В своей безалаберной бурной жизни она получила слишком много, и вот печальный итог. Это несправедливо. Даже у жалкой маленькой миссис Стенхоп со второго этажа, которая может только невразумительно нашептывать сплетни, есть любящий сын Даусон. Не слишком симпатичный, подслеповатый, лопоухий, но он привязан к матери и боготворит ее.
Еще в доме жил скрипач, Винсент Моретти, с сонным, даже каким-то тусклым взглядом. Познакомившись с ним, Арабиа подумала, что у музыканта должен быть бесконечный запас историй, которыми он развлечет ее, но, как оказалось, ошиблась. Винсент старался избегать общества любознательной хозяйки и дни напролет упражнялся на скрипке - у него была склонность к заунывным мелодиям, - а когда возвращался с работы, то невинно флиртовал с мисс Беккер, которая вдруг становилась застенчивой. Это чрезвычайно раздражало Арабию, впрочем, она и из этого старалась извлечь пользу и развлекалась тем, что постоянно высмеивала тощую добродетельную мисс Глори.
Джереми Уинтер не сразу был принят с распростертыми объятиями. После двух ограблений, когда Арабиа лишилась нескольких дорогих ее сердцу старинных ювелирных украшений, она поняла, что решетки на окнах не решают проблемы безопасности. Она задумала переоборудовать цокольный этаж в квартиру и сдать ее бдительному и храброму человеку. Не откладывая в долгий ящик, поместила объявление: "Приглашаю добровольца для задержки грабителей". Откликнулись несколько волонтеров, на их бледном фоне Джереми, безусловно, выделялся. Представ пред светлые очи Арабии, он улыбнулся ей, поднял брови, многообещающе подмигнул и сказал, что принесет с собой кошку Мимозу, которая будет ловить мышей.
Арабиа убедила себя, что некоторая фривольность манер соискателя объясняется молодостью. Они ударили по рукам. Так в доме появился Джереми Уинтер.
Арабиа окинула взглядом комнату. Хочет ли она снова устраивать шумные вечера, чтобы рассказывать истории о своих старых друзьях? Нет, все, что ей теперь нужно, это покой. И любовь. Особенно любовь. Только остался ли на свете кто-нибудь, любящий ее?
Мужчины когда-то наперебой домогались ее, а теперь она стала старой и, что лукавить, довольно безобразной. Куда только девались величественность и очарование, о котором ходили легенды… Да, любовью был пронизан каждый прожитый день, и все это улетучилось, как аромат первоцвета. Прошлое… Прошлое восхитительно, как воспоминание о весне жарким летом. Но весну жизни невозможно вернуть.
Старая леди решительно выпрямилась. Она, Арабиа Болтон, которой стоило повести бровью - и весь мир падал к ее ногам, а самые блестящие кавалеры почитали за честь исполнить любую ее прихоть, она не может вернуть весну? В конце концов, почему нет?
Ее унизанные кольцами старческие пальцы дрожали от волнения и нетерпения, когда она шарила в ящике письменного стола в поисках дорогой тисненой почтовой бумаги, которой не пользовалась долгое время. Вооружившись вечным пером, Арабиа вывела жирными четкими буквами: "Сдам уютную квартиру за символическую плату девушке, которую зовут Крессида Люси. Обращаться лично".
Арабиа порывисто вздохнула. Объявление опубликовано в газете больше двух недель назад, а результатов пока нет. Но Арабиа не сомневалась, что ее очередная великолепная, восхитительная идея обречена на успех. Кто посмеет утверждать, что она не может вернуть весну? Арабиа Болтон сумеет совладать даже с неумолимым временем!
Крессида… Крессида Люси… Люси…
Люси, я так любила тебя…
"Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя…"
Этот голос, тонкий и злой, внезапно прозвучал в ушах Арабии. Он звучал в ее воображении уже много лет. Но все позади, и темная сторона жизни тоже. Она полна жизни и предчувствует перемены. Это будет весна, и она найдет другую Люси, молодую, привлекательную, жизнерадостную. Другую Люси, которая будет любить ее и будет любима.
3
Крессида с сомнением смотрела на бренди. Она не верила, что от алкоголя боль утихнет. К тому же у нее во рту долгое время маковой росинки не было. Ну хорошо, подумала она, надо выпить, может, действительно станет лучше и прибавится оптимизма. Она взяла предложенный Джереми стакан и сделала глоток.
Как Крессида и ожидала, комната снова поплыла перед глазами, но на этот раз ощущение было приятным. Тепло проникло в желудок, и Крессида почувствовала себя настолько хорошо, что решительно заявила:
- Я не вернусь домой. Том начнет ехидничать по поводу моего возвращения.
- Полагаю, так и будет.
Крессида заморгала, ее удивила реакция Джереми. Она почувствовала, что слегка опьянела.
- Вы знаете моего Тома?
- Вашего Тома? Нет. Но мне хорошо известен такой тип людей. Вы за ним замужем?
- О нет. Мы только помолвлены. Собираемся пожениться следующим летом, двенадцатого июня.
- А-а-а… Долгосрочные планы! - Джереми отставил свой стакан и взял трубку. - Не возражаете, если я закурю?
- Пожалуйста.
Трубка задымила, наполняя комнату тонким ароматом голландского табака.
- Том очень обстоятельный и серьезный человек.
Крессида украдкой взглянула на собеседника.
- Именно так я и подумал. Сколько ему лет?
- Тридцать, а мне только двадцать два. Том считает, что самый лучший возраст для замужества двадцать три года. И к следующему июню он расплатится за дом и обстановку. Мы купили новый спальный гарнитур.
- Поздравляю. - Джереми ласково-насмешливо смотрел на девушку.
- Спасибо. Гарнитур из мореного дуба. Он понравился Тому. - Крессида вдруг с удивлением поймала себя на том, что откровенничает с человеком, которого видит первый раз в жизни.
- А вам? - невозмутимо спросил Джереми.
- А мне он так не понравился, что я убежала, - пожала плечами Крессида.
Брови Джереми Уинтера удивленно приподнялись. Он изо всех сил пытался сдержать насмешливую улыбку. Если бы он увидел этот спальный гарнитур, тяжелый и мрачный, как ночной кошмар, ему стало бы не до смеха. Когда Крессида вообразила, что все последующие годы жизни с Томом будут придавлены этой тяжестью, ее охватила паника.
- Я люблю Тома, - услышала она свой голос, - но, к великому сожалению, наши вкусы не совпадают. Он поклонник викторианского стиля, а я…
- А вы?
- Я с ужасом представила себе, что мои дети будут зачаты на этой безобразной, как катафалк, огромной постели. - Крессиде стало невыносимо жарко, голова кружилась. Мимоза свернулась под боком клубочком, удовлетворенно мурлыкая. Джереми молча улыбался. - Я люблю изящные, хрупкие вещи. Понимаю, это непрактично, особенно когда дело касается мебели. - Она сокрушенно вздохнула. - Я вообще несуразная. Люблю покупать цветы и подавать милостыню. Меня умиляет старинный склеенный фарфор, я не умею готовить, но Том сказал, что это поправимо, у него есть в запасе время до свадьбы, чтобы научить меня.
- Готовить? - вежливо уточнил Джереми. - Том, позволю себе заметить, похож на школьного учителя.
- О да, что-то вроде этого, - засмеялась Крессида. Но он любит меня так сильно, что сильнее не бывает.
Крессида снова легла, вспоминая пресные поцелуи Тома. Вдруг ей захотелось плакать, потому что они с Томом разругались, что называется, вдрызг. Гордость не позволяла Крессиде вернуться обратно. Ситуация казалась тупиковой.
- Вы не та девушка, которая нужна Тому, - услышала она голос Джереми.
С какой стати посторонний человек берется судить, не зная ни ее, ни Тома? Крессида возмутилась:
- Как вы можете так говорить? Вы же не знаете ни одного из нас. Мы сами должны решить, подходим ли друг другу. Мы знакомы пятнадцать лет.
- Хорошо, хорошо, вы созданы друг для друга. А между тем вы находитесь в моей комнате. Что скажет Том, узнав об этом?
- О, он не должен узнать!
- Я не собираюсь рассказывать ему, а вы?
- Я не враг себе. Пожалуй, мне пора.
- Крессида, не уходите. Я хочу нарисовать вас. У вас правильные черты лица, я не могу упустить случая запечатлеть столь ошеломляющую красоту, эти утонченные черты лица, золотисто-карие миндалевидные глаза, губы цвета спелой малины, бледнорозовый румянец… - Он словно размышлял вслух, зачарованно глядя на Крессиду. - Мне хотелось бы слегка изменить вашу прическу, думаю, мы займемся этим на следующем сеансе.
- На следующем сеансе? - взволнованно переспросила она.
- Завтра, например. Когда вы почувствуете себя лучше.
- Но… где я буду ночевать?
- В этом доме, разумеется. Вы как раз та девушка, которую искала Арабиа. Или вы хотите спать с Томом в этой ужасной постели?..
Крессида растерянно заморгала, не зная, что сказать, и спросила первое пришедшее в голову:
- Мимоза! Что за смешное имя для кошки?
- Мимоза, доложу я вам, знаменитость. Она участвовала в съемках пятнадцати рекламных роликов и стала звездой журнальных юмористических страничек. На редкость сообразительный и темпераментный зверь. Ну, хватит об этом. Признавайтесь, когда вы ели в последний раз?
- Кажется, вчера. Съела на ланч сандвич с ветчиной и выпила стакан молока. Я не думала, что проголодаюсь так быстро. Видите ли, я ограничена в средствах. А в Лондоне деньги утекают, как вода сквозь пальцы. Мне казалось, здесь намного легче устроиться на работу. Я неплохо разбираюсь в антиквариате. Но никто… - У Крессиды задрожали губы. Вчера, бродя под дождем целый день, она безуспешно пыталась найти работу. - Единственное, в чем я уверена, - я не собираюсь оставлять Тома.
- Естественно.