- Отлично. Я попрошу отца Клемсона приготовить специальную проповедь к воскресенью. Мне будет приятно, если вы вместе с подмастерьем будете сидеть в нашей семейной ложе. Вы талантливый живописец и наш почетный гость, пусть все это оценят.
Художник опять пожал плечами, но на этот раз по его губам скользнула довольная улыбка.
Следует быть щедрее на похвалу и приветливое слово, напомнила сама себе Изольда. Занятая осуществлением множества собственных задумок, она порой забывала, что с подчиненными следует вести себя как можно вежливее и доброжелательнее.
Как только художник и его подмастерье взялись за работу, Изольда принялась внимательно рассматривать убранство церкви. Столяры уже изготовили шесть скамеек и массивный алтарь; каменщики вырезали узоры на ограде, отделявшей алтарь от главного нефа; самый опытный камнерез изготовил красивую чашу для святой воды из куска мрамора, который ее дядя Джаспер привез из Честера. Все в храме стояло на своих местах. Оставалось последнее - распятие.
Изольда коснулась свернутого куска пергамента, который она прятала в рукаве платья: на нем был набросок будущего распятия. Ее мать хотела видеть распятие в форме кельтского креста, характерного для Уэльса; отец Клемсон настаивал на классическом виде распятия с поникшим Сыном Божьим. Отец Изольды отказался вставать на чью-либо сторону, напомнив ей: раз задумка ее, пусть сама справляется со всеми трудностями и разрешает все споры. Он рассмеялся, невольно повторив собственные слова дочери.
Оказавшись между молотом и наковальней, Изольда размышляла, как найти решение, которое устраивало бы обе несогласные стороны. Она не хотела ни огорчать мать, ни обижать святого отца, который принял ее первую исповедь. Кроме того, строгий отец Клемсон мог наложить на нее епитимью - простоять несколько часов на коленях, если бы заподозрил ее в неуважении к Господу Иисусу Христу. В конце концов Изольде удалось найти компромиссное решение, которое, как она надеялась должно было всех примирить.
Эта мысль пришла к ней неожиданно, в предрассветный час, когда еще не успели пропеть петухи и пастух не выгнал коров из замка. Распятие в виде кельтского креста, но очень высокого и широкого, а посередине - тщательно выполненная фигура Спасителя. Все четыре стороны креста будут украшать кельтские символы: подножие креста - земля, вершина - небеса, а по бокам - огонь и вода. Каждый символ изображал те дары, которые Бог дал людям, а в середине креста - самый ценный дар, Его Сын, искупитель человеческих грехов.
Несмотря на некоторую поспешность и небрежность наброска, замысел вполне удался. Тем не менее Изольда слегка нервничала, направляясь на поиски матери и отца Клемсона. Она не знала, как ей быть: показать рисунок одновременно им обоим или каждому в отдельности. Тянуть дальше было нельзя, хотя к воскресенью распятие все равно не было бы готово.
Идя через двор, Изольда, все мысли которой были заняты фреской и распятием, почти не обращала внимания на царившую в замке суету. Только войдя в зал, она очнулась, увидев, как неразлучные Гвен с Лавинией, взявши друг друга за руки, о чем-то шепчутся и смеются.
- Что здесь происходит? - спросила она младшую сестру. - Где мать? И отец?
- У себя в приемной. Читают письмо от герцога Нормандского, - напыщенно произнесла Гвен. - Как ты думаешь, не собирается ли герцог в скором времени посетить Роузклифф?
- О, как некстати! - воскликнула Изольда. - Ведь ремонт церкви еще не завершен.
Презрительно наморщив нос, Гвен окинула недовольным взглядом фигуру Изольды. В свои тринадцать лет она считала себя леди и довольно неуважительно относилась к старшей сестре, по ее мнению, занимавшейся делами, не подобающими высокородной даме.
- Ее больше волнуют штукатурка и настенная мазня, чем прическа, - фыркала Гвен. - А платье - просто кошмар!
- Чем ты недовольна? - возражала Изольда. - Тем, что я недостаточно времени уделяю нарядам и внешнему виду? Боже, Гвен, когда ты наконец повзрослеешь? Ни у кого нет больше сил терпеть твое кривлянье и детские капризы.
Как всегда презрительно усмехнувшись, Изольда прошла мимо Гвен. Ей не терпелось узнать, о чем пишет герцог Нормандский в своем письме.
Приемная занимала небольшой зал: вход внутрь сквозь арочный проем прикрывала занавесь из тяжелого узорчатого шелка. Изольда отметила про себя: здесь уместнее было бы поставить двери с задвижным окошком - так было бы намного удобнее. Однако у занавеси было одно важное преимущество, в чем она убедилась, подойдя вплотную к входу. Сквозь тонкую материю можно было легко расслышать все, о чем говорили в приемной. Изольда замерла, прислушиваясь к разговору.
- И когда же произойдет коронация? - раздался голос отца.
- В середине декабря в Вестминстерском аббатстве, - ответил незнакомый мужской голос. - Но сперва на общем собрании бароны должны будут изъявить согласие. Лучше всего, если вы отправитесь в путь как можно скорее.
- Но, Рэнд, если так торопиться, то я не успею как следует собраться, - умоляюще проговорила мать.
- Брось, Джослин. Уложим все необходимое - и в путь.
- А как же девочки? Кроме того, Гэвин далеко, в Ладлоу.
- Напиши ему. Он присоединится к нам в Лондоне.
Изольда остолбенела от удивления. Вся семья едет в Лондон! На коронацию?! Генрих, герцог Нормандский, - преемник короля Стефана. Значит, старый король скончался? Но тут ее размышления прервал звучный голос отца:
- Возможно, мой брат Джон тоже там будет, его замок Эслин от Лондона недалеко. Скорее всего приедет и Хэльярд, и тогда мы сообща обсудим будущее Изольды.
В груди Изольды вспыхнул гнев, такой быстрый и сильный, что она, не отдавая себе отчета, отдернула занавесь и влетела в приемный зал. Все, кто там сидел, вскинули от удивления головы и уставились на нежданную гостью. Кроме ее родителей, Осборна, командира замковой стражи, и дворецкого Одо, за столом сидели еще двое незнакомцев.
- Изольда?! - испуганно воскликнула мать.
Отец бросил на нее сердитый взгляд:
- Как видишь, дочь, я сейчас занят. Выйди и подожди меня в зале.
- Отец, я не хочу выходить замуж за Мортимера, - выпалила она. - Тебе же это хорошо известно.
Желваки заиграли на щеках лорда, и только тогда Изольда поняла, какую глупость сделала. Ее отец не выносил никаких возражений, тем более против столь желанного для него брака.
- Выйди немедленно! - проревел лорд.
И в приемной сразу установилась мертвая тишина, но Изольда была не трусливого десятка. Глубоко вздохнув и гордо вскинув голову, она ответила:
- Я ухожу. Но знай: я никогда не соглашусь на этот дурацкий брак.
У присутствовавших едва челюсти не отвалились от изумления. Неслыханная дерзость: посметь говорить в таком тоне с самим Рэндольфом Фицхью, лордом Роузклиффа. Раскрасневшись от гнева, Изольда столь же быстро выскочила из приемной, как и вбежала в нее. Все ее предложения о ремонте церкви, новой фреске и новом распятии вылетели у нее из головы. В сознании бешено вертелась одна-единственная мысль: они едут на коронацию в Лондон, и заодно договориться о ее браке с этим недотепой. Совсем еще мальчишкой!
Какой хороший был день, и как все скверно обернулось! Отец явно умышленно затягивал совет, от нетерпения Изольда принялась грызть ногти. Когда вышли приезжие гости, а следом за ними Одо и Осборн, она почти не владела собой и была готова взорваться от раздражения. Стиснув зубы, Изольда заставила себя присесть, отвернувшись от Гвен, сидевшей на подоконнике и бросавшей на сестру время от времени надменный взгляд.
Наконец появилась мать. Она сразу направилась к Изольде.
- Неужели ты никогда не научишься вести себя с отцом? - возмущенно обрушилась она на дочь. - Твоя глупая выходка едва все не погубила.
- А разве отец ведет себя разумнее? - возразила Изольда. - Он не хочет меня слушать.
- Точно так же, как и ты его! Сколько раз я тебе говорила, что не выдам ни одной дочери замуж против ее воли. Или ты мне не веришь?
- Что ты, мама. Но…
- Никаких "но"! Если бы ты мне доверяла, Изольда, разве стала бы вставлять палки в колеса? - Она в отчаянии заломила руки. - Посмотри на Гэвина. Или на Гвен и Элиссу. Они никогда не доставляли мне столько хлопот, сколько ты.
Изольда смутилась и потупила взгляд.
- Отец очень рассердился?
- Рассердился? Не то слово! Он в бешенстве. - Мать тяжело вздохнула. - Тебе еще повезло: сегодня пришла весть, сильно обрадовавшая его. Наконец-то Англия обрела достойного монарха. Но твоя строптивость наделала, немало бед. Отец решил, что тебе с твоим характером необходима властная рука мужа.
- Еще чего! - фыркнула Изольда. - Что ты говоришь, мама? Разве ты сама вышла за отца не по любви?
Мать с нежностью взглянула на дочь:
- С годами я начинаю думать, что нам с отцом очень повезло. Мы с ним словно созданы друг для друга. Но не забывай: я его жена, а ты дочь, это совсем другое дело. Мне кажется, что он до сих пор не свыкся с мыслью, что ты уже выросла и можно рассматривать вопрос о твоем замужестве.
Джослин горько усмехнулась и с плохо скрытой злостью заметила:
- Вероятно, именно поэтому он хочет выдать тебя за Мортимера, сына лорда Хэльярда. Наряду со многими обоюдными выгодами, которые сулит этот брак, отцу, видимо, нравится, что твой будущий муж больше походит на мальчика, чем на мужчину.
Изольда задумчиво обронила:
- Неужели ты думаешь, что отец собирается выдать меня за… сопляка, который не сможет выполнять супружеские обязанности? Он, возможно, никогда и не слышал об этом.
Мать рассмеялась и, присев рядом с дочерью, похлопала ее дружески по руке: