- Нет, конечно, Линда, и ты это отлично знаешь. Уж могла бы моего-то мальчика оставить в покое.
- Бесси, но как ты не понимаешь… - пыталась возразить я.
- Пошла ты к черту! - только и сказала она и поспешно отвернулась.
Я не видела ее лица, но чувствовала, что она близка к истерике.
Я взяла букет с постели, куда положила его, и подошла к посыльному, дожидавшемуся у двери.
- Отдайте, пожалуйста, цветы пославшему их джентльмену и скажите, что они мне не нужны и что мой ответ "нет".
Он посмотрел на меня с удивлением, но ничего не сказал и вышел, насвистывая.
Когда я вернулась в комнату, Бесси, все слышавшая, обняла меня и сказала:
- Не обязательно возвращать цветы и отказываться от приглашения, Линда. Это не имеет никакого значения. Мне он вообще-то не нужен, но просто обидно, когда твой поклонник от тебя отворачивается.
- Бесси, но я же не хотела, - взмолилась я. - Честное слово, не хотела!
- Да знаю. Просто… так бывает. Ты очень хорошенькая, и в этом все дело.
Потом мы долго сидели и разговаривали, я рассказала ей о Тони. Бесси слушала, казалось, внимательно, но я видела, что она погружена в свои мысли.
В час мы вместе пошли завтракать и в баре за углом съели по бутерброду с ветчиной и выпили по чашке кофе.
Бесси несколько приободрилась, и мы пошли пройтись.
- Не понимаю, - сказала я. - Если Тедди любит тебя, как он мог ни с того, ни с сего послать мне цветы?
- Милочка, - ответила Бесси, - за свои деньги он хочет что-нибудь получше, а ты моложе и красивее. Что до любви, так Тедди в меня вовсе не влюблен; он просто из той породы, что любят хвастаться любовницами перед своими приятелями в Сити. Есть мужчины, которые предпочитают помалкивать о таких делах, а другие, наоборот, любят поболтать. Так вот Тедди из числа болтунов.
- Но его приятель Тони совсем другой, - возразила я. - Он даже не попытался меня вчера поцеловать.
- Удивляюсь, - сказала Бесси, - он, кажется, не из робких мужчин. Но сегодня ты все выяснишь.
- А если он попытается меня поцеловать, - спросила я, - должна ли я ему позволить?
Бесси остановилась посреди тротуара и уставилась на меня.
- Знаешь, Линда, иногда мне кажется, что у тебя не все дома. Наверно, это потому, что ты воспитывалась в монастыре. Неужели ты не понимаешь, что самое ценное, что у тебя есть, это твоя неиспорченность?
- Ты мне не ответила.
- Послушай, - начала Бесси серьезно, взяв меня за руку. - Большинство мужчин любят молоденьких девушек и готовы дорого платить за удовольствие. Не уступай им без крайней необходимости. Не позволяй целовать себя и даже взять за руку, пока они не заплатят - и дорого не заплатят - за такую честь. Милая моя, ты думаешь, я не понимаю после стольких лет, после всех этих мужчин, кого я знала, что чем женщина старше, тем ей больше приходится отдавать за те же деньги.
- Но я совсем не думала о том, чтобы стать чьей-то любовницей, - возразила я.
- А какая разница? Уж если кокетничаешь, так почему бы не идти до конца?
Она вздохнула.
- Послушайся моего совета, Линда, не позволяй никому прикасаться к тебе. Я думаю, что, как и все мы, ты не успеешь опомниться, как влюбишься в кого-нибудь и все отдашь тому, кто вовсе и не оценит тебя. Но если этого не случится, то, может быть, тебе что-нибудь в жизни и удастся. С твоей внешностью ты могла бы выйти за богача и обеспечить себя на всю жизнь. Безопасность, надежность - вот то, о чем все мы в глубине души мечтаем.
- Я не спешу замуж, - сказала я.
- Послушайся моего совета, Линда Снелл, сохрани себя, тогда ты сможешь потребовать в уплату обручальное кольцо… Постарайся, чтобы оно было из платины.
- Ты авантюристка, Бесси, настоящая авантюристка! - воскликнула я.
Бесси невесело засмеялась.
- Как и любая женщина. Таковы мы все - и те, кто внизу, и те, кто наверху. В высших кругах девственницы продают себя в церкви Сент-Маргарет в Вестминстере самому подходящему жениху, какого сумеют заполучить, и никто их за это не осуждает. А если бедная девушка заработает пять фунтов, ее величают авантюристкой… Все мужчины одинаковы, - продолжала она, - увиваются вокруг тебя, пока своего не добьются, а потом тебя же и презирают. Чем меньше ты уступаешь мужчине, тем больше он тобой восхищается. Не давай им ничего, Линда, и они станут бегать за тобой… как коты за валерьянкой.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Пришло время отправляться на свидание с Тони. Бесси должна была возвращаться домой в одиночестве, так как Тедди не встречал ее после представления.
