– Переписываемся, это громко сказано. Первое время, конечно, чуть не каждую неделю по интернету связывались, потом, сам понимаешь, то одно, то другое. Быт стал заедать. Но вроде, все нормально у нее. Две девчонки родились, близняшки… Вить, а ты не женат, в смысле развелся, или вовсе ни разу не женился?
– Не женился.
– А почему?
– Ну, как тебе сказать. Так жизнь сложилась. Сначала первую любовь не мог забыть…
– Да что ты, – польщено улыбнулась Светлана.
– Ну, да. А потом… не знаю, не встретил я девушку, ради которой… – он поставил бутылочку на стол. – Значит, говоришь, у Тамары все хорошо? Что ж, я рад. Знаешь, Светка, я ведь в школе в нее влюблен был, сильно.
– Как? Ты хочешь сказать, что твоя первая любовь, это Тамарка?
– Ну да.
– Да ничего подобного! – возмутилась Светлана. – Все знали, что ты в меня влюблен! Ты за мной ухаживал!
– Нет, влюблен я был в Тамару, с первого класса. А за тобой ухаживал, чтобы никто об этом не догадался. Вы же всегда вместе были, вот я вертелся около тебя, чтобы к ней поближе быть.
– Но зачем? Почему так сложно?
– Ну, ты вспомни, какой я тогда был заморыш, – Витька даже изобразил руками, что-то такое, по его мнению, очень хилое и несчастное. – Это я сейчас хоть немного на человека похож стал, а тогда… стану рядом с Томкой, а она выше меня на голову! Только около тебя я и мог прилично выглядеть.
– Хочешь сказать, я тоже была заморышем?
– Ну что ты, Светка! Ты у нас в классе была самая хрупкая и изящная.
– Скотина ты, все-таки, Витечка, – Светлана сама удивилась, когда почувствовала, что глаза ее полны слез. – Столько лет меня обманывал!
– Да ладно тебе, – не понял он. – Ты-то никогда даже не притворялась, что в меня влюблена.
– Зато ты мне нравился! И вообще, знаешь, как приятно было! Мне, между прочим, та же Томка завидовала!
– Чему? – Витька попытался безмятежно рассмеяться, но получилось у него это не слишком удачно.
– Да всему! Мало ли, что ты маленького роста был, зато какой веселый! И всегда рядом! Знаешь, когда ты исчез, она говорила, что мне, дуре, повезло, а я не оценила. И что если бы ты на нее, а не на меня глаз положил… ой, Витя, это что же получается… ой, наверное не надо мне было это говорить… прости…
– Да уж, пожалуй, не надо, – он зябко поежился. – Ты же не хочешь, чтобы я сейчас ломанулся в военную часть под Иркутском, свирепым ураганом ворвался в ее счастливую жизнь, развел Тамару с мужем… тем более, говоришь, дети там…
– Витька, ты читаешь любовные романы, – слабо улыбнулась Светлана. – Я узнаю манеру.
– Я их пишу, – мгновенно оживившись, подмигнул он. – "Гордость и предубеждение" читала? Моя работа. И еще эта, как ее… "Джейн Эйр".
– Всего-навсего? – прыснула она. Грустить рядом с Витькой по-прежнему было невозможно. – Маловато будет!
– А это не все, я гораздо больше написал. Только забыл, как остальные книжки называются.
– Как ты эти-то названия запомнил?
– Так по ним фильмы были, многосерийные… Слушай, Светка, а где твоя богадельня, я имею в виду литературное агентство, находится?
– Отсюда видно. Вон, четырехэтажка кирпичная, – Светлана указала рукой. – Заходишь, поднимаешься на второй этаж и налево. Комната номер семь, моя. Если забудешь, спросишь у Олечки, она у дверей сидит, жалюзи продает. А что, хочешь заглянуть ко мне? Так ты лучше домой приходи.
– Спросить у Олечки, которая продает жалюзи, – рассеянно повторил Витя. – Нет, домой не лучше. Дома обычно мужья, дети, всем надо будет объяснять, кто я такой.
– И ничего подобного. Муж у меня в командировке… – она запнулась. – Пожалуй ты прав, домой не стоит. Слушай, Акимов, а что ты задумал? Я такое выражение на твоей хитрой рыжей морде еще со школы помню.
– Ну, как тебе сказать… допустим, я хочу доказать тебе, что тоже в состоянии написать увлекательный роман. Вы как, произведения графоманов принимаете?
– Только с ними и работаем. А ты что, серьезно?
– Нет, конечно. Шалю. Ты как, с девяти до шести с перерывом на обед?
– В общем да, только обед плавающий.
Акимов посмотрел на часы, на пустую пластиковую коробочку из под салата:
– Понятно. Значит договорились, завтра заскочу к тебе.
– Эй, завтра суббота, у нас выходной, – вспомнила она.
– Значит в понедельник. Ладно, Светка, я побежал, дел полно, – он встал, наклонился, чмокнул ее в щеку. – До понедельника.
