ГЛАВА 4
СИДНИ
Я не рекомендую вам превращаться в кошку.
Хотя опыт пребывания кошкой не так уж и плох. Но превращаться обратно? Ужасно. Мне казалось, что меня разрывает на две части. Мои кости и кожа растягивались и скручивались таким образом, каким невозможно даже представить в природе, а в конце я чувствовала себя побитой и ушибленной, как будто будучи ребенком я упала с лестницы. В животе разрасталось смутное чувство тошноты, и когда момент паники прошел, я поняла, что хотела бы бросить это занятие. Одной из многих пыток, которым алхимики подвергали меня, когда держали в плену, была принудительная рвота, и даже мысль об этом вызывала у меня неприятные воспоминания. К счастью, это ощущение скоро прошло, и я почувствовала себя более или менее нормально.
– Примерно через двадцать миль отсюда есть прекрасное местечко, чтобы выпить кофе, – сказала мисс Тервиллигер, когда я села и пристегнула ремень безопасности, – мы остановимся там и подзаправимся перед тем, как отправиться в Питтсбург.
Я кивнула, дописала сообщение Адриану и вытянула ноги, все еще привыкая к возвращению в мое прежнее тело. Рядом со мной лежала деревянная шкатулка, которую привезла мисс Тервиллигер, и я взяла ее, чтобы рассмотреть поближе. Теперь, без запечатывающих чар, она казалась совершенно обычно. В течение месяца после исчезновения Джилл мы много рассуждали о том, кто мог украсть ее. Почти всегда мы думали на мороев, не поддерживающих Лиссу. Тем не менее, в этом определенно оказалась замешана человеческая магия, что перевернуло с ног на голову все, во что мы верили. Не считая меня, мы не знали людей, владеющих магией и работающих с мороями.
Я могла только надеяться, что музей даст нам ответы на некоторые вопросы, как бы маловероятно это не казалось. Внутри шкатулки лежала листовка, слова на которой бросались в глаза: ПРИХОДИ ПОИГРАТЬ, СИДНИ.
После того, как мы выпили кофе, остаток пути прошел без происшествий, не считая медленного движения из-за летнего строительства вдоль шоссе. Если честно, эта поездка могла бы быть даже приятной, если бы не тот факт, что мы все еще были взволнованы и напряжены. Я волновалась, что Адриан при Дворе может сделать что-нибудь безрассудное. И, конечно, я беспокоилась о Джилл. Эдди явно чувствовал себя так же, и я не могла помочь ему, а обстоятельства только усиливали тревогу. На протяжении всего пути он едва сказал нам пару слов. У нас по-прежнему было достаточно времени, чтобы успеть в Питтсбургский музей робототехники в конце дня. Написанное от руки предложение гласило, что это был "всемирно известный" музей, но никто из нас никогда не слышал о нем. Судя по пустой автостоянке, вообще не многие слышали о нем.
– Обычно посетителей больше на выходных, – объяснил дежурный из окошка продажи билетов. Мы купили три и прошли внутрь.
– Пожалуйста, проходите. Пожалуйста, проходите, – повторял робот, стоящий у входа. Он не двигался и в некоторых местах был заклеен клейкой лентой. Он держал в руках длинную прямоугольную приветственную табличку.
Бóльшая часть музея располагалась в одной просторной галерее, которая демонстрировала широкий ассортимент роботов, используемых для развлечения или бизнеса. Большинство дисплеев были статичные, и только некоторые оживлялись, как мини-сборочные конвейеры, демонстрируя робота, осуществляющего контроль качества производства. На конвейере керамические кружки проходили по кругу и останавливались возле квадратного устройства, которое просматривало каждую и в зависимости от наличия дефектов вспыхивало красной или зеленой лампочкой.
В смежном с большой комнатой помещении на дисплеях на стенах отображалась "История робототехники". Они рассказывали мифологию, например, как автоматы служили для греческого бога Гефеста. Бóльшая часть бегущей строки фокусировалась на различиях между двадцатым и двадцать первым веком, и заканчивалась словом "БУДУЩЕЕ: ???".
Я смотрела на эти вопросительные знаки и думала, что они могли бы служить обозначением моего собственного будущего. Как продолжится моя жизнь? Смогу ли я когда-нибудь учиться в колледже и путешествовать, как я мечтала? Или моя жизнь ограничится люксовым номером, окруженным вампирами? Было ли находиться в бегах лучшим вариантом, на который я могла надеяться?
– Сидни?
Голос мисс Тервиллигер вырвал меня из размышлений, и я вернулась в главную галерею. Они с Эдди стояли возле огромной стеклянной витрины с чем-то вроде металлического динозавра внутри в два раза больше меня. Я поняла это по одной из листовок, на которой было написано моя имя. Мисс Тервиллигер рукой опиралась на стекло.
– Ты чувствуешь это? – спросила она.
Я положила свою руку рядом и стала ждать. Через несколько секунд я почувствовала, как гудит энергия. Эдди повторил за нами, но покачал головой.
