Звонок в дверь, похожий на удар гонга, нарушил размеренный ход его мыслей. И хотя мысли были, правду сказать, далеки от полного спокойствия, обстановка любимого дома, сонный дождь за окном и довольный сытый Луциан - вступали в спор с уместностью этого звонка. Зачем здесь какие-то посторонние? - подумал Филипп. Зачем здесь вообще кто-то нужен, кроме них с Луцианом?.. И на секунду он заколебался: а стоит ли вообще открывать? Свет нигде не горит, пламя камина с улицы не видно, а времени еще только половина третьего, так что если этот гость немного постоит у закрытой двери, то вполне может еще развернуться и засветло доехать до Берлина. Но звонок повторился, и в его непреклонной настойчивости Филипп почувствовал Судьбу. Он нехотя встал и пошел к двери. "Только бы не женщина!" - успел подумать он, прежде чем холодный влажный воздух обрушился на него в очередном припадке осеннего ветра.
Но на пороге стояла именно ОНА. Потом, день спустя, когда было, откровенно говоря, уже поздно, Филипп вспомнил, что ОНА выглядела именно так. Но не сейчас. Сейчас он с досадой посторонился, впуская ее внутрь, и молча притворил дверь. Непогода, которую он только что любил сильнее всего и не хотел ни с кем делить, осталась за дверью, а эта посторонняя лишняя девушка - тут. Но зачем?..
Она вытерла воду с лица, откинула светлые волосы со лба и вдруг заговорила по-французски:
- Простите. Но мне надо где-нибудь обсохнуть и согреться… Я ехала не сюда, так получилось.
Французский он знал не очень хорошо, поэтому ответил устало и раздраженно:
- Я так и понял.
Она всмотрелась в его лицо.
- О. А я вас узнала. Мы уже встречались. Помните?
- Надеюсь, что вспомню. Теперь мне полагается вас греть, кормить и развлекать?
Филипп говорил и удивлялся: разве когда-нибудь он позволял себе так разговаривать с девушками? Сейчас он должен рассыпаться в любезностях, сейчас он должен… Она скинула сумку с плеча и бесцеремонно уселась в кресло возле камина. Луциан счел это безнравственным, презрительно выгнул спину и ушел на диван.
- И ничего вам не полагается, - отвечала девушка. - Просто дайте мне немного согреться… Чертов таксист!.. И можете выгонять.
Филипп с тоской закатил глаза. Так начинались миллионы его связей. Сначала девушка просит помощи, причем в какой-нибудь банальной ситуации типа этой, потом соглашается провести с ним ночь, а потом ему приходится объяснять ей, что он не знакомит с мамой и папой первых встречных и к ее родителям на выходные тоже не поедет…
- Да, это точно вы, я вас вспомнила. Это было впечатляюще! Но давно. Лучше дайте что-нибудь поесть.
Чем-то она напоминала Алису. Наверное, своей бесцеремонностью.
- Где же это я вас успел впечатлить? - на всякий случай спросил Филипп и устремился в кухню.
Вот, теперь ему придется готовить еду. А он не умеет. Он только что съел отменный обед, доставленный из местного ресторанчика, а что можно сделать из имеющегося запасного сырья в холодильнике, он не знал. Если только пару бутербродов - и то не первой свежести, потому что продукты лежат тут со вторника, когда они с Люси, последовательницей Алисы, устраивали тут ночь любви.
- Да вы не мучайтесь, - услышал он голос за спиной. - Я сама приготовлю, только покажите, что где лежит.
Филипп молча кивнул на холодильник и ушел, оставляя их наедине друг с другом. В комнате он улегся на диван и положил кота себе на живот. Луциан полностью разделял неодобрение хозяина. Он опасливо косился на кухню, брезгливо подергивал усами, словно человек, который морщит верхнюю губу, и иногда что-то отрывисто мяукал.
Сомнений быть не могло: впервые за пятнадцать лет совместной жизни кот не одобрил девушку Филиппа. Что было само по себе удивительно, ведь обычно они все ему очень нравились. А к тем, у кого имелась аллергия на кошачью шерсть, этот негодяй был особенно внимателен и ласков. Безошибочно чуя неприязнь девушки, он со злорадным видом мог подолгу сидеть рядом, и только у Алисы хватило духу откровенно сказать Филиппу:
- Твой кот так внимательно смотрит! Еще немного, и он начнет давать советы, как нам надо ЭТО делать… В общем, так: или ты запрешь его в другой комнате, или с этого момента можешь целоваться только с ним!
К своему удивлению, в тот вечер кот был впервые заперт в ванной. А Алису он возненавидел больше, чем толстощекого бюргера из колбасного магазина, где кошек всегда гоняли и норовили наступить на хвост. Впрочем, теперешняя гостья, которая бесцеремонно рылась в холодильнике и что-то напевала на непонятном языке, вызывала вообще необъяснимые чувства.
- А вы откуда знаете французский?! - крикнула она с кухни.
- Выучил. Бизнес.
- Понятно. А я - приехала из Марселя. Теперь вот в Берлине. Приехала учиться, провалила экзамены, уже второй год поступить не могу.
