"Я никогда не думал, что дело примет такой оборот. Может, вся беда в том, что я не привык ничего планировать. Не бойся, милая. Знаешь, ты была моим лучшим другом. Именно этого я хотел от тебя и получил. Ты всегда ждала меня дома. У нас было мало времени, но каждая минута, проведенная с тобой, стоила любых усилий и жертв. Благодарю тебя. Похоже, мне больше нечего сказать, но я никогда не был силен в словах - как, впрочем, и ты.
Постарайся сохранять спокойствие. Не разговаривай обо мне ни с кем. Если спросят, скажи, что я был дома и опять уехал. Не говори никому, что я связывался с тобой как-нибудь иначе. И ты никогда не знала, куда я ездил раньше. Скажи им это, если спросят".
Джон попал в беду! Рей покрылась холодным потом. Она оцепенела, ощущая свою беспомощность. Но она должна помочь Джону, обязана.
В письме оставалось еще немало фраз:
"У тебя есть собственный банковский счет. Не трать эти деньги без особой необходимости. Только в экстренной ситуации. Продолжай писать книги, Рей. У тебя хорошо получается. Ты уже многого добилась и в состоянии себя содержать, если придется. В депозитном ящике ты найдешь вещи, которые можно продать, если тебе понадобятся деньги. Вы с Дженни никогда не будете нуждаться.
Дом записан на твое имя и полностью оплачен. На имя Джинни положены ценные бумаги, которыми можно воспользоваться, когда она подрастет. Для школы. У нее отличная головка, как у мамы. Позаботься о ее образовании, Рей.
Будь осторожна. Помни: что бы ни произошло, кто бы ни появился с расспросами - хотя не думаю, что это случится, - ты ничего не знаешь. Положи деньги на депозит, сожги конверт и это письмо.
Рей, тебе не о чем беспокоиться! И ты не должна никому ничего объяснять.
Черт, как больно! Спасибо, что ты была самой лучшей находкой в моей жизни. Жаль только, что мы не встретились прежде… прежде чем я связался с людьми, из-за которых мое возвращение стало невозможным. Поцелуй Джинни и скажи ей, что я люблю ее. Объясни ей, что она не должна говорить обо мне с незнакомыми. Ни с кем. Она умница. Поймет.
Мне так жаль, солнышко. Постарайся меня простить, хорошо?
С любовью, Джон.
P.S.: Рей, милая, я говорил тебе, будто любовь не важна, а достаточно доверия, но я по-своему любил тебя и всегда тобой гордился".
Очень осторожно Рей переплела пальцы над кипой денег. Джон не вернется. Никогда. Ее руки дрожали.
Глава 2
В третьем окне слева от входной двери погас свет. Наверное, в комнате ребенка.
Даллас Келхаун стоял, прислонившись к голому стволу старой сосны. Как только стемнело, он припарковал свой "лендровер" на обочине шоссе и пешком добрался до владений Мэдди.
Несмотря на небрежную позу, каждый его мускул был напряжен, готовый к стремительному броску.
Женщина его удивила. По всем канонам ей следовало быть броской, вызывающе сексуальной - одним словом, соблазнительной. И жесткой. Но никак не тоненькой и простоватой, хотя по-своему привлекательной, - и достойной.
Его задача намного бы упростилась, если бы дамочка оказалась раскрашенной девицей, выставлявшей себя на продажу каждым движением бедра.
При этой мысли он улыбнулся и, нагнувшись, сорвал травинку. Зажав ее в зубах, он принялся обдумывать свой следующий шаг.
Даллас знал, как обманчива внешность, и не собирался покупаться на ее невинный вид. Она шлюха. Иначе быть не может. Изобретательная мошенница, которая пускает в ход секс, чтобы наложить лапы на то, что ей не принадлежит. Задача Далласа - убедить ее вернуть награбленное и убраться вместе с ребенком подальше, чтобы больше не попадаться ему на глаза.
Это будет чего-то стоить.
Что ж, он готов заплатить.
Оттолкнувшись спиной от сосны, Даллас медленно двинулся вниз по склону, на котором занимал позицию для наблюдений. Милое местечко. И дорогое. Она не захочет уезжать, но он позаботится, чтобы в итоге ей не захотелось оставаться.
Рей Мэдди с ее настороженными темно-зелеными глазами ждет большой сюрприз. Едва ли он придется ей по вкусу.
Дом был кирпичный, с верандой, которая, насколько он мог судить, тянулась вокруг всего дома, опираясь на кирпичные столбы. Благоухающий кустарник обрамлял цветущие клумбы, расположенные по обе стороны тропинки, которая вела от подъездной дороги к передней двери.
Даллас ступал неслышно, наученный несколькими ситуациями, когда ему приходилось уносить ноги и поздно ночью, и средь бела дня быстро и бесшумно.
Да, знойная красотка, откровенно предлагающая себя, была бы предпочтительнее. Но если надо, он приручит и эту тихоню, которой тоже найдется что предложить.
Матовое стекло входной двери пропускало тусклый свет. Сквозь задернутые шторы в окне справа виднелась полоска света. Судя по всему, миссис Мэдди еще не ложилась.
