Эта наивная вера в его доброту растрогала Джексона.
- Тебе бы репортером работать, Тейлор.
Когда Бонни умерла от передозировки наркотиков, газетчики, злобствующие и бесчувственные, набросились на Джексона, подобно своре бродячих собак. Но у него не нашлось даже презрения для них, настолько его сразило известие о беременности его покойной жены.
- Ты самый великолепный мужчина из всех, кого я знаю.
Тейлор сама удивилась своим словам. Да, она сказала правду, но зачем? За легкомысленным тоном Джексона не скрывалось никаких обещаний чего-то большего. Она безмерно далека от мира Джексона. Его окружают знаменитые актрисы, чья ослепительная красота сверкает с киноэкрана и с рекламных щитов.
На прошлой неделе Тейлор прочитала интервью, в котором одна золотоволосая актриса заявила, что живущий отшельником глава корпорации Санторини является мужчиной ее мечты. Хотя суперзвезде не дано было понять, что заставляет столь значительного человека жить в маленькой стране, этот факт делал его еще интереснее в ее глазах. И желаннее.
- Не думаю, что кто-то может назвать меня великолепным, - сухо отозвался Джексон. - Но все равно спасибо.
Тейлор нахмурилась.
- Красавчиком тебя не назовешь. Ты не такой, как твои актеры. Мягкости в тебе нет и в помине. У тебя сильное, интересное… великолепное лицо.
Она не сдастся. Как и для мировой знаменитости, темноглазый и темноволосый Джексон для нее является мужчиной ее мечты.
Джексон был лучшим руководителем из всех, кого ей доводилось встречать. Он очень требователен, но вместе с тем прекрасно умеет оценить чужой труд. Работа принесла бы ей немало пользы и удовольствия, если бы она не имела глупости влюбиться в своего женатого шефа.
Но еще страшнее другие чувства, которые могут овладеть ею, если она не будет постоянно контролировать себя. Такие опасные чувства, как доверие и надежда.
Нет, она не дала волю эмоциям. Никаких мало-мальски интимных отношений с чужим мужем. Даже если бы ее не волновали моральные соображения, то остановил бы практический расчет. Она знает, что случается с любовницами. Но тем не менее не могла запретить себе предаваться грезам о мужественном итальянце.
Когда начался газетный шум по поводу любовника Бонни, Тейлор хотелось дать этой женщине пощечину за то, что она изменила мужчине, обладавшему столькими достоинствами. Ее неудержимо влекло к нему, она стремилась облегчить его страдания, хотя и не имела на это права. Как посмела эта женщина нанести Джексону самый болезненный удар - ранить его гордое сердце?
С тех пор она не видела Джексона больше года, но, увидев его, сразу поняла, что ее чувства нисколько не изменились. Она по-прежнему любила своего бывшего шефа.
Джексона поразил краткий монолог Тейлор. Никогда его еще не называли великолепным, даже подающие надежды молодые актрисы, считавшие, что на него можно воздействовать лестью. Даже для них такой комплимент показался бы явным преувеличением. Однако ему хорошо известно, что сидящая с ним рядом на месте пассажира женщина не станет кривить душой. Кто, кроме Тейлор, осмелился бы сказать ему, что он похож на наркомана, когда он как-то явился в офис в понедельник утром после двухдневного сражения с Бонни?
Внезапно впереди показался красный огонек.
- Похоже, на дороге авария.
- Хорошо бы никто не пострадал.
Тейлор подалась вперед, плотнее запахнув на груди одеяло. Бросив на нее взгляд, Джексон увидел, что на ее щеках выступил легкий румянец, одновременно очаровательный и невинный, но манящий.
- Сейчас увидим. - Поравнявшись со стоящим посреди улицы полицейским, закутанным в плащ с капюшоном, Джексон притормозил и опустил боковое стекло. Капли дождя хлестнули его по лицу. - Скажите, что здесь случилось?
Полицейский склонился к нему. Его глаза скользнули по лицу Тейлор, потом вновь обратились к Джексону.
- Столкнулись три машины. Так что вам придется ехать в объезд.
Он указал на уходящий вправо переулок, уже оборудованный оранжевыми конусами, указывающими безопасный маршрут. Джексон кивнул.
- Что-нибудь серьезное?
- К счастью, никто не погиб, - с явным облегчением сказал полицейский. - Счастливого пути!
Он сделал шаг в сторону, освобождая путь.
Выехав на объездную дорогу, Джексон снова заговорил:
- Тебе необходимо просохнуть, а с этим крюком мы еще дольше будем добираться до твоего дома. Может быть, переночуешь у меня? Отсюда ехать минут пятнадцать.
- Я не могу! - воскликнула Тейлор.
- Почему?
Он разозлился на то, что Тейлор не доверяет ему, тогда как он не давал ей никаких поводов для недоверия. Да, наверное, он раз или два прикрикнул на нее, когда она служила у него секретарем. Но и она тогда повысила на него голос, и конфликт был быстро улажен.
