Когда же она влюбилась в него? Когда он в первый раз сказал это свое: "Привет, я Макс", или все-таки пятью секундами позже? Иногда Валери казалось, что она любила Макса всегда, как всегда умела дышать. Что она родилась с этой любовью к Максу в крови. Она росла, играла с братьями, кузенами и кузинами, смеялась, бегала, говорила, - и все это было для него, вдохновлено им, без него не обходилась ни одна минута, просто до поры до времени Валери не знала, что именно без него. А когда она впервые его увидела, поняла: так и есть, вот он, человек, для которого я дышу.
Только ему ее дыхание не нужно. Ну дышит и дышит кто-то рядом. Подумаешь.
- Валери. - Макс помахал перед ее лицом ладонью. - Ты спишь?
- Нет. - Она вздохнула. - Просто задумалась.
- Не спи, пожалуйста. - Он выглядел очень уставшим. Так как все сцены с ним требовалось отснять за три дня, работать приходилось напряженно. Маленькая студия в ста двадцати милях от Нью-Йорка, где работал Кейз, казалось, не простаивает ни минуты. - Стэнли обещает закончить через пятнадцать минут. Я хочу, чтобы ты посмотрела. Если что-то не так, скажи мне, ладно?
- Хорошо, Макс. Хорошо.
Валери еле удержалась от попытки потереть лицо, чтобы проснуться, - вспомнила о макияже, - и прошла вслед за Эвершедом к съемочной площадке, залитой жарким светом софитов. Несмотря на работавшие вентиляторы, в павильоне было душно. Снимали уже четырнадцать часов, а ведь еще обратно ехать. Валери рассчитывала, что все закончится раньше. Они с Максом приехали сюда на одной из его машин - иногда Эвершед любил сам сесть за руль, но обратно рулить, как пить дать, придется ассистентке. Макс заснет сразу же, как сядет в машину.
Кивнув знакомому помощнику режиссера, Валери аккуратно устроилась в сторонке, чтобы никому не мешать, и попыталась сосредоточиться. Макс помотал головой, подвигал плечами, разминая мышцы, и гример прошлась широкой мягкой кисточкой по его лицу.
- Готовы?
- Да, - спокойно ответил Макс, нашел глазами Валери и подмигнул: дескать, следи, чтобы все было в порядке. Она была его индикатором, зашкаливавшим, если он что-то делал не так.
- Приготовились! Тишина на площадке! Мотор! Начали!
Сумрачная комната, шатающийся стол, стул, на нем сидит человек, которого играет Макс. У окна стоит подросток - его старший сын. Долгое молчание.
- Сонни спрашивал: а правда, что египетские пирамиды построили инопланетяне?
- Правда, - говорит Макс и аккуратно соединяет крохотные проводки. Он служил в армии, был сапером. Он знает, как изготовить взрывчатку. Он сейчас ее доделает и выйдет на площадь, требуя справедливости. - Все правда, во что ты поверишь.
Они говорят не о пирамидах, и оба это знают.
- Почему ты уходишь?
- Потому что я хочу, чтобы с вами все было хорошо.
- Ты нас бросаешь.
- Нет, Джейми, я вас люблю. Я вас никогда не брошу.
- Ты говорил по телефону, что умрешь. Я слышал.
Макс резко поднимает голову.
- Я никогда тебе не врал. Посмотри на меня и скажи, что ты не хочешь, чтобы я умер.
Бомба уже готова.
- Я всегда тебя ненавидел, - буднично говорит Джейми, - но сейчас не хочу.
Макс протягивает ему бомбу.
- Если ты меня ненавидишь так, как раньше, дерни за красный провод и пойдем со мной, черт тебя дери.
- Ты псих, - говорит Джейми, отступая в угол. - Ты псих, папа.
Макс аккуратно кладет бомбу на стол и тихо говорит ему:
- Да, я псих. Только ты не ненавидишь меня, Джейми. Ты меня любишь. Хотя нет. Это больше, чем любовь: мы друзья. Так что ты меня простишь.
- Дурак! - кричит Джейми и выбегает из комнаты.
Макс встает, берет бомбу и аккуратно кладет ее в карман.
- Стоп! Снято.
Валери моргнула. Как всегда, когда Макс играл, она словно проваливалась в иную реальность. Она не могла переключаться так легко, как он. А Эвершед уже смотрел на нее вопросительно, прищурившись. Валери кивнула и подняла большой палец.
- На сегодня все. - Стэнли Кейз, приятный человек лет тридцати, был на этой съемочной площадке одновременно лучшим другом всем и кинобогом. Через несколько лет его картины будут в золотом фонде американского кинематографа, сомнений нет. - Спасибо, дамы и господа, работа с вами доставляет мне истинное удовольствие. Поаплодируем же друг другу.
Валери похлопала в ладоши, наблюдая, как гример усаживает Макса, чтобы смыть грим. Нужно срочно увозить Эвершеда, пока он не заснул прямо в этом кресле. Валери двинулась к Кейзу, чтобы узнать расписание на завтра.
- Не раньше двенадцати, я думаю, - ответил задумчивый режиссер. - Утром у нас немного другие планы, так что мистер Эвершед может выспаться.
