И вот прошло полтора года. А Патрисия была все здесь же, в том же доме, среди все той же обстановки, которую уже почти не замечала в силу привычки. И даже дверь сегодня отперла своим ключом - Стивен очень скоро выдал ей ключ, сказав, что хочет видеть ее здесь хозяйкой.
Хозяйкой! Смешное слово, учитывая, что за все полтора года присутствие Патрисии практически не наложило отпечатка на облик квартиры. Дом, как и прежде, выглядел жилищем убежденного холостяка, пусть и очень богатого. Разве что в ванной вместе с мужскими шампунями и прочими умывальными принадлежностями появились женские, а один из шкафов в спальне теперь был отведен исключительно под наряды, которые Стивен дарил ей.
Он никогда не скупился. Поначалу Патрисия отказывалась принимать от него дорогие подарки, но аргументы Стивена были весьма убедительны: он дарит от чистого сердца, желая, чтобы его прекрасная возлюбленная носила платья, достойные ее красоты. И она уступила, но не забирала наряды с собой, а хранила здесь, у него. В обычной жизни, столь далекой от мира, куда ненадолго уводил ее Стивен, Патрисии и надевать-то их было некуда.
И все же в иные моменты - вот как сейчас, когда хозяйским взором высматривала, что еще надо бы приготовить к приходу Стивена, - Патрисия чувствовала себя здесь почти как дома. Ведь она занималась классическим женским делом: создавала уют для мужчины, которою любит. А если в голову и закрадывалась мысль, что ее роль в жизни Стивена все же ближе к роли любовницы, чем постоянной спутницы жизни, молодая женщина решительно прогоняла ее. В конце концов, не всегда будет так, успокаивала она себя. Просто у Стивена сейчас трудный период в жизни. Семейный кризис, уйма работы. Но когда-нибудь все переменится и у него появится время для нее, Патрисии. А пока надо набраться терпения и радоваться тем часам, которые он может ей уделять, и той части его жизни, которая принадлежит исключительно ей одной.
Во всяком случае, Патрисия очень надеялась, что эта часть его жизни принадлежит только ей. Бабушка ошибается, ну конечно же ошибается, утверждая, что у Стивена полно других любовниц! Человек, который остановился, чтобы лично вникнуть в мельчайшее недоразумение, хоть отдаленно связанное с деятельностью его компании, не может оказаться низким и бесчестным лжецом, бесчувственным подлецом. И в самом деле, хватит вспоминать бабушкины слова, этак недолго и загубить все свидание.
Тряхнув головой, Патрисия заторопилась в спальню. Ну скорее бы, скорее бы возвратился Стивен! Приходилось признать, что за те несколько минут, которые она провела без него, снедающее ее возбуждение отнюдь не стало меньше. Напротив, еще усилилось. Она уже не могла думать ни о чем, кроме как о том, чтобы заняться с ним любовью.
Вот ведь странно! Так не похоже на то, что она чувствовала обычно, встречаясь с ним после очередной разлуки. Как правило, ей хотелось просто насладиться обществом любимого, ощутить душевные близость и тепло, прижаться к нему, поговорить. Собственно сама физическая близость была для нее скорее приятным - очень приятным! - дополнением ко всему остальному, а не насущной и практически единственной потребностью. Сегодня же молодая женщина буквально умирала от нетерпения.
А все Стивен виноват, решила Патрисия, ворвавшись в спальню и торопливо стягивая с плеч бретельки сарафана. Она вспоминала, как он целовал ее на виду у прохожих. Как глядел, как обнимал. Да еще эта угроза наброситься на нее прямо в автомобиле!
- Нарочно надеваешь все самое сексуальное, чтобы подразнить меня, - с коротким смешком повторила Патрисия недавние слова возлюбленного.
Сарафан полетел в ящик комода, крошечные белые трусики - в другой. Туфли на высоком каблуке - Стивен любил, когда Патрисия носила такие, - она сбросила еще в прихожей. Оставшись в чем мать родила, молодая женщина открыла шкаф с подаренными Стивеном вещами. Что же выбрать? В чем встретить его сегодня?
Вверху, на плечиках, висел целый ряд красивых платьев от самых модных модельеров мира - Стивен привозил ей их из поездок, а ездил он часто. В первые месяцы знакомства, появляясь вместе с возлюбленным на приемах, званых обедах, театральных премьерах, Патрисия каждый раз надевала новое платье, и Стивен совершенно по-детски гордился сверкающей красотой своей спутницы.
Зато выбирал он эти платья совсем не по-детски. Патрисия не переставала изумляться точности, с какой он всякий раз привозил ей наряд не только подходящий по цвету и фасону, но и по размеру, словно на нее шили. Как будто он с нее мерку снял, а она и не заметила. Вот что называется, мужской глазомер, смеялся Стивен, когда она делилась с ним своим удивлением.
Ниже, в аккуратных ящичках, лежали подарки иного рода - постепенно они сменили первые. Из последних поездок Стивен неизменно привозил возлюбленной роскошные комплекты белья и одежды "для дома" - всевозможные кружевные и атласные пеньюары, полупрозрачные короткие сорочки и тому подобное.