– Я ничего не чувствую, – сказал он.
– На этой витрине магия, – объяснила мисс Тервиллигер, отходя.
– Вы можете сказать что-нибудь об этом? – спросила я. Она была более чувствительна к такого рода вещам, чем я. Это умение приходит только с опытом.
– Нет. Мне нужно открыть витрину.
На ней был небольшой металлический замок, который любая из нас, вероятно, могла открыть с помощью заклинания. На витринах не было больше никаких средств безопасности, чему я не удивилась. Что-то подсказывало мне, что у этого места не хватало бюджета ни для чего слишком высокотехнологичного. Иронично. Здесь даже не было кондиционера, так что внутри стояла жара и духота, хотя несколько окон были открыты, видимо, для обеспечения вентиляции.
– Ах, - сказал дежурный, шагая к нам. Ему, вероятно, было скучно на своем посту, – я вижу, вы любуетесь Рапторботом.
Я посмотрела на его металлические зубы и красные глаза.
– Не совсем, – честно произнесла я.
– Вы поклонники фильма? – спросил он.
– Какого? – я спросила.
– "Неистовый Рапторбот", – сказал дежурный.
– Ага, – почти неохотно ответил Эдди.
Мисс Тервиллигер с удивлением повернулась к нему. Он покраснел под ее взглядом.
– Что? Это… ну, он был довольно крутой. Я смотрел его с Микой и Треем.
Дежурный нетерпеливо кивнул.
– Это про ученого, чья жена умирает от неизлечимой болезни. Прямо перед ее смертью он строит этого робота и его жена передает ему свою душу. Потом неожиданно что-то идет не так, и когда она умирает, он становится неуправляемым.
– Не так уж неожиданно, – начала спорить я, – в смысле, почему он построил для нее тело динозавра? Почему не что-нибудь более человеческое? Или, по крайней мере, более дружелюбное животное?
– Потому что тогда не было бы так много фильмов, – сказал Эдди.
– Все равно там должна быть правдоподобная предыстория, – возразила я.
Эдди криво улыбнулся, и хотя эта тема была абсурдной, я поняла, что ничего кроме мрачного выражения на его лице не видела с тех пор, как Джилл похитили.
– Не думаю, что действительно стоит ожидать правдоподобную предысторию от фильма под названием "Неистовый Рапторбот", – произнес он.
Дежурный выглядел обиженным.
– Что вы имеете в виду? Это был прекрасный фильм. Когда выйдет продолжение, люди выстроятся в очередь, чтобы увидеть его!
– Продолжение? – одновременно спросили мы с Эдди.
Мисс Тервиллигер откашлялась:
– Прошу прощения, что прерываю, но до какого времени вы сегодня открыты?
– До пяти, – ответил дежурный, все еще косо смотря на меня из-за того, что я не оказала должного уважения Рапторботу.
– Спасибо, - сказала она, – думаю, мы увидели все, что хотели. Было приятно посетить вас. Сидни, Эдди, нам пора идти.
Ломая голову над ее действиями, мы вышли вслед за нею, но не разговаривали, пока не сели в машину.
– Что происходит? – спросила я.
– Мы должны вернуться сюда вечером, после закрытия музея и разобраться с этим роботом, – она говорила чопорно и прилично, как будто это не она планировала проникновение со взломом. – Полагаю, нет смысла слоняться поблизости, чтобы нас запомнили еще больше.
– Наверное, сегодня мы были единственными посетителями, – отметила я, – это делает нас незабываемыми, это и то, что кое-кто действительно смотрел и любит фильм "Неистовый Рапторбот".
– Эй, – предупредил Эдди, – не суди, пока не посмотрела его.
Мы пошли в центр Питтсбурга и сняли номер в отеле, так как по-видимому нам придется остаться тут на ночь. Поблизости располагалось много ресторанов, и мы нашли хорошее место для ужина, где почти могли притвориться, что жили обычной жизнью. Эдди до сих пор был обеспокоен. Он предложил мне прогуляться после ужина, и на мгновение я поддалась соблазну. Историческая часть города выглядела интересной, и мне хотелось ее исследовать, и стоял прекрасный летний вечер, теплый и свежий. Но потом я представила, как меня ловят алхимики, снова сажают под замок и подвергают пыткам. Стало тесно в груди, и я покачала головой.
– Я просто подожду в номере, пока не придется возвращаться в музей.
– Они не знают, что ты здесь, – тихо сказал Эдди, осторожно глядя на меня, – и я в любом случае не подпустил бы к тебе никого из них.
Я отрицательно помотала головой:
– Лучше не рисковать.
Когда на улице стемнело, мы поехали обратно в музей, припарковались в нескольких кварталах от отеля и решили пройти остальную часть пути пешком. На всех окнах и дверях были металлические решетки, и знак предупреждал, что на двери стоит электронная сигнализация.
– Не похоже, что сигнализация сработает, если открыть окна, – сказал Эдди после внимательного осмотра. – На самом деле, одно из них до сих пор открыто за металлической решеткой, наверное, для проветривания.