- Мечтайте, - фыркнула Валери, - у него привычка вскакивать ни свет ни заря.
Еще четверть часа ушло на то, чтобы вытряхнуть Макса из костюма, запихнуть в свитер и джинсы и усадить в машину. Валери села за руль и задумчиво посмотрела сначала на приборную доску, потом на готовящегося заснуть Эвершеда. Сто двадцать миль до Нью-Йорка - многовато при нынешнем раскладе. Есть два выхода: искать поблизости отель или… Валери ткнула Макса в бок.
- Подожди, не засыпай. Я предлагаю не ехать домой.
- А куда? - Макс изо всех сил таращил слипающиеся глаза.
- Мы можем колесить по округе в поисках отеля, но, учитывая, что я не знаю местность, а спросить на студии забыла, будем делать это до утра. Или… в десяти милях отсюда на север живут мои родители. Если ты не против…
- Разумеется нет. Если у них найдется койка. Или хотя бы коврик у двери.
- Не беспокойся, - засмеялась Валери, - найдется.
Теперь оставалось не заснуть по дороге.
Макс проснулся, увидел над собой солнечный дощатый потолок и удивленно заморгал, потом поднес к глазам руку с часами, которые редко снимал. Семь утра. Семь утра, и он не дома. А где же он, черт побери?
Вчерашний вечер вспоминался смутно. Макс еще помнил, как он садился в машину, но дальше в памяти зияла преогромная дыра. Дырища. Эвершед сел.
Просторная комната, выходящая окнами на восток: вот почему в ней так много солнца. И солнце - это хорошо, значит, ноябрьский дождь перестал. Широкая кровать, тканые половики в деревенском стиле, дубовая мебель, осенние, тоскливо пахнущие цветы на тумбочке… Одежда Макса была аккуратно сложена на стуле. Узкая дверь в углу оказалась дверью в ванную.
Проблемы Эвершед привык решать последовательно. Так как в ванной обретался его несессер, логично было предположить, что находится он тут на законных основаниях, а потому вполне можно принять душ, побриться и уже после этого отправляться исследовать местность.
Он проделал все вышеупомянутые процедуры, натянул джинсы, свитер и - что свидетельствовало о близком присутствии Валери - чистые носки, после чего открыл дверь и прислушался. Тишина. Коридор, куда выходят еще двери, пуст. Макс увидел у порога свои чистые кроссовки, рассеянно сунул в них ноги и, накрепко завязав шнурки, пошел искать жизнь.
Для начала он обнаружил лестницу, ведущую вниз; она тоже была дубовой, добротной и приятно поскрипывала, когда Макс спускался. Лестница привела его в холл, где Эвершед немедля учуял запах кофе и пошел к его источнику, как загипнотизированный. Если кто-то в этом доме варит кофе, с этим кем-то можно подружиться и выпросить себе чашечку.
На просторной кухне за большим круглым столом сидела женщина в широких мягких брюках и полосатом свитере; ее сколотые на затылке седые волосы переливались неисчислимыми оттенками серебра. Заслышав шаги, женщина подняла голову и улыбнулась. Рядом с ней исходила паром большая оранжевая чашка с кофе.
- Доброе утро, мистер Эвершед. Валери сказала, что вы встаете рано, и тоже порывалась вскочить, но я решила, что до поры до времени могу вас развлечь.
- Мм… доброе утро. - Макс огляделся, пытаясь все-таки понять, где находится. - А Валери еще спит?
- Думаю, скоро проснется. Она сказала, вам нужно приехать обратно на студию к двенадцати.
Макс присмотрелся к женщине: тонкие черты лица, выразительные карие глаза… До него наконец дошло.
- А вы миссис Мэдисон, верно? Мама Валери?
- Ха! Я выиграла. Валери утверждала, что утром вы не вспомните, где находитесь, и будете долго и вежливо выяснять это у меня. - Она засмеялась, но не обидно. - Хотите кофе, мистер Эвершед?
- Называйте меня Макс. И да, хочу. Я за кофе готов заложить душу.
- В таком случае, садитесь. И называйте меня Барбара.
Она захлопотала у плиты, поставила на огонь турку - спокойная, выдержанная женщина. Так вот от кого у Валери эта благородная сдержанность, эти точные движения. Почувствовав, что Макс наблюдает за ней, миссис Мэдисон обернулась.
- Сравниваете меня с дочерью?
- Конечно. Это всегда любопытно.
- Ну ладно, можете смотреть сколько угодно, я люблю мужское внимание. - В ушах у нее переливались небольшие серьги в виде сердечек, и Макс улыбнулся.
- Обычно это меня так разглядывают. Слава летит впереди нас, знаете ли… - Он неопределенно помахал рукой.
- Все мы люди, Макс. И если вы пьете кофе на моей кухне, я не должна с визгом бросаться вам на шею.
- Еще не пью, - возразил он, принюхиваясь.
- Пока закипает, будьте любезны, достаньте из холодильника сыр.
Выполняя несложные указания, Эвершед поинтересовался:
- Значит, это и есть родной дом Валери?