Даллас ожесточенно вгрызся в травинку.
Черт, он завелся при одной мысли о стройном теле под прохладными простынями. Видно, слишком долго обходился без женщины. Вот дьявольщина! В любом случае она не в его вкусе, но ради дела он готов притвориться, что без ума от нее. Ее наверняка можно купить, но если денег окажется недостаточно - меньше, чем она рассчитывала получить от того шикарного дельца, над которым работала, - придется ему поискать дополнительные стимулы, чтобы вернуть свое. Кто-кто, а Даллас Келхаун знает немало приятных способов заставить женщину смотреть на вещи его глазами.
На двери не было звонка.
Даллас надвинул шляпу пониже на глаза и постучал.
Рей уронила на кухне стакан.
Она смотрела на разлетающиеся, как при просмотре фильма на замедленной скорости, осколки. Холодный чай растекался по кремовым плиткам, взметнувшиеся брызги оседали на дверцах шкафов, покрывали пол возле плиты.
Тот, кто был за дверью, постучал снова.
Никто не ходит в гости по ночам. Во всяком случае, не позвонив предварительно по телефону. Ее соседи - Люди вежливые. Они помогают друг другу, но не навязывают свое общество, не стучат ночью в дверь женщины, когда она одна с ребенком.
Все, кто жил по соседству, знали, что Рей по большей части бывает одна, и в случае необходимости она могла положиться на каждого из них.
Вот и сейчас она одна.
И так будет всегда.
Нет.
Стук раздался снова.
Обойдя разбитый стакан, Рей вышла в короткий коридор с оштукатуренными стенами и медленно подошла к двери. Сквозь высокие панели из матового стекла просматривался темный силуэт.
Рей откашлялась.
- Кто там? - спросила она, стараясь говорить как можно тверже.
- Миссис Лодер объяснила мне, как вас найти. Она сказала, что вы не будете возражать, если я зайду.
Рей почувствовала, что задыхается. Так она и думала - он от нее не отвяжется.
- Кто там? - повторила она и замерла в ожидании, прикусив верхнюю губу. Каким-то образом этот человек был связан со всем, что с ней случилось. Слишком вовремя он появился, чтобы считать это простым совпадением. Рей понимала, что нужно быть осторожной, но боялась упустить единственный шанс выяснить, что с Джоном.
- Даллас Келхаун, мэм. Мы познакомились на почте. После того как он таскался за ней целый день…
- Я помню вас, мистер Келхаун. Чем могу быть полезна? Он ответил не сразу:
- Я хотел бы с вами поговорить, мэм.
Рей оттянула воротничок блузки. Она чувствовала озноб, хотя кожа ее пылала.
- Надеюсь, - она взвешивала каждое слово, - вы понимаете, что выбрали неудачное время? Уже поздно.
- Поздно, и вы одни. Понимаю.
Рей рухнула на стоявшую у стены полированную дубовую скамью.
Мужчина за дверью рассмеялся.
- Эй! Как вы там? Я не хотел пугать вас, мэм, но у меня нет выбора. Чем быстрее мы поговорим, тем лучше.
Для обычного человека у него слишком уверенный голос, слишком культурная речь.
Господи, почему нет Джона? С ним всегда так спокойно.
Джон не задерживался подолгу в Деклайне. День-другой дома и пару недель в поездке. Их брак был соглашением, удобным для обоих, но Рей очень привязалась к мужу.
Джон больше не вернется. Неужели такое возможно?
Рей потерла виски. Если она попросит, Бела оседлает свой старый "кадиллак" и мигом примчится. И что она сделает - пригрозит мистеру Келхауну, что вышвырнет его из дома?
Хорошо хоть Джинни спит так крепко, что не проснется ни от какого шума, пока Рей не разбудит ее утром.
Даллас Келхаун постучал снова - тихо, но настойчиво - и сказал:
- Решайтесь, миссис Мэдди.
- Видимо, вы считаете меня сумасшедшей, - заявила Рей, вставая. - С чего вы взяли, что я впущу ночью незнакомого мужчину? И не подумаю. Я звоню шерифу.
Эрни Сейдж был шерифом Деклайна. Он привык иметь дело с пьяницами, периодически учинявшими дебоши в баре Скитера. Впрочем, это случалось крайне редко, поскольку Скитер, будучи почти семи футов роста, сам справлялся со своими проблемами. Только веская причина могла вытащить Эрни из его уютного дома среди ночи.
Келхаун молчал, но его тень продолжала маячить за дверью.
- Я иду звонить, - сообщила ему Рей.
- Вы уверены, что Джон одобрил бы этот шаг?
Рей замерла. Руки похолодели, в голове не осталось ни единой мысли.
- Я не причиню вам зла, - произнес Даллас Келхаун голосом, словно созданным для жарких темных ночей. - Напротив, я хочу помочь.
Что она скажет Эрни Сейджу?
- Нам все равно придется поговорить о Джоне. Чем раньше, тем лучше. Тем больше у вас будет шансов избежать неприятностей, мэм. Больших неприятностей.
Рей снова села и уткнулась лицом в ладони. Он продолжил: