* * *
Я очнулся от мелодичных, позвякивающих звуков. В голове ощущалась неприятная тяжесть, как после похмелья или угара, но она быстро проходила. Ноздри чуть щекотал лёгкий, ни с чем не сравнимый аромат, сложная смесь запахов летнего луга, эфира и озона. Где я? В больнице?
Стараясь не делать резких движений, я осторожно, медленно приоткрыл глаза и осмотрелся. Я лежал в какой-то здоровенной ванне, с упругим и тёплым дном. Надо мной висела другая ванна, перевёрнутая вверх ногами. Дно этой перевёрнутой "ванны" было покрыто какими-то шевелящимися отростками, медленно втягивающимися в дно, как в воду. За пределами этой штуковины, по краям моего поля зрения сиял жемчужно-белым светом потолок. Руки и ноги мои были привязаны к "ложу" за щиколотки и запястья, голову мягко придерживали какие-то щупальца, неприятно щекотавшие лоб. Что-то ещё ощущалось в области локтевого сгиба - может, капельница? Выходит, точно больница. Но почему меня сунули в ванну? И что это за такое надо мной - таких аппаратов в наших коновальнях я ещё не видел.
В поле зрения справа и слева возникли сосредоточенные детские личики. Откуда дети?
Дети между тем заулыбались, перекинулись быстрыми взглядами, и стоявший слева ребёнок - вроде девочка - произнёс:
- Вставай, уважаемый. Хватит лежать, всё с тобой в порядке.
Никогда бы не подумал, что девочки могут говорить таким голосом - роскошное, бархатное, чуть вибрирующее контральто. За такой голос любая певица миланской оперы, не колеблясь, отдала бы полжизни. И потом, почему на "ты"? Очень невоспитанные дети!
Словно прочитав мои мысли, они засмеялись. Путы-щупальца, удерживавшие мои руки и ноги, исчезли. Я ещё секунду помедлил и осторожно сел.
"Детишки", разбудившие меня - мальчик и девочка лет десяти - стояли совершенно голые, и за спиной у обоих были сложены крылья с белоснежно-радужными перьями.
Всё вспомнилось мгновенно - и девочка-ангел, сбитая машиной, и наша безумная ночная гонка, и "саркофаг" в лесном тереме.
Я обалдело озирался по сторонам, затем глянул на себя. Одет я был не теплее, чем эти ангелы, буквально в чём мать родила. Где мой десантный камуфляж? (Я всегда езжу на рыбалку в этой одежде - тепло, удобно, и грязь не видно).
- К сожалению, одежды твоей нет, - произнёс "мальчик". Голос у него тоже был ничего, высокий оперный баритон. - Я в испуге всадил в вас обоих максимальный импульс парализатора, не рассчитал. Друг твой ничего, а у тебя остановилось сердце, и пришлось срочно поместить тебя в витализатор. Ну и… Ладно, что-нибудь придумаем. Вылезай уже!
Я вылез из ванны, неловко прикрываясь руками. Чертовски неудобно стоять нагишом перед детишками. Впрочем, чего я? Какие они, к лешему, детишки?! Ну тем более, неудобно стоять нагишом перед представителями инопланетной цивилизации. Или самого Господа Бога?
Они опять засмеялись. Действительно мысли читают, что ли?
- Действительно читаем. Это ты глухой, как и большинство людей. Пойдём же!
Мы покинули зал витализаторов - впереди девочка, затем я, мальчик шёл сзади. Я вовсю глазел на своих провожатых. Сложенные крылья с бело-радужными, длинными перьями плотно и как-то очень естественно лежали на их спинах, прикрывая спины от плеч до ягодиц. Я вновь вспомнил ночное происшествие, как наш Михалыч аккуратно сворачивал эти невероятные крылышки, так не похожие на птичьи. Интересно, а в размахе? Метра три, не меньше…
Я не успел закончить свои научные размышления. Ангелы (про себя я называл их теперь так) прошли через люк не нагибаясь, небрежно и привычно перешагнув высокий порог, я же снова ударился макушкой, зашипев от боли. Зачем они внутри-то двери поменяли, оставили бы человечьи!
