Роман открывает трилогию, объединенную общим сюжетом, повествующим о жизни членов клана Сантанджело. Герой романа - Джино Сантанджело - проходит путь от уличного мальчишки до воротилы крупного бизнеса, часто преступая закон, но сохраняя при этом человеческие качества.
Содержание:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1
СРЕДА, 13 ИЮЛЯ 1977 ГОДА, НЬЮ-ЙОРК 1
ДЖИНО. 1921 3
КЭРРИ. 1913 - 1926 5
ДЖИНО. 1921 - 1923 7
КЭРРИ. 1927 - 1928 10
СРЕДА, 13 ИЮЛЯ 1977 ГОДА, НЬЮ-ЙОРК 11
ДЖИНО. 1923 - 1924 14
КЭРРИ. 1927 - 1928 17
ДЖИНО.1924 - 1926 19
КЭРРИ. 1928 23
ДЖИНО. 1926 - 1927 25
КЭРРИ. 1928 28
ДЖИНО. 1928 28
КЭРРИ. 1928 31
ДЖИНО. 1928 32
СРЕДА, 13 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК И ФИЛАДЕЛЬФИЯ 34
ДЖИНО. 1928 35
КЭРРИ. 1928 37
ДЖИНО. 1928 38
КЭРРИ. 1928 41
ДЖИНО. 1928 42
РАУТ. 1928 44
СРЕДА, 13 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК И ФИЛАДЕЛЬФИЯ 48
ДЖИНО. 1934 49
КЭРРИ. 1928 - 1934 52
ДЖИНО. 1937 52
КЭРРИ. 1937 54
ДЖИНО. 1937 55
КЭРРИ. 1937 56
ДЖИНО. 1937 57
КЭРРИ. 1937 59
ДЖИНО. 1937 60
ЧЕТВЕРГ, 14 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК И ФИЛАДЕЛЬФИЯ 60
ДЖИНО. 1937 61
КЭРРИ. 1938 65
ДЖИНО. 1938 66
КЭРРИ. 1938 67
ДЖИНО. 1939 67
КЭРРИ. 1939 69
ДЖИНО. 1939 69
КЭРРИ. 1941 71
ДЖИНО. 1947 72
ЧЕТВЕРГ, 14 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК И ФИЛАДЕЛЬФИЯ 74
КЭРРИ. 1943 75
ДЖИНО. 1948 - 1949 77
КЭРРИ. 1943 79
ДЖИНО. 1949 80
КЭРРИ. 1943 81
ДЖИНО. 1949 82
КЭРРИ. 1943 84
ДЖИНО. 1950 87
КЭРРИ. 1943 - 1944 89
ДЖИНО. 1951 90
ЧЕТВЕРГ, 14 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК 94
Джеки Коллинз
Шансы. Том 1
Стремление украсть сидит в каждом, только у большинства не хватает храбрости начать.
Лаки Лючиано
Этот мир принадлежит мужчине, и так оно и должно быть.
Винсент Тереса
У того, кто к нам входит, уже нет возможности выйти.
Аль Капоне
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СРЕДА, 13 ИЮЛЯ 1977 ГОДА, НЬЮ-ЙОРК
Коста Дзеннокотти не отрывал глаз от сидевшей напротив его украшенного резьбой письменного стола девушки. Говорила она очень быстро, помогая себе энергичными жестами и выразительной мимикой. Господи! В эти мгновения он ненавидел себя из-за назойливо лезущих в голову мыслей, но поделать ничего не мог - перед ним быль самая соблазнительная женщина из всех, что ему приходилось когда-либо видеть…
- Коста! - вдруг с ходу остановившись, резко произнесла девушка. - Ты меня слушаешь?
- Конечно, Лаки, - тут же отозвался он, чуть смутившись, - своим видом его собеседница походила больше на хрупкую, худенькую школьницу. Сколько ей сейчас - двадцать семь? Двадцать восемь? Но какой ум, какая проницательность - похоже, она знала, о чем именно он подумал.
Лаки Сантанджело. Дочь его лучшего друга, Джино. Ведьма. Ребенок. Эмансипе. Искусительница. Коста знал о ней все.
- Так что ты и сам понимаешь, - порывшись в своей сумке от Гуччи, она извлекла пачку сигарет, - никоим образом отец не может вернуться сюда в настоящее время. Никоим образом. И ты должен остановить его.