Филипп промолчал. Он не узнавал сам себя. Это что-то непонятное и необъяснимое. Разве можно так общаться с девушками? Ей нет и двадцати, она француженка, она, кажется, красива… Филипп привстал и кинул незаметный взор на кухню через спинку дивана: да, она красива. Кого-то даже напоминает. Но кого - неизвестно. Что бы он сделал в такой ситуации еще вчера? Правильно: запер бы Луциана в ванной и… Но сегодня Филиппа словно подменили: он не только не хотел спать с красивой девушкой, но и просто общаться. Он с трудом выдавливал из себя элементарные слова вежливости.
- А вы чем занимаетесь? - прощебетала она, внося на широком блюде что-то восхитительно пахнущее, украшенное зеленью и томатами.
- Жду, когда вы наедитесь.
- Нет. - Она откусила кусок хлеба, намазанного чесночным паштетом, и Филипп непроизвольно поморщился, хотя целоваться с ней не собирался. - Я имею в виду ваш бизнес.
- Шью обувь на женские ножки. Совместно с вашими соотечественниками.
- Здорово! Так вы сапожник?
Филипп поперхнулся. Он открыл свою фирму, когда ему было двадцать два. За семь лет его так никто еще не называл.
- Да в общем-то…
- Это не важно. Вы - босс, я поняла. - Она наматывала на вилку тянущийся расплавленный сыр, которым было посыпано жаркое. - Но ведь суть-то не меняется уже десять веков: тот, кто делает обувь, называется сапожником.
Филипп переглянулся с Луцианом. Выражение глаз у обоих было одинаковое. По-французски кот не понимал, но чувствовал, что хозяина сильно оскорбили.
- У вас милый кот. Только он меня, кажется, невзлюбил. Кис-кис, иди съешь ветчину… Ого. Он у вас гордый. Меня зовут Селин.
- О, извините. Забыл представиться. Филипп.
- Я прочитала на двери. Очень приятно. У вас тепло, прямо уходить не хочется.
- В самом деле?
- Правда. Мне в сущности некуда идти сейчас…
- Я думаю, остаться здесь - не самая лучшая затея. Могу вызвать вам такси. - В голосе Филиппа был настоящий лед.
Да что же это с ним?! Он встал с дивана и беспокойно заходил по комнате. Словно два человека жили в нем: один хотел побыстрее выставить эту нахалку за дверь и продолжать наслаждаться одиночеством, а другой, разумный Филипп требовал немедленного продолжения, как оно и положено в таких случаях. Между прочим, ночь с Люси с понедельника на вторник - была последней ночью любви на данный период жизни, а сегодня уже суббота. Здоровое молодое тело требовало соответствующих развлечений, да и разум - тоже. Но вот что случилось с душой, Филипп не понимал.
Селин доела свой обед и отнесла блюдо на кухню. Филипп услышал, как включилась соковыжималка.
- Она еще и хозяйничает! Это что за наглость-то, а?! - нервно воззвал он к коту, и тот кивнул, с пониманием прикрыв глаза.
Филипп забыл, что сам только что предоставил кухню в полное распоряжение Селин, и ушел, чтобы не мешать и не участвовать в утомительном процессе приготовления пищи. Через минуту она вошла в комнату с двумя стаканами томатного сока. Один протянула Филиппу.
- Я увидела, что вы любите отжимать сок из помидоров. Я тоже его люблю больше всего.
- А с чего вы это взяли?
- Там стоит много грязных стаканов с остатками томата.
- Хм, да, извините. Я же не знал, что будут гости.
- Да что вы! Вы не должны оправдываться. Спасибо вам большое за гостеприимство. Я согрелась, наелась. Я… что-нибудь вам должна?
- Что вы имеете в виду? - оживленно спросил тот Филипп, который сильно хотел остаться с ней на ночь. А второй добавил: - Конечно нет! Вы же приготовили мне сок.
- Хм. Да, действительно. Ну тогда я пойду. Наверное, мне пора. - Она с надеждой смотрела ему в глаза.
- Конечно, если вам пора… Но вы можете…
- Что?
- Ничего.
- Ах, ничего. А я думала…
- Вы можете вызвать такси.
Селин махнула рукой.
- В ваших краях - это гиблый случай. Таксист - взял с меня деньги и не довез куда надо, а выкинул у вашего дома.
- Да вы что?!
- Правда. На такси я больше не поеду. И вообще он был странный какой-то, перепутал нас с еще одной пассажиркой… Кажется, она назвала ему ваш…
Неожиданно для себя Филипп перебил ее:
- Куда же вы пойдете? Или вы…
- Что?
- Может быть, вы рассчитываете остаться у меня? Э-э-э… я бы мог… На улице не самая лучшая погода, а тут предостаточно комнат.
Господи, что же он такое говорит?!! Ведь только что он собирался выставить ее за дверь! Впервые Селин улыбнулась, и Филиппу почудилось, что, улыбаясь, она напоминает милую молодую вампиршу из-за того, что передние зубы были чуть короче клыков. А завтра - Хеллоуин. Как все кстати!
- Ну что ж. Я согласна.
- Подождите-подождите.
- Вы передумали?