глазах искрился смех.
- Хватит шуточек, Танкред, - буркнул Дрого и хмуро взглянул на Иво. - Ладно, можешь пока взять ее себе, но проследи, чтобы она хорошо работала и правильно себя вела. Нам некогда возиться с ленивыми и непокорными слугами. Ты меня понял?
- Да, - ответил Иво и медленно кивнул. - Я присмотрю за ней.
- Повторяю: ты берешь ее лишь на время. Танкред прав - кольца в ее ушах говорят о том, что она кому-то принадлежит. Мы пришли завоевать эту землю не для себя, а для Вильгельма. Может получиться так, что эту девушку придется вернуть ее хозяину.