Мне было так неловко. Я уговаривала ее поехать с нами, Тони присоединился ко мне, когда узнал, что у нее нет никаких приглашений.
Но она проявила свое обычное упрямство.
- Зачем вам третий лишний? Ну, идите развлекайтесь и смотрите, Тони, вы отвечаете мне за Линду, - сказала она.
- Можете на меня положиться. Со мной ей ничего не угрожает, - произнес он торжественным тоном, словно давая обещание.
Честно говоря, я с трудом заставила себя пойти. Мне было очень жаль мою подругу.
Я снова надела голубое платье, а сверху накинула черный бархатный жакет, который мне одолжила Бесси.
В прошлый раз я испытывала неловкость, потому что у меня не было ни вечернего жакета, ни накидки и пришлось надеть мой обычный простенький жакетик, так что, принимая его у меня, гардеробщица презрительно фыркнула.
Однако сегодня я была на высоте и испытала некоторое разочарование, когда Тони повел меня в какой-то маленький ресторанчик, где меня никто не мог оценить по достоинству.
Тони заказал великолепный ужин и еще бутылку шампанского, даже не спросив, что бы я хотела выпить.
Сначала нам было как-то не по себе и разговор не вязался. Потом он спросил меня о Бесси, и, когда я поведала ему о случившемся, он очень удивился и сказал, что не понимает поведения Тедди.
Я похвасталась, что вернула ему букет, и Тони восхитился моей преданностью подруге.
- Не нужны мне его цветы, - сказала я. - От него мне вообще ничего не нужно.
Тони посмотрел на меня с любопытством.
- Вы не лукавите, Линда?
По правде говоря, я и сама не знала. Розы были прелестны, и если быть до конца откровенной, то розы есть розы, кто бы вам их ни подарил.
Я призналась Тони, что, пожалуй, охотно оставила бы себе цветы, но у меня не было другого способа доказать Тедди и Бесси, что я не желаю иметь с ним никаких отношений.
- А ведь я хотел послать вам сегодня цветы, Линда, - сказал Тони. - Теперь мне жаль, что не сделал этого. Но я подумал, что, быть может, вам больше понравится вот это.
Он достал маленькую плоскую коробочку, я открыла ее, в ней оказалась прелестная вечерняя сумочка из золотой парчи с красивой застежкой, стилизованной под драгоценные камни.
Я была в восторге.
- Ну вот, - сказал он, - думаю, сумочка полезнее цветов, которые завянут через пару дней, тем более что я дарю ее вам совершенно искренне, без всякой задней мысли.
Я спросила, что он имеет в виду.
- Это значит, что от вас не требуется благодарности, - ответил он, смеясь.
- Но нельзя же быть неблагодарной, - возразила я. - Это самая очаровательная вещь, какая у меня когда-нибудь была.
- Вы, кажется, меня не поняли. - Он усмехнулся. - Но неважно, Линда, я рад, что она вам нравится.
Тут нам подали очередное блюдо, которое она заказал, ужасно вкусное, и я надолго замолчала, пока не покончила с ним.
Когда принесли кофе, он сказал, не глядя на меня:
- Сегодня наше первое… и последнее свидание, Линда.
- Почему? - спросила я, ужасно разочарованная.
- Потому что я женюсь…
- Очень жаль, - ляпнула я, не подумав, но тут же покраснела и постаралась поправиться: - Я хочу сказать, что ужасно рада за вас, но мне жаль, что мы больше не увидимся. Ваша невеста стала бы ревновать ко мне?
Он усмехнулся.
- Вы смотрели когда-нибудь на себя в зеркало, Линда? - спросил Тони.
- Конечно.
- В таком случае должны понимать, что никогда не будете пользоваться успехом… у женщин.
- Вы очень влюблены? - спросила я.
Тони поколебался немного, прежде чем ответить.
- Хотите знать правду?
- Да. Мне всегда бывает очень неприятно, когда люди лгут. Уж лучше вообще ничего не говорить, чем притворяться.
Тони засмеялся.
- Милая Линда, какой бы из вас получился великолепный политик!
Снова посерьезнев, он продолжил:
- Видите ли, Линда, отец моей невесты - очень важная особа и глава фирмы, в которой я работаю. Я часто встречался с его дочерью Элен, у нас с ней прекрасные отношения, и я даже думал, что влюблен в нее, пока… одним словом, пока кое-что не случилось.
- Интересно, что? - спросила я с любопытством.
Тони посмотрел на меня пристально, потом отвел взгляд в сторону и долго молчал. Когда он снова заговорил, голос его звучал необычно, как-то хрипло.
- Я увидел вас, Линда.
- Вы… хотите сказать, что полюбили меня?
Он молча кивнул и, взяв под столом мою руку, сжал ее так сильно, что я испугалась, как бы он не сломал мне пальцы.
- О Тони, какая жалость - теперь получается, что я осложнила вам жизнь!
Не сводя с меня глаз, он быстро заговорил: