Джейн не смогла удержаться от вопроса:
- Его сердце было разбито?
Повариха поцокала языком.
- Да, барышней, в которую он был влюблен почти с самого детства, - ответила она. - Никогда не видела человека, столь опьяненного любовью, мисс. Хотя его избранница была не слишком постоянна, если Вам интересно мое мнение. Об их помолвке должны были объявить на Рождество, здесь, на большом приеме. Это было большой тайной. Хотя все мы знали об этом, мисс. А затем, в середине вечера, когда его светлость уже собрался сделать заявление, какой-то чужак, который не больше месяца назад приехал погостить в наши края к ее братцу, встал и сообщил о своей помолвке с ней. И она улыбалась ему так сладко, без всякого чувства вины по отношению к нашему мальчику. Или, хотя бы, к своему отцу, который был очень заинтересован в их союзе. Это было шесть лет назад, мисс. Его сердце не зажило до сих пор. Но она, - повариха кивнула в сторону Вероники, которая в это момент доставала из-под стола кошку. - Излечит любую сердечную рану.
Вероника уселась возле очага, удобно устроив на коленях кошку, которая удовлетворенно мурлыкала, когда малышка нежно и осторожно гладила ее.
- Для любого человека она - счастливый Рождественский подарок, - добавила женщина.
Да. Джейн хорошо помнила, как накануне вечером сидела с виконтом в библиотеке. Подумать только, она наедине с мужчиной! И их разговор. Как он просил ее совета в том, как ему следует поступить с дочерью. И его готовность выслушать ее мнение. Она думала, что будет совершенно косноязычной в его присутствии. Но она узнала еще об одной черте характера этого невероятного человека: он не был высокомерным или авторитарным, как она представляла себе всех мужчин. Он был обычным человеком, у которого не было ответов на все случаи жизни, даже на самые очевидные из них.
Он не знал, что все, в чем нуждался его ребенок, это любовь. Любовь ее отца. И он не знал, что хорошее, послушное поведение дочки вовсе не свидетельствует о том, что она счастлива. Он обратился к ней, к Джейн, за помощью. Даже самый лучший из мужчин мог нуждаться в небольшой помощи от нее в какой-то момент жизни.
Эта мысль согревала ее, когда она вчера легла спать. И воспоминание о том, как она коснулась его. Она вспоминала его мужскую руку под своей собственной. Запах незнакомого аромата. Ощущение его тела. И понимание того, что ее тоска, которую она подавляла в себе многие годы, имела вполне определенную причину. Это была тоска по человеческому общению, поддержке и одобрению, товарищескому отношению и дружбе. И еще по чему-то. Она не знала, что это было, не считая того момента, когда он остановился возле ее комнаты и стал благодарить за то, что она приехала, и за то, что уделяет внимание Веронике. Она почувствовала, будто задохнулась. Как будто в коридоре не стало воздуха.
Она чувствовала тоску… по нему. Она была не в состоянии выразить свои потребности более определенно.
Поэтому и сбежала в свою комнату, как испуганный кролик.
- И здесь тоже, - погладила ее по плечу повариха, отчего Джейн ощутила странное успокоение. В ее жизни было так мало физически контактов. - Она будет счастливым рождественским подарком и для некоторых леди, мисс.
"Но вы не леди, Граггс". Она, словно наяву, услышала слова, которые были произнесены в классе для домашних занятий два дня назад. Да, она не была леди. Джейн грустно улыбнулась и поднялась из-за стола.
- Вы, наверное, будете ужасно заняты, чтобы сделать все, что запланировано, - предположила Джейн. - О, я едва могу дождаться всех этих запахов и вкусов. Я едва в состоянии дождаться Рождества.
Повариха удовлетворенно засмеялась.
- Все будет так, как и положено на Рождество, - уверила она.
Но ничего подобного не было в ее жизни. Это ее первое Рождество. Она не могла дождаться праздника. В тоже время, ей хотелось как следует посмаковать каждое мгновение подготовки. Они должны пойти собирать зелень и омелу сегодня днем. Она, Вероника и, возможно, Дебора. И лорд Бакли, который придет к ним, чтобы помочь донести ветки.
Вероника по-прежнему сидела на полу возле очага, сложив ноги по-турецки, и гладила мягкую шерсть кошки.
* * *
Он не верил в то, что это происходит на самом деле. Он был на дереве, на самой крепкой ветке, чувствуя себя разгоряченным, взъерошенным и грязным. Состояние его ботинок (он был в этом уверен, хотя и не смотрел вниз), доведет его камердинера до сердечного приступа. Внизу стояла мисс Граггс, с расставленными руками, как будто собиралась его поймать, если он полетит вниз. Дебора прижимала ладонь ко рту, чтобы скрыть то ли визг, то ли смех, а Вероника спокойно и серьёзно, не отрывая взгляда, смотрела вверх.
- Мисс Граггс полагает, что в дополнение ко всему падубу, который мы собрали и всем сосновым ветвям, которые мы нарезали, нам необходима еще и омела, - обратился он к своей дочери перед этим. - Как ты думаешь, Вероника, нам нужна омела?
- Да, пожалуйста, папа, - сказала она
А Дебора смеялась - она начала смеяться с самого начала их похода и ни на минутку не остановилась с тех пор - и добавила свой голос к просящим, сообщив, что настоящее Рождество возможно только, если есть омела, под которой можно целоваться.
Поэтому он был здесь. На дереве.
Затем он спустился вниз с огромной охапкой омелы, разорванной перчаткой и глубокой царапиной на ботинке, который уже явно нельзя будет отремонтировать.
И все это во имя Рождества.
- Знаешь, почему я рискнул жизнью и здоровьем, чтобы собрать это? - спросил он улыбающуюся Веронику.
- Потому что мисс Джейн попросила? - предположила она.
Джейн. Он не думал, что у нее будет такое имя. И все же оно очень ей подходило. Спокойное и скромное.
- Не угадала, - сказал он. - Для того, чтобы воспользоваться ею по назначению.
Он поднял ветку над нелепой шляпой девочки, которую Нэнси явно считала подходящей для дочери актрисы, наклонился и поцеловал ее в мягкую прохладную щечку. Тем самым удивив самого себя: почему он это сделал?
- Любой джентльмен имеет право поцеловать леди, которую застанет под омелой без опасения получить пощечину, - сказал он. - Это такой Рождественский обычай. Видишь? - с этими словами он выпрямился и поцеловал хихикающую Дебору. - Теперь мы должны отнести всю эту растительность к дому.
- А как же мисс Джейн? - тихо, совершенно серьезно поинтересовалась малышка.
И он понял, что его поймали. Словили на горячем. Поскольку, когда он демонстрировал использование омелы дочери и племяннице, в действительности, он хотел это сделать с мисс Граггс. Даже несмотря на то, что она была чопорной, невзрачной и до кончиков ногтей типичной школьной учительницей. Хотя сегодня днем это уже не казалось правдой. Как только они вышли из дома, в ее глазах появился свет, который тронул его до глубины души. Она наслаждалась всем этим точно так же, как девочки.
- О, с мисс Граггс это тоже действует, - сказал он, поворачиваясь к ней и снова поднимая веточку омелы. И тут же почувствовал, как у него перехватило дыхание. Она стояла, замерев, глядя на него бесхитростно и беззащитно.
Он поцеловал ее быстро и легко, как и двух других. Не считая того, что совершенно опрометчиво поцеловал ее в губы. И поцеловав ее, почувствовал себя еще более разгоряченным, чем после вылазки на дерево.
Она резко отвернулась, прежде чем они смогли встретиться взглядами, и начала энергично складывать ветки в связки. Они собрали целых три связки.
- Здесь твоя, Вероника, - показал он. - Будешь нести омелу, потому что она без колючек. Дебора, возьми эту связку падуба. А последнюю возьму я.
Когда он потянулся за самой большой связкой, то задел рукой мисс Граггс, и тут, наконец, их взгляды встретились. Ее глаза были огромными и блестящими. Неужели из-за холода на ее глазах выступили слезы? Или, на самом деле, из-за поцелуя? Конечно же, ее целовали и прежде. Конечно, это не может быть ее первым поцелуем. Или может? Он в очередной раз задался вопросом о ее прошлом, о ее жизни. Обедневшие родители и необходимость самой себя содержать? Но она не планировала ехать домой на Рождество.
- Я пришлю кого-нибудь с телегой за сосновыми ветвями, - решил он.
- Мы везде развесим зелень, - неожиданно громко запела Дебора, без малейшего намека на музыкальный талант.
- Тра - ля - ля - ля - ля - ля - ля - ля - ля, - подпела ей мисс Граггс прекрасным контральто.
- Это время для веселья, - подхватил он их пение и многозначительно посмотрел вниз, на Веронику.
- Тра - ля - ля - ля - ля - ля - ля - ля - ля, - присоединилась она к ним, отчаянно фальшивя.
- Радость к нам придет, - хором пропели они втроем, в то время как мисс Граггс поддержала их своим мелодичным "тра - ля - ля".
Проклятье, подумал виконт Бакли, когда неожиданно осознал, что радуется мысли о наступлении Рождества.