Я уже не верила, что сплю. Не бывает таких потрясающе реалистичных снов. Я где-то в другом измерении. И у меня наверняка есть миссия, которую должна выполнить, чтобы эти перемещения прекратились. Это закон жанра. Те, кто смотрел "День сурка", меня поймут. Вот только я сейчас ничего не понимала. Мне были чужды проблемы этого дома и его обитателей. У меня у самой ситуация на грани. Фирма в шаге от банкротства. Ходят слухи, что генеральный подыскал, кому сбагрить нас за копейки. Что будет с сотрудниками его интересует в последнюю очередь. Главное для него, дожать сливки с фирмы, прикрыть свой зад и всё. Больше ничего.
Зося в открытую занимается поиском новой работы. А на меня столько работы за последние дни навалилось, что не могу голову оторвать от монитора, чтобы здраво оценить – фирма, скорее мертва, чем на плаву.
И как скажите, я должна была реагировать на ночные перемещения сюда, в этот дом? Конечно, я была, мягко говоря, не в восторге.
Но просто сидеть я долго не могла. Хотелось умыться, почистить зубы и вообще, по утрам у людей много дел. Неотложных.
– Я прощу прощение! – крикнула я в сторону двери, – Мне же и умыться надо! Или эта услуга в вашем шикарном доме гостям не предоставляется?
Мне не ответили. Подождала ещё.
– Учтите, я буду сидеть здесь! И орать! Мне не понятно для чего я появляюсь в этом доме! И если хотите, чтобы я помогла вам – помогите мне найти ответы на некоторые вопросы.
После моих слов воздух изменился. Потяжелел. Мне стало не по себе. Дозвалась. Только сама не рада этому. Но отступать некуда. Натянула на себя покрывало и прижалась спиной к подушкам. Дверь в комнату со скрипом стала медленно открываться. Больше всего я не хотела сейчас увидеть того великана, что чувствовала спиной прошлой ночью.
Мне повезло, в комнату вошел не он. Но…
Вошла обычная белая кошка, она прошлась по комнате, прыгнула на кровать и мирно присела неподалёку от моих ног. После неё в комнату вошла собака. Рыжая. Я бы сказала породы – двор-терьер, такие около мусорных баков часто крутятся. Неприметные. Породой не вышли, вот и ищут себе пропитание там, где отбросы скапливаются. Собака была чистенькая, но всё равно какая-то болезненная. И взгляд грустный. Виновато на меня посмотрела и присела у дверей.
– И как это понимать? – тихо спросила я у животных.
Нет, ответа я не ждала. Просто не могла промолчать. Они же смотрели на меня.
– Так… – начала вслух рассуждать я, – Но вы же, не единственные обитатели дома?
Собака посмотрела в сторону кошки. Кошка посмотрела на собаку. И вот тут неожиданно я услышала голос. Именно этот голос от меня прошлый раз просил выбрать дверь.
– Конечно, мы не единственные обитатели.
Хриплый голос шел со стороны дверей. Но говорила не собака. Говорил всё же человек. Судя по голосу, пожилой мужчина.
– Ты не пугайся нас. Обитателей в этом доме много. Вот только не у всех такая милая внешность, как у кошки и пса.
Я опешила. Что-либо говорить язык не поворачивался. И всё же приложив усилия, после шока спросила:
– Где я?
– В замке Господина.
– Какого господина?
– Господина, который является хозяином этого замка.
– А имя у него есть?
– Есть. Его зовут Господин.
– Ясно. А Вас, как зовут?
– Моё имя обычно пугает. Но, как я убедился, ты необычная и бояться не станешь. Зовут меня Палач.
Действительно, имя у него было ужасным. Собралась с силами и продолжила беседу с голосом.
– Я не вижу Вас. Голос слышу, а не пойму, в комнате Вы, или нет.
– Я в комнате. Стою около Пса. Не хотел тебя пугать, вот и воспользовался плащом Господина.
– Вы невидимы, благодаря плащу? – уточнила я.
– Да.
– Снимите его, пожалуйста.
Палач снял плащ. У двери появился крупный, горбатый мужчина. Внешность его была пугающая. Уродливая. Возможно, он был не стар, но лицо в морщинах. Взгляд тяжелый, суровый. А ладони такие огромные, что казалось, могли сломать хребет любому.
– Не бойся меня.
– Я не боюсь, – соврала я, и отвела взгляд от него. Посмотрела на кошку. – А кошку как зовут?
– Зовут Кошка. Она ничего не скажет, но помочь может. Как и Пёс.
Пёс привстал и завилял хвостиком, позволяя Палачу погладить по мохнатой рыжей морде.
– Помочь мне?
– Тебе.
– И в чём моя миссия, по-вашему?
– Ты смогла найти потайную комнату. Смогла выбрать Дверь. Значит, сможешь сердце Господина оживить.
– Что значит, сердце оживить? Влюбить в себя вашего Господина?
– Нет! Собрать сердце из осколков.
– Из каких осколков?
– Из тех, на которое оно разбилось.
– Это метафора?
– Нет. Пойдём со мной, я покажу тебе осколки.