И опять она удивила его:
- Потому что тебя осаждают папарацци. Не исключено, что они караулят в кустах у подъезда. А я славы не ищу, - подчеркнула она решительно.
Джексон, удивленный, покачал головой.
- Piccola, если там и есть какой-то журналюга, то клянусь тебе, что разорву его в клочья. Впрочем, он наверняка уже захлебнулся.
У Тейлор вырвался смешок.
- Ну, если ты гарантируешь…
Поскольку автомобильного движения в этой части города почти не было, они добрались до выстроенного восемь месяцев назад дома Джексона на Мишнбей даже быстрее, чем он предполагал. При помощи электронного ключа он открыл ворота и въехал на территорию своих владений. Проехав еще метров пятьдесят, он нажал на другую кнопку, открыв дверь гаража. Наконец дверь за машиной опустилась, и Тейлор с Джексоном остались в сухом теплом помещении, освещенном мощной белой лампой. Шум дождя сделался приглушенным шелестом и внес в атмосферу нежданный оттенок интимности.
Тейлор протянула руку к ручке дверцы.
- Тебе не кажется, что для гаража больше подошел бы приглушенный желтый свет?
Джексон решил подыграть ей, разряжая обстановку. До поры до времени.
- Ну ты и привереда! Неужели тебе во мне что-нибудь не нравится?
Когда он выбрался из-за руля, она уже стояла возле машины, похожая на растрепанную фею, закутанную в шотландский плед.
- Все нравится, если мне больше не грозит опасность превратиться в сосульку.
Подавив улыбку, Джексон провел ее в дом. Они миновали цокольный этаж, оборудованный под спортивный зал, и поднялись по лестнице.
- Ванная наверху, направо. - Джексон кивком указал на лестницу, ведущую от гостиной вверх. - Там должны висеть чистые полотенца. Надеюсь, сегодня приезжали люди из службы бытового обслуживания. Я тебе заброшу какой-нибудь халат.
- Чур, не подглядывать.
Тейлор заковыляла по лестнице, не расставаясь с одеялом. Королева, отдавшая приказ покорному слуге.
Тряхнув головой при виде этой воплощенной невинности, Джексон бросил ключи на столик в прихожей и прошел в свой кабинет.
Мигающий сигнал телефонного аппарата сообщил ему, что на автоответчике имеется сообщение. Не позаботившись о том, чтобы включить автоответчик, Джексон набрал телефон полицейского управления Окленда. Ночную вахту нес, как обычно, Коул Маккенна. Джексон изложил суть интересовавшего его дела одному из немногих людей, кому доверял безоговорочно. Коул изобретательно выругался вполголоса.
- Ваша дама не хочет выдвигать обвинение?
Джексон вспомнил об усилиях Тейлор отмахнуться от инцидента вообще.
- Я бы хотел урегулировать этот вопрос, не вовлекая ее в скандал.
- Да, я так и предполагал. Итак, мы имеем: Доналд Карсон, директор проекта в "Драсина медикл". - Пальцы детектива прошлись по клавиатуре компьютера. - Есть такой. По-моему, три часа ночи - подходящее время для визита.
Джексон жаждал увидеть мерзавца лично, но обещание есть обещание: оказавшись с Карсоном лицом к лицу, он наверняка размажет его по стене.
- Спасибо.
- Я загляну к вам с сумочкой Тейлор, как только сдам дежурство, после шести.
- Не хочу, чтобы Тейлор подумала, будто полиция явилась меня арестовывать, так что лучше оставьте предмет в участке, - пошутил Джексон и с неудовольствием обнаружил, что его настроение отнюдь не соответствует его тону.
Разгадав его мысли, Коул рассмеялся.
- Должно быть, это какая-то особенная дама, раз вы стараетесь соблюдать политес.
После разговора у Джексона стало легче на душе: все-таки он принял некоторые меры против человека, который посмел обидеть Тейлор.
Он прослушал записи на автоответчике. Один из четырех звонков был от матери. Требовательные интонации в голосе матери не были чем-то необычным. Кинозвезда Лиз Карлайл зачала Джексона от Энтони Санторини, который в то время был ее мужем. У нее не было ни времени на воспитание сына, ни склонности к этому занятию. Все заботы о его воспитании выпали на долю единоутробного брата Джексона Карлтона, появившегося на свет почти десятью годами раньше.
Что касается родительских инстинктов Энтони, знаменитого режиссера, то они проявились лишь через девять лет, когда третья по счету жена родила ему сына Марио, а потом дочь Валетту.
Теперь же, когда Джексон достиг жизненного успеха, Лиз и Энтони предпочли забыть о том, что их близость с сыном сводилась к выписыванию чеков няням и директорам пансионов. Ни отец, ни мать не испытывали угрызений совести, когда прибегали к помощи Джексона, пользуясь родственными связями. Поморщившись, Джексон записал на листке содержание сообщений, после чего стер их. Этими просьбами он займется позднее.
После того как позаботится о Тейлор.