Коста пожал плечами. Иногда она казалась такой несмышленой. Неужели Лаки всерьез считает, что кому-то удастся убедить Джино не делать того, к чему в данный момент направлены все его помыслы? Ей, его дочери, лучше чем кому бы то ни было известно, что это просто нереально. В конце концов, ведь они же слеплены из одного теста, Джино и Лаки, они похожи друг на друга настолько, насколько для двух человек это вообще возможно. Даже внешне она чуть ли не копия отца. То же энергичное, полное страсти лицо с оливковой от загара кожей, те же глубоко посаженные черные глаза, те же чувственные губы. Только другая форма носа: хищный, выдающийся у Джино и нежный, спокойных очертаний, более подходящий женщине, у Лаки. Густые, черные, волнистые волосы. Лаки отпустила их до плеч. Прическа Джино, конечно, короче, но и он в свои семьдесят с лишним лет не потерял еще ни единого волоса.
С сожалением Коста провел ладонью по своей голове - обширное, безудержное продолжение лба делало бессмысленными все попытки прикрыть остававшимися прядями печальную пустыню. А ведь ему всего шестьдесят восемь. Хотя, с другой стороны, чего еще можно ожидать в этом возрасте?
- Ты скажешь ему? - требовательно спросила она. - Ну? Ну так как?
Коста подумал, что сейчас лучше не говорить о том, что в этот самый момент самолет, в котором сидит Джино, уже идет на посадку. Колеса его вот-вот коснутся бетонного поля аэропорта, и Джино будет здесь. Лаки придется смириться с тем, что ее отец опять одержал верх.
Черт возьми! Похоже, что все дерьмо выплеснут на невинных зрителей, а он, Коста, сидит в первом ряду.
Тремя этажами выше, расположившись в тихом офисе своего друга Джерри Майерсона, Стивен Беркли с головой ушел в работу. Между ними существовала договоренность: если Стиву потребуется полное уединение, то по окончании рабочего дня он может прийти сюда, в этот кабинет. Услуга значительная: никаких телефонных звонков, никаких назойливых посетителей. Кабинет самого Беркли представлял собой палату сумасшедшего дома в любое время дня или ночи. А дома ему не давал покоя телефон.
Он потянулся, бросил взгляд на часы и, увидев, что уже почти половина десятого, негромко выругался. Время пролетело слишком быстро. В голове мелькнула мысль об Айлин - может, стоит позвонить ей? В театр они из-за него уже опоздали, однако в Айлин ему нравилось именно то, что ее невозможно застать врасплох, она ко всему относилась спокойно - будь то сорвавшийся поход в театр или внезапно расстроившаяся помолвка. Три недели назад он предложил ей пожениться, и Айлин ответила согласием. Стива это ничуть не удивило: от Айлин можно ожидать чего угодно, а после того как он развелся с Зизи, своей бывшей женой, его уже ничто не в состоянии поразить.
Стивену Беркли было тридцать восемь лет, ему очень не хватало спокойной, устоявшейся семейной жизни. Обрести ее он надеялся в обществе тридцатитрехлетней Айлин.
Стивен являл собой образец преуспевающего адвоката. К процветанию его подняла волна моды на чернокожих, пришедшаяся как раз на то время, когда выпускник юридического колледжа, за четыре года учебы получивший прекрасное образование, с энтузиазмом размышлял о будущей карьере. С его знаниями, умом, манерами он без особых усилий достигнет того, к чему стремится.
Этому способствовала и на редкость привлекательная внешность: атлетическая фигура шести с лишним футов ростом, открытый, прямой взгляд зеленоватых глаз, мягкие, вьющиеся, черные волосы и кожа цвета молочного шоколада. Более всего людей обезоруживало то, что Стивен не отдавал себе никакого отчета в том, насколько он красив. Это сбивало людей с толку. Предполагая в нем заносчивость, они обнаруживали вдруг радушную вежливость, готовя себя к встрече с высокомерным честолюбцем, открывали в Стивене человека, охваченного искренним желанием помочь.
Он методично разложил бумаги, с которыми работал, по отделениям своего потертого кожаного чемоданчика. Затем обвел взглядом кабинет, выключил настольную лампу и направился к двери. Сейчас он занимался одним расследованием, дело уже близилось к концу. Стивен испытывал приятную усталость, вызванную напряженной работой - его излюбленным времяпрепровождением. Даже секс по остроте ощущений отступал на второй план. И вовсе не потому, что Стивен не умел получать от него наслаждения, нет, заняться любовью с хорошей партнершей - это здорово, но вот с Зизи постель представлялась ему такой скукой. Ну давай же. Давай. Давай. Маленькой рыжеволосой Зизи мужчина требовался круглые сутки - то есть и тогда, когда Стивена рядом не было… ну да ладно, в конце концов, она нашла для себя способ проводить время. А ему нужно было прислушаться к совету матери и, во-первых, ни в коем случае не жениться на Зизи. Но кто, скажите, станет слушать родителей, когда эта штука раскалена так, что жжет ноги?