– Осколки сердца? – настороженно спросила я.
– Да.
Ерепениться не стала. Если это цель моего пребывания здесь, я должна её выполнить и тогда без особых потрясений вернусь домой. Я уже собралась встать с постели, но вспомнила, что не совсем одета.
– Ой, а у вас одежды для меня нет?
– Возьми плащ Господина. Кроме него мне нечего тебе предложить.
Палач кинул плащ на кровать. Сейчас, когда плащ не был одет на Палаче, я его видела. Обычная потрёпанная ткань. Обычный плащ. Не понятно, с чего он обладал такой уникальной способностью.
Встала, накинула плащ на плечи. И перестала видеть себя. Ни рук, ни ног. Даже собственного носа теперь не видела.
– Иди за мной, – сказал Палач.
Пошла за ним. Вышли в коридор. Дошли до лестницы, пошли вверх по ней. Шли долго. До самого верха. Потом прошли по узкому коридору. И остановились только когда дошли до неприметной старенькой, покосившейся двери, на которой висел огромный замок.
Палач его не стал открывать ключом или ещё чем-то. Он просто вырвал его из дверей. Поистине, в нем была нечеловеческая сила. Вот так взял и вырвал замок и часть креплений. Дверь ещё больше покосилась, и скрепя, словно скуля, начала открываться.
– Проходи! – скомандовал мне Палач.
Я вошла вслед за ним. Дверь он прикрыл и прошёл вглубь плохо освёщённой комнаты, которая больше походила на чердак. Кругом сундуки, ящики и просто всякое хламьё. Всё в пыли и паутине.
– Хотите сказать, что тут ваш Господин хранит своё сердце?
– Он его не хранит. Сердце им выброшено. Осколки сердца мы сложили в мешочек и спрятали в башне. Но Господин чувствует, что осколки где-то в замке. И это ему не нравится.
– То есть, Господин будет против того, что задумали вы?
– Он будет в гневе. Поэтому у нас только один шанс. До его возвращения. Как только Господин почувствует, что к его сердцу прикоснулась женщина, он примчится в замок, и будет искать осколки сердца, чтобы не позволить прикасаться к ним.
– Так… – призадумалась я, опасаясь карательных мер со стороны неизвестного мне Господина. – А расскажите мне, как получилось, что сердце вашего Господина разбилось? Или может, его разбил сам Господин?
– Нет, не Господин. Сердце разбила Госпожа, его жена, когда ушла от Господина.
– Что ж, знакомая история. Брошенный супруг. Разбитое сердце… А почему вы решили, что именно я смогу собрать сердце вашего Господина?
– Ты сможешь. Тебя выбрал Ворон. А он не мог ошибиться. Тем более, ты подтвердила его выбор своим выбором Двери в потайной комнате.
– А что было за другими дверьми?
– Не думаю, что ты должна это знать.
– Не совсем понимаю Вас. Но что ж. Давайте попробуем. Показываете осколки сердца.
Мы подошли к сундучку небольшого размера. Палач его открыл и достал невзрачный мешочек.
– Вот здесь осколки. Их никто из жителей замка не должен брать в руки. Только ты. Поняла?
– Поняла. А если я смогу собрать, дальше что?
– Это уже не твоя забота. Мы сами вернём сердце Господину.
– Ясно. Значит, если я сейчас сумею собрать сердце, то больше никогда не появлюсь в этом замке? И смогу спокойно спать по ночам?
– Да.
– Что ж, странная, конечно, сделка. Но выбора у меня, похоже, всё равно нет. Оставляйте мешочек на сундуке.
Палач положил мешочек на сундук и сделал несколько шагов назад. Я попыталась развязать узелок на мешочке. Но поскольку находилась в плаще-невидимке, то не видела своих рук и промахивалась в движениях.
Сняла плащ и передала Палачу. А сама присела на пол, развязала тесёмку и заглянула в мешочек. Там лежали осколки стекла причудливой формы.
– Сердце у Вашего Господина прозрачное? – растерянно спросила я.
– Да. Лишь только когда оно вернётся к Господину и по нему побежит кровь, оно станет красным, как прежде.
Понимая, что трудно искать логику там, где её в принципе не может быть, продолжила изучать стекляшки. В руки их не брала. Немного побаивалась возложенной ответственности, всё-таки мне сказали, что это осколки сердца. Тем более какого-то Господина, которого бросила жена. Сострадание во мне ещё никому не удавалось надломить. Поэтому я часто жалела, всех и вся.
– Господин давно живёт без жены? – чтобы протянуть время, спросила я.
– Уже восемь лет.
– И что, всё это время жена не хотела поговорить с ним? Ну, чтобы как-то сгладить сложившуюся ситуацию.
– Он бы её всё равно не пустил в замок.
– А вы не думали, что это она, а не я, должна собрать разбитое сердце.
– Она не сможет этого сделать. Несколько лет назад мы уговорили её попробовать. Тайно привезли в замок, доверили осколки, но как только она прикоснулась к одному из них, осколок разломался ещё на несколько. Её руки не способны залечить раны сердца Господина.
– А зачем вообще собирать сердце? Господину разве плохо без него?