Лев усмехнулся и надел темные очки. В них он здорово смахивал на киношного мафиози.
- Власть сменится, люди останутся. Я, как ты знаешь, вне политики.
- Это тоже политика. Это…
- Хватит изображать из себя Караулова.
Я замолчал и отвернулся к окну. Через два с половиной часа мы должны были сесть во Владивостоке. Я чувствовал, как Лев ощупывает меня взглядом по частям. Именно чувствовал - у меня никудышное боковое зрение.
- Я хочу, чтоб ты женился.
- Что еще?
- Повторяю: хочу, чтоб ты женился.
- Это приказ?
- Ты свободный человек, Метис.
- Приятно слышать. От тебя тем более.
Лев щелкнул пальцами, и стюардесса принесла коньяк для него и сухой мартини для меня.
- Перед тобой откроются перспективы. Я позабочусь об этом.
- Не хочу работать в охране президента.
Лев сделал глоток коньяка и по-отечески снисходительно похлопал меня по плечу.
- Молодо-зелено. Из перекати-поля, как ты знаешь, даже настоящего костра не разведешь.
- И как скоро я должен превратиться в топливо для камина?
- Это уже серьезней. Чем скорей, тем лучше. У тебя есть девушка?
Я усмехнулся, окинув мысленным взором свои случайные и полуслучайные связи минувших лет. Смазливые мордашки, длинные ноги, красивое белье… Что еще?
- Я не хотел бы жениться на девственнице.
- Тебя никто не заставляет. Есть тут у меня на примете одна дама…
- У нас с тобой всегда были разные вкусы.
- Пожалуй. Но со стороны оно бывает видней. Тем более, я как никто другой желаю тебе добра.
- Искренне тронут.
Я приложил руку к груди и залпом допил свой мартини.
- Она приходится мне родственницей.
- Бабушкой, что ли?
Лев с трудом удержал улыбку. Марина говорила, он часто пересказывает за столом мои хохмы, и они дружно смеются.
- Татьяна твоя ровесница или годика на два моложе. Замужем не была, детей не имеет, образование высшее.
- Надеюсь, с пятым пунктом тоже все в порядке? - в тон ему спросил я.
- Можешь не сомневаться.
- Когда свадьба?
- Это зависит только от тебя. Дом в Кисляковском, как тебе известно, начнут заселять через три недели.
- Там уже все распределено.
- Ошибаешься. Президентский фонд не трогают до последнего.
- Понятно. Я бы хотел с отдельной спальней.
Лев обнял меня за плечи, наклонился к уху.
- Ты мне нужен, Метис. Очень нужен. Ты нашел к ней ключик. Она стала такой… ласковой и в то же время снисходительной. Еще две недели назад я и представить себе не мог, что смогу рассказать ей про сына, про Маришу. Теперь она сама про них расспрашивает. И я не чувствую в ее голосе ни ревности, ни злости.
- Решил меня отблагодарить? Надеюсь, у моей будущей жены есть дом во Флориде или на худой конец в Испании?
- Будет. Все будет. Все зависит только от тебя. Между прочим, я не собираюсь настаивать на кандидатуре моей родственницы. Если у тебя есть кто-то на примете, я не буду вставлять палки в колеса.
- Подумаю.
- Как долго?
- Это зависит от того… Нет, это ни от чего не зависит. Правда, я бы не отказался узнать, что за всем этим стоит.
Лев снова щелкнул пальцами, и стюардесса принесла нам то же самое. Только теперь это была двойная доза.
- Сделка, - сказал Лев, как только она ушла. - Между двумя старыми добрыми друзьями. Надеюсь, ты еще не вычеркнул меня из списка своих верных друзей?
- Допустим.
- Допустим, вы с женой поселяетесь в "Лесной розе". Вам отводят отдельные апартаменты, вас обеспечивают полным пансионом. До Москвы на машине сорок минут. В вашем распоряжении персональный шофер.
- Понятно. И овцы сыты, и волки целы.
- Я мог бы поселить тебя одного, но…
- Там даже в сортире камера.
- Не в этом дело. - Лев с брезгливым видом сосал кусочек лимона. - Мне нужно, чтоб было ощущение семьи. У Лины никогда не было настоящей семьи.
- Она может не ужиться с моей супругой. Ты что, потребуешь в таком случае развода?
- Да, - на полном серьезе изрек Лев. - Послушай, мне пришла в голову идея: мы познакомим их заранее.
- Я в тебе разочаровался. - Я отодвинул от себя недопитый бокал с мартини и отвернулся к окну. - Вот если бы ты сказал, что прежде чем кого-то мне подсунуть, ты проведешь с ней ночку-другую в постели, я бы оценил твою дружбу. А так - прости, но я обиделся.
Лев что-то соображал. Я знал, он порой злился на меня за мое словоблудие, хотя, думаю, больше из зависти. Когда-то мне завидовал весь факультет, а там были еще те Цицероны.
- Ты ей пока ничего не говори, - сказал Лев. - Может, она на самом деле будет против. Да и эта Татьяна, как мне кажется, мегеристая баба. А твоя как, не очень вредная?