Я уже догадался, что данная постройка сооружена не ангелами. Заброшенный скит, вот что это. Захваченный межпланетными агрессорами для своих шпионских целей.
Они снова засмеялись.
- Догадка верная, но не совсем, - это мальчик, - здесь действительно скит, только не совсем заброшенный. И не захвачен. И уж точно мы не агрессоры.
Как жить, если все твои мысли буквально на ладони? Подумать свободно не дают. Вот подумаешь что-нибудь не то…
Снова смех.
- А ты думай то, - это уже девчонка.
Смеются они весело, открыто. Нет, невозможно так смеяться и быть злобным межпланетным агрессором.
А наши-то, эти, как их, уфологи - "маленькие зелёные человечки"…
Они остановились так внезапно, что я чуть не налетел на мою провожатую. Девочка обернулась, и глаза у неё были твёрдые, цепко-внимательные. Заглядывающие в самые недра души.
- Что ты знаешь о маленьких зелёных человечках?
Я растерянно моргал. Чего пристали, ну? Да ничего не знаю, я-то не уфолог. И даже книжек таких не читаю!
Она расслабилась, и глаза опять стали прежними - мягкими, недетски мудрыми, успокаивающе добрыми, и в то же время где-то в глубине плавали озорные огоньки.
- Правда, ничего не знаешь. И желаю тебе, чтобы и дальше не знал. Идём!
Ну ни хрена себе! У них тут что, ещё и такие есть?
Короткий смешок.
- Здесь, разумеется, нет и не будет.
* * *
В просторной комнате, куда мы вошли, можно было с первого взгляда угадать монастырскую трапезную. Длинные широкие лавки располагались по обе стороны общего стола, причём одна лавка была ниже, а вторая выше. В четыре высоких стрельчатых окна, забранных частыми переплётами с цветными стёклами - ба, да это же настоящие витражи! - лился яркий солнечный свет.
На мне красовалась теперь новенькая светлая рубашка и вылинявшие джинсы. Слава богу, нашли-таки человеческую одежду. Я в душе опасался, что домой мне придётся ехать голым, в лучшем случае - завёрнутым в какую-нибудь серебристую космическую тряпку. Или у них нашёлся бы скафандр на мой размер?
На низкой лавке за столом, спиной к свету, сидели люди - высокий старик с бородой, по виду типичный селянин, молодой человек в современных маленьких золотых очках, в отлично сшитом костюме - вылитый дипломат - и бритоголовый здоровенный парень в чёрной кожаной куртке - явный рэкетир. Рядом с ними сидели члены нашего славного экипажа, радостно приветствовавшие меня беспорядочными и не совсем членораздельными возгласами.
Напротив них сидели ангелы, две девочки и два мальчика. Они были похожи, как близнецы. Стало быть, вместе с моими конвоирами, ангелов шесть штук. Такой, значит, расклад. Плюс наша пострадавшая. А может, и ещё имеются?
- Больше никого. И так здесь много лишнего народу. Но я ещё должна сказать спасибо.
Ближняя ко мне девочка-ангел встала, подошла ко мне вплотную, серьёзно глядя снизу вверх своими огромными глазами - теперь ярко-голубыми, сияющими - и поманила пальчиком. Я наклонился, погружаясь в затягивающую сияющую бездну этих глаз, и почувствовал на своих губах лёгкий, как птичье пёрышко, поцелуй маленьких губ.
В голове в меня гудело.
- Стало быть, тебе… вам лучше? - идиотским голосом спросил я.
- Заметно лучше, - она засмеялась, разрушая наваждение своей неземной красоты, и кто-то из наших хихикнул.
- Садитесь, гостюшки дорогие, хоть и незваные. Сперва позавтракаем, потом будем думать, как жить дальше, - подал вдруг голос старик. Голосище будь здоров, дьяконом ему быть.
- Верно, - отозвался сидевший поодаль ангел-мальчик. Если бы я не видел, кто говорит, поклялся бы, что говорит девушка, такой переливчато-серебряный голосок. Да что же у них всё не как у людей?!
- А так лучше? - утробным басом спросил тот же мальчик. И, глядя на мою вконец обалдевшую, вытянутую физиономию, дружно засмеялись все.