А поскольку молодые люди давно уже никуда не выходили вместе, то именно этими интимными нарядами Патрисия обычно и ограничивалась. Судя по всему, сегодняшнему дню не предстояло стать исключением, так что она, скользнув взглядом по платьям, сосредоточила все внимание на нижних ящичках.
Вот! То, что надо! Патрисия выхватила атласный комплект: коротенький топ, застегивающийся на ряд крохотных перламутровых пуговок, и отороченные по низу кружевом шортики. Светло-кремовый цвет составлял соблазнительный контраст со смуглой кожей Патрисии, пуговки так и напрашивались на то, чтобы их поскорее расстегнули. Она знала, что в этом белье выглядит очень пикантно и сексуально - впрочем, как и во всем, что дарил ей Стивен. К этой паре прилагался еще длинный, до пола, пеньюар, но Патрисия не стала его доставать - ни к чему надевать слишком много.
Прежде чем идти в душ, она напоследок еще раз обвела взглядом спальню. Здесь она раздвигать шторы не стала и зажигать верхний свет тоже, лишь включила лампу, стоящую в дальнем углу на низком столике. Спальню залило мягкое золотистое сияние. Приглушенное, романтическое освещение нравилось молодой женщине куда больше навязчивого яркого света хрустальной люстры под потолком. Правда, она знала, что Стивен был бы рад и сюда впустить солнце, он не раз предлагал ей открыть шторы - ведь все равно окна спальни выходили в сад, так что никакой нескромный взор не нарушил бы уединения влюбленных. Но Патрисия всякий раз отказывалась. Заниматься любовью при ярком свете - нет, увольте, это уж чересчур!
Хотя сейчас, в нынешнем настроении, ей казалось, что и в этом может найтись что-то… особенное. Видеть, как лучи солнца омывают мускулистое тело возлюбленного и самой купаться в них теплых и ласковых.
Патрисия зажмурилась, не понимая, чего больше в ее смятении - испуга, смущения или же возбуждения. А воображение, вдруг распоясавшись, не желало останавливаться. А если, вкрадчиво спрашивало оно, заняться этим при ярком солнечном свете, но не дома, в спальне, а где-нибудь на природе? Ощущать всей кожей дуновение ласкового ветерка, слышать шелест листвы, журчание ручейка. Ой-ой-ой!..
4
- О чем это ты задумалась?
Молодая женщина стояла спиной к двери и не слышала, как та тихонько отворилась и в комнату вошел Стивен. Вздрогнув, она обернулась и увидела, что он стоит в нескольких шагах от нее.
А она-то совсем голая! Смешно, конечно, но Патрисия до сих пор стеснялась показываться перед возлюбленным полностью обнаженной - разве что непосредственно в момент близости. Вот и сейчас она неловко попыталась прикрыться теми крошечными клочками атласа, что так и держала в руках.
- Я… я не слышала, как ты вошел, - пролепетала она.
Стивен тяжело вздохнул. На лице его появилось выражение усталости и досады.
- Патрисия, а тебе не кажется, что наше знакомство уже вошло в ту стадию, на которой можно чуть-чуть расслабиться и не глядеть на меня, как Красная Шапочка на страшного и гадкого Серого Волка? Казалось бы, ты уже раз сто убедилась, что мне нравится, как ты выглядишь без одежды.
Пройдя мимо нее, он снял пиджак, швырнул его на кресло и принялся расстегивать рубашку.
Патрисия смотрела на него - и не находила слов. Сердце так билось, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Ее словно разрывало на две части. "Да, да! - кричала первая, более раскованная, о существовании которой Патрисия до сегодняшнего дня и не подозревала. - Да, знаю. И мне тоже это нравится! Честное слово!" - "Нет! - возражала вторая, привычная скромница. - Так нельзя! Порядочные женщины так не поступают!"
- А я-то уж было подумал, - пробормотал себе под нос Стивен, не подозревая о внутренней борьбе, что шла в душе его возлюбленной, - что сегодня ты наконец решилась позволить мне больше, чем целомудренный секс при выключенном свете за наглухо закрытыми шторами и только на кровати, как и положено добропорядочным членам общества.
Патрисия стояла все так же молча, по-прежнему прикрывая тело руками и с необычайной отчетливостью осознавая всю глупость своего поведения.
- Ну ладно, - чуть устало произнес Стивен, видя, что она не трогается с места. - Я понимаю. Ты ничего не можешь с собой поделать - слишком застенчивая. Хотя никак не понимаю почему: Господь подарил тебе тело, какому любая женщина позавидует. И ты ведь сама по себе не ледышка бесчувственная - в кровати и при наглухо закрытых шторах ты бываешь очень даже страстной. Ну, иди, коли иначе не можешь, надень что-нибудь.
Наконец выйдя из столбняка, Патрисия стрелой метнулась в ванную и трясущимися руками натянула атласный комплект. А когда вернулась в спальню, обнаружила, что Стивен сидит на кровати все еще одетый. Рубашку он расстегнул, но не снял, даже не распахнул.