Я расхохотался. Лев смотрел на меня с удивлением. Потом заулыбался сам.
- Ладно, не будем с этим делом спешить. Но дело в том, что я обещал показать Марише Италию.
- Когда?
- В конце августа. Всего две недели. У меня язык не поворачивается сказать Лине правду. Тем более, что…
- …В сентябре вы едете в круиз.
- Да. - Он снял свои мафиозные очки и взял меня за руку. - Тебе придется пожить в "Лесной розе". Иначе Лина соскучится. К тому же оттуда и позвонить будет непросто. Ну и как?
- Ничего не поделаешь - работа. - Я вздохнул. - Там по крайней мере есть с кем сразиться в бильярд?
- Спасибо. - У Льва растроганно поблескивали глаза. - Ты настоящий друг.
- Нравится?
У Полины были длинные прямые волосы удивительного пепельного оттенка, в которые она воткнула несколько мелких белых розочек. Сиреневое платье - Лев отвалил за него почти тысячу баксов - было его прощальным подарком.
- Очень. - Я даже зажмурил глаза. - Он так просил, чтоб ты прошлась в нем по подиуму. Думаю, ты первая женщина, у которой хватило ума сказать Льву "нет".
Она рассмеялась и присела в реверансе, обнажив загорелую ногу. Дело в том, что платье выбирал я. Думаю, Лев и не подозревал об этом глубоком разрезе сбоку.
- Он бы не разрешил мне носить его. - Полина подмигнула. - У тебя замечательный вкус.
- Нас увековечили для потомков. - Я махнул рукой в сторону дома. - От объектива не скроешь ничего.
- Он не увидит эту пленку до отъезда. А потом мне хоть трава не расти. - Полина скинула туфли и закружилась по траве. - Буду танцевать и веселиться ночи напролет. - Она подскочила и положила руки мне на плечи. - Ты хорошо танцуешь, Голубой Метис?
Я сделал шаг назад и обернулся. К тому времени я знал, где спрятаны камеры. Соответственно знал и те места, которые оказались за пределом съемочной площадки. Электронщики, оборудовавшие "Лесную розу", были либо недалекими ребятами, либо отнеслись к этому делу халатно.
Я пошел по тропинке вправо. Там, за голубыми елками, была круглая площадка. Полина засмеялась и, подхватив обеими руками подол платья, бросилась туда вприпрыжку, в два счета обогнав меня.
- Предпочитаю рок-н-ролл, но могу сделать исключение. Для красивой девушки. - Я обнял ее за талию и слегка прижал к себе. - Аргентинское танго.
Она чудесно пела. Танцевала еще лучше. Я на ходу скинул туфли. Очень жаль, что наш танец не запечатлелся на пленку для потомков.
- Ты чудо, - прошептала Полина и, покачнувшись, увлекла меня за собой в заросли флоксов. - Ой, мое парижское платье!.. Как ты думаешь, его можно стирать?
- И гладить тоже. - Я уперся руками в землю и посмотрел ей в глаза. И в ту же секунду вскочил на ноги.
- Ты куда?
- Предлагаю глотнуть холодного пива.
Она томно потянулась, потом быстро встала и крепко прижалась ко мне сзади.
- Погоди минутку…
Ее сердце билось где-то на уровне моего пояса. Очень сильно билось. Еще бы - мы танцевали минут пятнадцать без передышки.
- У меня в Москве невеста, - сказал я.
- Она не увидит. - Полина вдруг резко толкнула меня в спину обеими руками, и я чуть было не пропахал носом. - У тебя на самом деле есть невеста?
Она стояла, уперев руки в бока, и смотрела на меня в упор. Меня неприятно поразило выражение ее лица - оно было хищным и каким-то надменным.
- Это голубая мечта нашего общего друга. Я привык выдавать его желания за действительность.
- Макс хочет женить тебя? - Она тряхнула волосами и, взяв меня под руку, увлекла в сторону беседки: - Зачем, интересно, ему это нужно?
- Завидует моей свободе.
- Я тоже завидую. - Она на какую-то долю секунды прижалась щекой к моему плечу. - Как ты думаешь, Макс часто вспоминает обо мне?
- Утром и вечером, а еще во время ланча и файв о’клока. Да, я забыл: он пообещал думать о тебе, когда будет писать доклад для своего шефа.
- Он сейчас не пишет никаких докладов, - сказала она и жадно припала к запотевшей кружке с пивом.
- Хочешь сказать, Сундук будет импровизировать?
Она подняла глаза от кружки. Они были темные и очень грустные.
- Как ты думаешь, если бы я была женой Макса, он бы завел любовницу? - спросила она слишком серьезным тоном.
Я пожал плечами. Я искренне не знал ответа на ее вопрос.
- А ты?
Это прозвучало не менее серьезно.
- Не люблю спать на двух перинах. Помню, бабушка говорила, что мужчина, который спит в слишком мягкой постели, рано становится импотентом.
Полина вскочила с табуретки, чмокнула меня в щеку и тут же вернулась на место.
- Я не поеду без тебя в этот круиз. Я уже сказала об этом Максу.
- Он проглотил?
Она кивнула.
- Ничего себе. Так можно и безработным остаться.