Странно, почему эта встреча на нее так подействовала? Даже дома, вечером, Светлана продолжала прокручивать в голове разговор с Акимовым. Казалось бы, десять лет не виделись, надо бы просто обрадоваться, а она… Впрочем Витька тоже хорош, нес какую-то ахинею, запутал ее совсем, то он киллер, то он фотограф, то он Шарлотта Бронте. А может, про Тамарку он тоже наврал? Да нет, не похоже. Очень уж у него лицо в тот момент было выразительное. Обидно-то как! Годами, можно сказать лелеяла воспоминание о конопатом оболтусе так преданно и беззаветно в нее влюбленном, а оказалось, что оболтусу, было на нее наплевать. Ну и в чем дело? Значит и ей нужно наплевать, вот и все. Господи, да из-за чего она вообще тут сидит и расстраивается?! Нужен ей этот Акимов! Она вообще десять лет про него не вспоминала… ну, может быть только иногда.
Собирается Витька заглянуть в агентство – пожалуйста, пусть приходит. Наверное, ему тоже интересно побывать в таком экзотическом заведении. Думает, небось, что там писатели знаменитые толпами ходят и свои книжки с автографами всем дарят. Вот пусть и окунется в правду жизни.
– А тебе, моя дорогая, – сурово обратилась она к себе, – пора вылезать из кресла и приниматься за работу. Восемь часов вечера, а до нормы еще, как до Пекина пешком!
Нормой для Светланы были двести строк текста ежедневно. Иногда они писались легко, прямо таки выплескивались за три-четыре часа, иногда их приходилось высиживать до глубокой ночи. Когда ей задавали бестактный вопрос, кто, собственно, эту норму назначил и кто будет ее контролировать, она не могла ничего объяснить внятно – куда только пропадали литературные способности. Бормотала какую-то чушь про самодисциплину, прекрасно понимая, насколько нелепо выглядят ее объяснения. На самом деле, Светлана просто была уверена, что в литературе ежедневные занятия необходимы так же, как и в спорте, например, или в музыке. Хочешь чего-то добиться – будь любезен, работай. А если расслабиться и начать баловать организм всякими там отпусками-праздниками-выходными, то недолго и писать разучиться. Так что, каждый вечер после работы, она решительно усаживалась за компьютер.
Вот и теперь, Светлана встала, потянулась, сделала шаг к рабочему столу. Взгляд ее упал на телефон. А может именно поэтому у нее такое скверное настроение? Потому что Денис так и не позвонил? А Витька Акимов вовсе ни при чем? Она сняла трубку, послушала длинный гудок. Работает. Черт, ну почему муж не понимает, почему считает ее просьбу позвонить простой бабьей блажью?
Впрочем, еще только восемь, Денис наверняка еще занят на каких-нибудь переговорах. Ну конечно же, сейчас слишком рано. Надо сделать так – сесть за компьютер и сделать вид, что вовсе не ждешь никакого звонка, просто забыть про него. И тогда телефон зазвонит, совершенно неожиданно. А она не будет торопиться, она не побежит, нет. Закончит слово, встанет из-за стола, подойдет, неторопливо снимет трубку. И услышит голос мужа…
Спать Светлана легла около двенадцати. Долго еще лежала в темноте, слушая как на улице удивительно часто – не меньше чем по одной в минуту, проезжают машины. Господи, ночь ведь уже, куда они все едут?
Денис не позвонил.
Чем хороши выходные, так это тем, что рано не вставать. Светлана, уже проснувшись, провалялась в постели до десяти часов. Как всегда, когда удавалось вволю выспаться, настроение у нее было прекрасным. Акимов вчера заморочил голову своими глупыми тайнами? Ерунда, Витька всегда был склонен к розыгрышам. Денис не позвонил? Позвонит сегодня, он никогда вовремя не звонит, значит все нормально. Пока лежала в постели, сонно потягиваясь, в голову пришел забавный эпизод для повести, над которой она сейчас работала – совсем хорошо!
Встала, убрала постель, привела себя в порядок. Прикинула распорядок на день. Особенно упираться с готовкой нет необходимости – позавтракать можно яичницей, пообедать яичницей с помидорами, а на ужин настрогать салатик из тех же помидор – все необходимые продукты в холодильнике имеются. Ага, значит и в магазин идти не надо. Дальше, уборка: Светлана покрутила головой, оценивая загрязненность паласа, провела пальцем по ближайшей полочке, вздохнула, глядя на оставшийся след. Ладно, ничего страшного. Пропылесосить и вытереть пыль, это не та работа, из-за которой стоит переживать. Стирка? Еще проще. Засунуть все барахло в стиральную машину и можно спокойно садится к компьютеру, работать. В какой это книжке она прочитала, что цивилизация – лучший друг женщины? Жаль только, что господа ученые не придумали до сих пор еще и чего-нибудь такого, самогладящего. Но опять-таки, ничего страшного, утюжком можно будет помахать вечерком, под телевизор. Что там у нас сегодня? О, боевичок с Джекки Чаном, прекрасно!